-  Я убью её, - дверь с балкона резко открывается, и в комнату входит Адриан.

Крайне взбешенный. На лбу пульсирует напряженная венка.

Я подскакиваю с таких заявлений. Ставлю на паузу фильм, и пытаюсь успокоить парня.  Он пыхтит от гнева, сжимая челюсти. Дело хуже, чем я предполагала.

- Адриан, остынь… - касаюсь его плеча, и то нервно дергается в ответ.

Мужской кулак впечатывается в стол, отчего его стеклянная столешница дрожит секундами после от выплескиваемого негатива и эмоции.

Остудить бы его пыл, но как самой не обжечься?

- Что она сказала? – осторожно спрашиваю я.

Адриан не находит себе места, измеряя комнату широкими шагами. Бесшумно вздыхаю и терпеливо выжидаю, когда тот начнет говорить и хоть чуточку успокоится.

- Гадюка такая, - кривится в лице парень, как от укуса. – Надо было тогда еще на место её поставить…

- Она твоя мать, Адри, не забывай… - считаю крайностью опускаться до бесполезных оскорблений в сторону матери.

- Твоя сестра. – уточняет Адриан и чертыхается. – Мила, чтоб её… Хитрая змея!

- Мила?

- А кто ж еще? Она настроила мать против тебя. Дрянная девчонка! Увижу- убью.

- Не стоит так резко… У Ольги своя голова на плечах, в конце концов.

- Твоей сестре спокойно не живется, понимаешь? Что ей надо? Чего добивается?

- Я не знаю…

- Она ненавидит меня, ладно… Но, блин, подставлять сестру?  Не вздумай защищать её, Стеша!

- И не думаю. Мне кажется, Мила просто поддержала сомнения Ольги насчет меня, когда это стало удобно, чтобы заработать себе дополнительный балл в глазах потенциальной свекрови.

- Свекрови?  Я тебя умоляю… Рон – конечно, мудак, но не до такой степени.

- Что ты имеешь в виду?

- Все не серьезно. Мила - лишь способ хоть как-то, пусть визуально, заиметь то, чего ему никогда не видать, - на мой вопрошающий взгляд, Адриан уточняет. - Тебя.

- Меня… - пространно вторю я, переваривая предположение.

- Может Мила это понимает, она не дура, вот и злится. Надо прижать её, пока не распустилась в край.

- Опустится до её уровня? – невообразимо и неправильно для меня. Категорично мотаю головой. - Это не выход Адриан. Она ничего не поймет, и еще больше обозлиться.

- А что ты предлагаешь, спокойно сидеть и смотреть, как она гробит нашу жизнь?

- Если ты так считаешь, то так и будет. Твоя мать поверила Миле, если бы Ольга была чуточку проницательней, то увидела бы кто и зачем делиться с ней чужими секретами.

- Ты словно не знаешь свою сестру - увертлива и хитра, зараза… Ничего, я популярно объяснил маме, кто рядом с ней живет.

- Думаю, пока этого достаточно. Ольга должна задуматься и присмотреться. Подождем немного, хорошо..? Не хочу всех этих войн и разбирательств.

- Не любишь разбирательств… - в своей манере повторяет Адриан и, надавив на плечи, усаживает меня на диван. – Прости, дорогая, но один важный вопрос у меня к тебе имеется. Почему не сказала, что мама приходила сюда, когда меня не было?

- Я…  - шумно вбираю носом воздух и закрываю глаза. – Не хотела портить…

- Что портить?

- Все. Все только наладилось, понимаешь,  и тут твоя мать… Извини. Думала, она успокоится. Не вышло.

- Стеша, послушай, - приподнимает подбородок, и следом мой виноватый взгляд . – Я не хочу, чтоб ты хоть что-то скрывала от меня. Будь на то самая веская причина… Не делай больше этого, прошу.

- Хорошо… - с комом в горле гнусавлю я.

Еле сдерживаю слезы, которые подступают блестящей прозрачной пеленой на глаза.

- Что такое? – замечает мои расстроенные чувства Адриан.

- Ольга настаивала на том, чтобы я оставила тебя в покое и грозилась добиться этого любыми способами. Она  - твоя мама и могла бы  повлиять на тебя…

- И?

- И ты послушаешь её и оставишь меня в пользу благополучия своей семьи.

