- Живая, Грачевская? – ухмыляется «баба-бой» двухметровая Сысоева, которая люто прессовала меня всю игру.

Пренеприятная, жуть. Есть люди,  увидев которых даже издалека, хочешь обойти стороной, не то что завязать разговор. Человек явно не с твоей планеты, и держаться от таких лучше подальше. Для своего же блага…

- Пока да, - выдавливаю я, наклеивая пластырь на ссадину.

- Пока, - вторит Сысоева, разражаясь смехом, который подхватывают  девочки из её команды.

Ненормальные. В этом я окончательно убеждаюсь в раздевалке, когда выхожу после душа с перевязанным на груди полотенцем.

Можно ли считать странным тот факт, что в раздевалке остаются только три самые бойкие девчонки, которые «любили» меня всю игру? Однозначно. Но я решаю не придать этому особого значения, и игнорирую их остренькие взгляды и подозрительную тишину. Хотя сердечко на интуиции нервно пошаливает в груди.

Иду к шкафчику и, к своему несчастью, вижу, что рядом с ним стоит Сысоева в позиции ожидающего надсмотрщика - морда лопатой и руки расставлены по бокам.  Мне кажется, или она ждет меня? Надеюсь, нет. Девчонки выиграли же, чего им еще надо?

Открываю дверцу шкафчика, и та с неприятным  металлическим звуком захлопывается обратно с «легкой» руки Сысоевой, чуть не защемляя мой нос.

- Сдурела? – пыхчу я, задирая голову на мощную дылду. -  Чего надо?

 - А, ты тут? – плохо играет Сысоева и ржет, оголяя свою широкую челюсть с брекетами. – Прости, не заметила, думала, сквозняк шалит.

- Смешно…

Я нервно сглатываю, когда две другие девчонки встают со скамейки и начинают приближаться, окружая меня.  Мне становится не по себе от такого давления - беру телефон и тыкаю пальцем по экрану, чтобы изобразить звонок. Маленьким террористкам не нравится мое решение. Только прислоняю телефон к уху, как одна из них шлепает меня по руке, выбивая его – тот плашмя падает на плитку, покрывается трещинами по экрану и выключается.

- Девочки, вы ч-чего?

- Ничего, Грачевская. Это ты чего? Кого ты из себя возомнила, а? – толкает меня в грудь самая мелкая, но дерзкая с пирсингом в брови.

- Я вообще играть не умею, остыньте… Дайте просто переодеться, и я уйду.

- Ага, сейчас! Свалить раньше времени захотела, так мы тебя и отпустили, - надвигаются на меня три неадекватные.

 Я уже прижимаюсь к шкафчику спиной и зажимаюсь, обхватывая себя руками. Я растеряна, напугана и не знаю, чего ожидать. И главное, не понимаю, чего они от меня хотят? Просто поиздеваться? Но ведь я им ничего не сделала!

- Ну, где там она? – перешептываются бандитки. - Скоро?

О ком они говорят? Что происходит?

- Иди из шкафчика пока все выгреби, время поджимает. Если опоздает - сама виновата, - дают указание Сысоевой.

 Она плечом отталкивает меня от шкафчика, и начинает складывать в пакет  все мои вещи, включая одежду, в которую должна была переодеться.

- Эй, не трогай, - дергаюсь я, и выхватываю из чужих рук кофточку.

Это был не обдуманный шаг, о котором пожалела.

Трое против одного – очень нечестно и подло. Девочки тянут деликатную ткань кофточки на себя в попытке отобрать, и по итогу, просто разрывают её на два лоскута, которые также отправиляются в пакет.

В раздевалке запахло приближающейся дракой, и я никак не могла подумать, что её инициатором стану я. А что мне оставалось делать? На вопросы они не отвечают, чего надо от меня – не говорят, поэтому я решаю вырваться из этой произвольной тюрьмы своими руками … в прямом смысле этого слова.

Толкаю одну и вцепляюсь в волосы другой.  Просто караул, клочья перья стоят, как в курятнике… Все визжат и царапаются до тех пор, пока закрытая дверь не начинает дергаться. За ней послышался женский голос. Он спасительным колокольчиком звенит для меня –  наконец-то хоть кто-то…

- Проверь, - насторожившись, затихают девочки, и ждут, когда Сысоева откроет дверь.

