– Ты понимаешь, о чем я?

Я вздрогнула. Множество разных ответов крутилось у меня на языке, но ни один из них не понравился бы отцу. Поэтому я решила воздержаться и промолчать. Моя злость за последние несколько дней превратилась в полное отчаяние. Я потерпела фиаско. У меня не было ничего, кроме жалкого аттестата об окончании школы. Финансовая зависимость от родителей и куча долгов, которые мне придется выплачивать.

Я могла быть кем угодно, но только не лицемеркой. И я не собиралась терпеть. Я верну родителям каждую копейку, если понадобится. Или я покорюсь судьбе и справлюсь с этим.

Пусть у меня нет деловой хватки, пусть я паршивая бесталанная овца в империи Гиллзов. Но я не дура. Ведь каким-то образом я добралась до третьего курса, пусть из-за пересдачи некоторых предметов и не укладывалась в сессии. Бросать учебу мне самой уже видится неразумным.

Потерпи еще годик, Гиллз. Потом сможешь делать все что хочешь. Как только диплом будет у тебя в кармане, ты свободна. Им и не нужно, чтобы ты вошла в их дело, можешь идти куда угодно. Вернуться в Торонто или в Нью-Йорк. В Европу. Или еще куда. Ты им больше ничего не будешь должна.

Всего один год и четыре месяца в Ванкувере, а потом весь мир открыт для меня. Я сжала кулаки и подняла глаза. К моему удивлению, отец все еще смотрел на меня. Он не сводил с меня своих светло-карих глаз, которые я унаследовала от него и которые больше всего ненавидела в себе. Его взгляд мог убить, но я выдержала.

– Когда я окуплю себя, вы позволите мне снять собственную квартиру? – Я знала, что не вправе предъявлять требования, но в этом доме быстро учатся: только проявляя определенную долю наглости, можно выжить.

У отца на лице дернулся мускул, и я была уверена, что мое предложение будет отвергнуто. Но мама подошла к нему сзади и порывисто положила руку на плечо.

– Мы подумаем об этом, – сказала она, и глаза отца сузились.

– На главном совещании в июле ты должна представить свои чертежи. Перед заказчиком и главными инвесторами проекта. И горе тебе, если посмеешь опорочить наше имя своей некомпетентностью. О ходе твоей работы будешь отчитываться каждые четыре недели на предварительных совещаниях с нашими ведущими архитекторами.

Смешно. Я не умею составлять чертежи, я слишком плохо разбираюсь во всем этом, чтобы своей работой удовлетворить отца. И мне вообще плевать на все.

– Хорошо. – Я слегка щелкнула языком – еще один раздражитель, который выводит его из себя. – Договорились!

Черты лица его стали жестче, когда я через стол протянула руку. На мгновение я подумала, что он собирается поучать меня дальше, но после минутного колебания отец протянул руку в ответ.

Ничто не казалось мне таким неправильным и бессмысленным, как заключения соглашения рукопожатием с собственным отцом.

Я покажу им, что значит давить на меня. Они получат подтверждение того, в чем упрекали меня годами. Да, в моей абсолютной некомпетентности. Ведь я – сплошное разочарование, и недостойна своей фамилии. Больше и пальцем не пошевелю. Как бы хорошо я ни училась, этого никогда не будет достаточно. И все после того, как пять лет назад я совершила ошибку, когда предпочла голосу разума веление сердца. Наивно, я и сама знаю. Но с тех пор со мной такого больше не случалось.

Морган Дэйлман ничуть не изменилась. Ее светлые волосы аккуратными волнами ниспадали на узкие плечи, а маленький, слегка вздернутый нос имел идеальный изгиб. Пока мы шли в кафе, где мы раньше обычно встречались, я насчитала пять мужчин, с интересом обернувшихся в ее сторону, но она не удостоила их своим вниманием. Только легкая улыбка на губах давала понять, как Морган этим наслаждается. Так было всегда. С нашей последней встречи прошли годы, но это совершенно не чувствовалось. Без всяких прелюдий о погоде и вопросов о моем возвращении в Ванкувер Морган принялась подробно рассказывать о сексе со своим однокурсником в университетской библиотеке. Болтовня с Морган о всякого рода пустяках хорошо меня отвлекала. Но в то же время я поймала себя на мысли, что пора бы перевести наш поверхностный разговор на более глубокий уровень. Но не тут-то было, мы уже пришли в нашу любимую кафешку «У Беверли», а она все еще расписывала позы, которые даже я никогда раньше не пробовала. Занятия по фигурному катанию дали нам одно большое преимущество – они сделали нас чертовски гибкими.