- Ах, вот как ты решила… Интересно получается, - с ноткой обиды заключает он и опускается на колени чтобы поравняться со мной взглядом. – Не дождешься, Стеша. Как бы ты там не боялась или не хотела, по запросам моей семьи или из-за козней твоих родственников, просто так я тебя не оставлю. Ни в покое и никак иначе. Запомнила?

- Угу, -  киваю, тихо всхлипывая.

- Я быстрее откажусь от них, от самого себя, чем от той, которой живу. Если тебя не станет, не будет причины просыпаться и сердцу биться  в груди.

- Правда?

- Послушай сама, - кладет ладонь на грудь. Я чувствую характерное глухое постукивание. – Оно чуть не остановилось от твоих слов. Никогда не сомневайся и верь мне – все, о чем прошу.

Он заключает меня в объятия и целует в висок. Я размякаю и, сморгнув, выпускаю слезу облегчения.  В его руках хорошо, спокойно и приятно. Уткнуться в его шею и вдыхать любимый запах, которым пропитана кожа – получше всякой аромотерапии. По телу распространяется тепло, оно согревает холодные сомнения и страхи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Люблю тебя, малыш, - говорит Адриан, глядя в глаза, и оставляет чувственный отпечаток поцелуя на моих губах.

- Люблю, - повторяю главное, что наполняет силой и верой изнутри, и целую любимые губы, с которых впервые сошло признание.

В дверь настойчиво звонят. Я выхожу из душа и спешно хлюпаю мокрыми сланцами в прихожую.

- Иду! – говорю я, не представляя, кто за дверью.

Адриан? Нет… С ним мы сегодня договорились сходить на вечерний сеанс премьеры и встретится уже в кинотеатре. Вот, готовлюсь, собираюсь. Я в своей квартире, поэтому и его нежелательные родственники исключены. Разве что, мои…

Бросаю беглый взгляд в зеркало и, подтерев пару разводов под глазами, открываю дверь.

Картина маслом. Где-то я уже это видела… На коже мгновенно вырастают защитные шипы, как у дикобраза.

- Привет, чего так долго? – в своей привычной наглой манере приветствует меня сестра.

Какая-то она потрепанная… Обычно такой можно видеть её ранним утром. Без макияжа, с небрежным пучком на голове,  с недовольной миной, разве что халата не хватает и разбитого будильника, который пострадал от тяжелой руки хозяйки. Но уже вечер… И чемоданы за спиной, которые недавно упаковывала в багажник иномарки Рона, сигналят о том, что она вновь меняет место жительства.

- Что случилось? – кивая на чемоданы, спрашиваю я ради приличия.

 Можно предположить ряд событий, которые привели её сюда в двушку из шикарного особняка. Неужели справедливость все-таки ступила на правильную дорожку?

О, как поменялось её лицо- возмущенна до красноты. Пыхтит раздувая ноздри, похожа на мигеру.

Мила ворчит и сбрасывает чемоданы в угол. А за ними и свои кроссы, по хозяйски устроив их на обувной полке. Я мысленно молю Всевышнего о терпении, чтобы не убить собственную сестру.

Запираю дверь и морально настраиваюсь на скандал с выяснениями отношений. Я не уживусь с ней в одних стенах после того, что творила за моей спиной.

Сама закипаю от возмущения и с враждебным взглядом смотрю на то, как Мила распихивает свои вещи по шкафам.

- Жизнь ты испортила сама. Причем не только себе! – громко намекаю я о её паршивом поведении в доме семьи Рона. – Мне противно осознавать, что у меня такая сестра!

- Взаимно! – фыркает.

Её ничуть не трогает сказанное. Где совесть? Творит она, а стыдно мне.

- Господи, Мила, ты такая… - не хватает слов, чтобы описать все безобразие, которое вижу.

- Ну, какая? – со злостью вышвыривает она кофточку и таращится на меня, глаза из орбит вот-вот выкатятся. – Не такая, как ты, и слава богу! Бесхребетная размазня. Тряпка, возьми выжми и снова используй.

- Мила… - дыхание спирает от её прямоты и оскорблений, выливающихся не изо рта, а как из горшка с говном. И он бурлит - бурлит.

- Что Мила? Что Мила? Мне плевать, и не надо на меня так смотреть, - морщиться она на то, как блестят мои глаза. – Глазки-алмазки… Давай, зареви, что от тебя можно еще ожидать?!