– Думаю, он не сможет тебе помочь, – ответил отец, а я закатила глаза. – Во всяком случае, пока я не разблокирую твои карты.

Мне потребовалось целых три секунды, чтобы понять значение его слов. Я открыла рот, но с моих губ сорвался только истерический смех.

– Очень смешно, правда.

– Честно говоря, я надеялся на твой здравый смысл, Эмбер.

Резкость в голосе отца и понимание происходящего парализовали меня. Не может быть, чтобы он… Нет, это абсолютно невозможно. Ни он, ни мать не могут знать о моем отчислении. Да, мой отец – профессор архитектуры в Университете Британской Колумбии в Ванкувере. Но слухи не распространяются так быстро! Это не школа, где родителей письменно информируют об успеваемости детей. Я взрослая и самостоятельная личность.

Я судорожно сглотнула. Ведь так же?..

– Может, объяснишь мне уже, в чем дело, – прошипела я в трубку. Отец усмехнулся, и у меня вспотели ладони.

– Довольно грустно, что ты позоришь нашу семью, не сдав такой смешной предмет, как строительное право, но почему я должен узнавать это за ланчем с Генриеттой Галлахер?! В присутствии моих близких коллег и важного заказчика. Ты хоть представляешь, в каком свете нас выставляешь?

Голова закружилась, и я крепче вцепилась в трубку.

Нет, нет, нет. События разворачиваются не по плану. Родителям все стало известно. Хуже того, лично из уст моей профессорши. Ощущение, что меня подставили.

– Я должна теперь извиниться? – От неожиданности паника привела меня в бешенство.

– Это было бы весьма кстати, – рявкнул отец.

Мне захотелось разбить телефон о стену спальни.

Вот черт. Что дальше, Гиллз?

– Я уже ищу работу. И думаю, что делать дальше.

– Ты можешь не беспокоиться по этому поводу. Дальше у тебя – Ванкувер.

Я нервно рассмеялась:

– Если вы думаете, что из-за этого я вернусь, то вы ошибаетесь. Я совершенно не намерена…

– Эмбер, боюсь, ты меня не совсем понимаешь. Я заблокировал банковские карты и расторг договор аренды твоей квартиры в Торонто. К счастью, домовладелец пошел навстречу и согласился расторгнуть прямо сейчас. У тебя есть три дня, чтобы освободить квартиру. – Я открыла рот, чтобы сделать вдох и возразить, но отец не дал мне и слово вставить. – Ты перешла все границы, дорогая. Вылетаешь в Ванкувер в пятницу, билет у тебя в электронной почте.

– Как, да кто ты такой?!

– Идиот, который потратил половину состояния на тебя и твое образование. Тридцать шесть тысяч долларов, Эмбер! Это только плата за обучение! Плюс квартплата и все остальные твои расходы. Думаешь, мы допустим, чтобы эти баснословные суммы пропали зря? Нет, ты сильно ошибаешься.

– Супер. И что теперь? Что я должна сделать? Или ваши деньги могут отменить мое отчисление?

– Не деньги, а связи. – Я задрожала, голос отца стал еще суровее. – Я переговорил с деканом факультета. И в твоем случае возможно применить исключительный порядок зачисления. Ты продолжишь обучение архитектуре здесь. Как и положено Гиллзам.

– Это просто смешно! Я совершеннолетняя, ты не можешь решать за меня.

С каждым словом я говорила все громче, сердце билось быстрее, меня охватила самая настоящая паника. Я чувствовала, когда отец говорит совершенно серьезно. Не раз испытывала это на своей шкуре.

– Ты думаешь, я столько лет вкладывал в тебя деньги, чтобы из-за одного твоего каприза все перечеркнуть? Нет, ты глубоко заблуждаешься.

– Это не каприз, черт возьми! Я ненавижу архитектуру, мне она совершенно не нравится.

– Ты выбрала этот факультет по собственному желанию.

Я затаила дыхание. Он был настроен действительно серьезно.

– Ты не можешь так поступить. Ты не имеешь права!

– Я могу отправить тебе список всех твои расходов, которые мы понесли за последние несколько лет. Можешь вернуть нам эти деньги. А потом пускать свою жизнь под откос. Но не сейчас, пока мы финансируем тебя.