Стоило толкнуть стеклянную дверь, как меня охватило давно забытое приятное чувство. Колокольчик на входе звенел так же, как и несколько лет назад. Я сразу полностью расслабилась, медленно обвела закусочную взглядом: красные, слегка потрепанные кожаные диванчики, шахматная черно-белая плитка на полу. Мои родители обплевались бы, увидев это. Здесь все было полной противоположностью их стерильному шику, и, наверное, поэтому мне еще больше нравилось тут бывать. Вдруг я остолбенела.

Не может быть!..

Он стоял к нам спиной и принимал заказ у группы гостей. Под его белой рубашкой отлично проглядывал контур лопаток и рельеф мускулатуры. Рукава рубашки закатаны, черный фартук официанта завязан сзади. Без сомнений, это был он. Высокая стройная фигура, прямая осанка. Темные кудри в идеальном беспорядке, словно он только что встал с постели.

Услышав колокольчик, Эммет повернул голову и бросил «Добро пожаловать к Беверли», продолжая не глядя писать в блокноте. Вернувшись к заказу, он неожиданно вздрогнул. Еще один его короткий взгляд в нашу сторону, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять: его ошарашенный взгляд адресован не мне, а Морган.

– Черт! – приглушенно ругнулась она, не убирая улыбки с лица.

– Привет, Морган. Привет, Эмбер. – Краска залила Эммета до самых ушей. – Добро пожаловать! Располагайтесь. – И он тут же, почти в панике, быстро испарился.

Что здесь происходит, черт возьми?

– Вы что, знакомы? – удивленно спросила я, протискиваясь на свободное место за столиком напротив Морган.

– Еще как знакомы! – прохихикала она, провожая Эммета многозначительным взглядом, когда он пробегал мимо нашего стола. Его фартук зацепился за угол скамейки, из-за чего он слегка споткнулся. Мне почти стало его жалко.

– Вам принести меню?

– Нет, спасибо, Эммет.

Его уши пылали. Он кивнул с облегчением.

– Я к вам сейчас вернусь.

– Мы когда-то ходили вместе на семинар, – объяснила Морган, пока Эммет скрылся за стойкой. – Я уже и не помню на какой. Он, кажется, пришел туда по собственному желанию.

Я фыркнула. О да, как это на него похоже. Из чистого интереса.

– И что? Это был роман на одну ночь? Не знала, что ты кадришь софтбоев. – Я стянула с себя кожаную куртку. – Мы с ним сейчас в одной группе. И да, он первый ботан на курсе и любимчик моего отца.

– Секси ботан. Просто джекпот. – Морган вульгарно рассмеялась. Я задумалась, всегда ли моя бывшая подруга была такой. И дело не в том, что Морган занимал только секс. Это я как раз понимаю. Мне бросилось в глаза ее презрительное отношение к людям, и на мгновение мне показалось, будто я смотрю в зеркало.

Боковым зрением я наблюдала, как Эммет суетится за стойкой. Складывалось ощущение, что он намеренно тянет время, выполняя какие-то ненужные действия, лишь бы не подходить к нашему столику.

– И как он в постели? – спросила я почти равнодушно, не спуская при этом глаз с Эммета.

– Откуда я знаю? Ты правда думаешь, что он рискнул заговорить со мной об этом?

– Так ты не спала с ним?

– Я тебя умоляю. Ему не хватает смелости мне просто в глаза посмотреть!

– Итак… – Я обернулась, когда Эммет появился за нашим столиком. Он держал спину прямо, выражение лица было сосредоточенным. Я поняла, что он пытается просто профессионально делать свою работу, от этого у меня закололо в груди. Было заметно, как он нервно сжимает пальцами блокнот. – Как настроение? – Его взгляд только скользнул по мне, когда он наклонился, чтобы убрать пустые стаканы со стола. – Вы готовы сделать заказ?