Я вся растрепанная тяжело дышу, сидя на полу, и жадно впиваюсь глазами в открывшийся в дверной проем.

 - Проходи, чего так долго? Эта бешенная чуть не сбежала…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сысоева впускает своего человека и вновь запирает дверь. О, нет.

В летнем воздушном сарафанчике красивого небесного цвета, подобно безобидному облачку, к нам присоединяется девушка. Её встревоженные глаза сразу обнаруживают меня и загораются искоркой. Анжелика…  Именно так звучит обреченность в моем случае.

Все расступаются перед ней и становятся позади, наблюдая, что та будет творит со мной. Я поднимаюсь с пола, когда девушка приближается и, поджав губки, пристально оценивает меня.

- Ты не понимаешь с первого раза, глупая… - высокомерно пищит Анжелика. - Что еще с тобой нужно сделать, чтобы ты опустила свои цепкие клешни от моего парня?

Я поднимаюсь с пола и выравниваюсь с главной противницей.

- У тебя нет парня, как у меня нет клешней, - вздуваю ноздри я.

- Замолчи, глупая, и слушай! – гневно морщит носик девушка. - Я не знаю, какие у тебя цели, но Рона я тебе не отдам. Он мой, поняла? А ты выскочка, которая его не стоит!

- Да, пожалуйста, я не претендую, - фыркаю. Ясно, что Рон ей ничего не рассказал.-  -  К твоему сведению, он мне не парень вовсе, так что можешь успокоится и не опускаться до подкупа людей и самых настоящих преступлений!

- Я успокоюсь только тогда, когда Рон будет целовать только меня, а не тебя, дурнушка… Глаза болят на тебя смотреть!

- Так меньше подсматривать надо! – догадываюсь я, что её люди или она сама следила тем утром, когда Рон перешел границы дозволенного.

- Закроешь ты свой рот или нет?! – вскипает Анжелика, превращаясь в дьяволенка с кукольной внешностью. -  Я тебя предупреждаю, не лезь к Рону, и останешься целой и невредимой.

- Ты подлая, Анжелика! Своими манипуляциями ты не добьешься любви Рона – её попросту нет, как ты не понимаешь!

Правду она воспринимает за издевательский троллинг с моей стороны.

- Это мы еще посмотрим, - задирает к верху носик девушка и обращается к своим «слугам». – Одежду собрали? Полотенце с неё снять, и пакет с одеждой кинуть в мужскую раздевалку.

- Что… Не надо, - пячусь я назад, когда все трое пошли исполнять поставленную задачу.

Анжелика не дожидается развязки и, одарив меня на прощанье ехидным взглядом нечестной победительницы, покидает раздевалку.

- Ах! Отстаньте! Уберите свои руки, - сопротивляюсь я , когда шесть рук накидываются на меня.

 Кто-то держит, а кто-то снимает полотенце, оставляя меня в одних трусах. Хочу накинуться на спину двухметровой дылды, которая понесла мои вещи в мужскую раздевалку, но получаю уверенный толчок в бок и меня заносит на стену, о которую хорошенько ударяюсь, и постанывая, сползаю на пол.

- Вот и все, Грачевская. Теперь можешь идти домой, - потешаются на прощанье неадекватная троица. – К мальчикам заглянешь по пути, они то уж будут тебя ждать с нетерпением!

Уткнувшись носом в колени и громко  всхлипывая, я слышу, как хлопают двери. Они ушли, но от этого не легче. Голая, чувствую себя абсолютно незащищенной и уязвимой, словно вместе с одеждой они содрали с меня защитный слой, обнажили изнутри, унизили… И все из-за парня, который даже мне не парень. Да и другом теперь я назвать его не смогу… Так, знакомый, о встречи с которым жалею. Лучше бы он тогда денег с меня содрал за столкновение на парковке, а не строил из себя благородного принца… Разочаровываться всегда больно, тем более когда это касается людей, которых подпустил ближе, чем полагается.

Я вздрагиваю, когда чья-то рука задевает мое плечо, покрывшееся мурашками.

- Эй, Стеша? Что случилось? – два синих обеспокоенный глаза смотрят на меня через линзы очков.

- Лина… - выдыхаю я имя знакомой, которая опускается рядом со мной на корточки.

Новая партия девчонок заполняют раздевалку – все искоса пялится на меня и подслушивают в  пол-уха невнятный разговор.