Глупость с моей стороны. Такая непростительная глупость. Было же очевидно, что этот момент однажды наступит. Деньги дадут им право управлять мной. Давить на меня. Тридцати шести тысяч долларов у меня не было. Работы тоже. Была лишь иллюзия, что на гребаные деньги родителей я могу жить с комфортом. Моя наивность просто отвратительна.

– Вопрос закрыт, – рявкнул отец напоследок. – Увидимся в аэропорту в пятницу вечером. До этого у тебя есть время подготовить более или менее правдоподобное объяснение всего случившегося.

– Что? Ты возвращаешься? Что это значит, Эмбер? Сэм, подожди минутку. Мне нужно… – Голос Лори растворился в общем гомоне. Я услышала объявление в супермаркете, затем шумы немного стихли.

– Алло, ты еще здесь? – Взволнованный голос Лори заставил меня устало улыбнуться. Я закрыла глаза рукой и еще глубже зарылась в подушки. – Ты возвращаешься в Ванкувер? Это шутка?

– Вовсе нет, – пробормотала я. К сожалению…

– О, Эмбер, это же… Здорово! Я так рада! Снова вместе в одном городе!

– Ага. – Я любила Лори, это и было небольшим утешением.

– Когда ты приедешь? После бакалавриата? Значит следующим летом, верно?

– Нет, послезавтра, – сказала я, и это походило на дурацкий розыгрыш, в который вдруг превратилась моя жизнь.

– Так только на выходные? – Лори никак не могла понять, а во мне закипала бессильная злоба. Знаю, моя лучшая подруга не виновата. Но я и не хотела ничего объяснять. Лори меня не понять. Для нее учеба на медицинском – превыше всего. Еще тогда, в начале учебы в Торонто, она не одобряла мои вечные прогулы в универе. И мотивации на том бесполезном подготовительном курсе, где мы и познакомились летом, в ней чувствовалось вдвое больше. Время от времени я задаюсь вопросом, как так получилось, что мы, такие разные, стали лучшими подругами.

– Нет. – Следующие несколько слов дались мне с трудом. – Я приеду надолго.

– Но… – Лори замолчала, а я уже давно знала, о чем она хотела спросить. – Как? Я имею в виду, сейчас же середина семестра…

Я пожала плечами, прекрасно зная, что она этого не видит.

– Эмбер?

К черту все!

– Что случилось? – Лори молча ждала ответа. Я слышала шум проезжей части, какие-то голоса. Мне хотелось просто повесить трубку. Должно быть, в какой-то части моего мозга, преследуемого кошмарами после телефонного разговора с отцом, произошел сбой, иначе мне не пришло бы в голову звонить подруге после бессонной ночи. – Из-за парня? Тебя кто-то…

– Нет, – прервала я и прикрыла глаза. Я все-таки худшая в этом проклятом мире подруга.

– Тогда что? Я не понимаю, почему…

– Меня выгнали.

– Из квартиры?.. – беспомощно предположила Лори. – Тебе нужен временный ночлег? Я могу спросить Джека, или, в крайнем случае, пару дней у моих родителей в Барри…

– Меня исключили из университета.

Лори замолчала. Эта тишина была невыносима. Возможно, потому, что Лори была единственным человеком, чье мнение меня хоть немного интересовало. Но я не хотела слушать, как она сокрушается. Чувствовать себя жалкой перед ней – еще меньше.

– Что?! Подожди, я не понимаю. А за что тебя…

– Я провалила чертов экзамен. Думала, что у меня есть три попытки, но нет… Если бы я пришла на вводное занятие, возможно, я бы услышала, что их дается всего две. Я зашла слишком далеко. И вот результат. – Поразительно, как я смогла рассказать это так, будто это вовсе не обо мне, а о ком-то другом. Мне было совершенно безразлично. Что я, по всей видимости, совершенно не способна изучать архитектуру. Теперь это не важно. А вот вынужденное возвращение в Ванкувер сводило меня с ума.

– Вот дела! Эмбер, мне очень жаль…

– А мне нет. – Это прозвучало очень самонадеянно.

– И что ты будешь теперь делать?

– Мой отец принуждает меня вернуться домой. Он как-то организовал, что я могу продолжить учебу в UBC.

– Ах, это же хорошо! Ведь здорово, правда?

Я безрадостно усмехнулась:

– Ага, лучше некуда.

– Не все так уж и плохо, Эмбер, – утешала Лори, а я крепче сжала в руке телефон. – Давай смотреть на ситуацию позитивно!