Увиденное заставило с трудом сглотнуть образовавшийся в горле ком, после чего фотография отправилась в пекло самого ада, расположенное в небольшом камине моего кабинета. Наблюдая за тем, как языки пламени ласкают изображение, медленно, но уверенно уничтожая, я не испытал сожаления о содеянном, так будет лучше.
Адский наследник знал, как привлечь мое внимание. Написать единственное слово единственно верными чернилами. Да, я проголодался. Жажда заставляла гореть гортань, тело требовало сладкой крови с медным вкусом. А его кровь была особенно сладкой и терпкой, будто приправленная экзотическими специями. Немного расслабленный узел галстука ничуть не спасал, пережимая горло. Подрагивающими пальцами, которые дрожали исключительно от злости, я сорвал ненавистный узел, отправляя галстук вслед за посланием.
Единственное слово, до нелепости странное фото, шея, которая так и требовала того, чтобы по ней провели языком, убирая подсохшую кровь с каплями соленого пота. Воспоминания непрошеным потоком размывали здравый смысл. Дьявольский наследник на коленях, его распухшие губы сжимающие член у самого основания, обжигающий язык, ласкающий пульсирующую головку, а глаза, смотрящие так, что в них хотелось утонуть, окунаясь в кровавый океан ни с чем не сравнимой животной страсти.
Сам не понял как, но я уже стоял, сжимая деревянный край стола. Кресло лежало на полу за моей спиной, а когти оставили глубокие борозды на древесине. Зубы превратились в клыки, и я был готов разорвать любого, кто попался бы мне сейчас на глаза.
Да, я проголодался. Но то был иной голод. Никакое жжение в горле не шло в сравнение с другим желанием. Я чертовски хотел вновь оказаться в том проклятом чулане, хотел ощущать жар раскаленного тела, хотел смотреть, как в адском мареве его глаз вспыхивает похоть, мешающая думать, дышать, жить.
Силой воли убрав когти, я мучительно свел брови и помассировал виски. Все дело в крови, я хотел только крови. Его крови. Я не хотел этого дьявольского наследника, я просто не мог, это полностью противоречило мне.
В тусклом свете кабинета блеснул светлый портсигар, напоминая о своем хозяине. Будто его я мог забыть. Единственная встреча внесла непривычные коррективы в ставшую обыденной жизнь, и мне это категорически не нравилось. Тот факт, что Люцифер неустанно напоминал о себе, будто произошедшее не было случайным стечением обстоятельств, выводило из себя, мне требовалось расставить все по местам и закончить на этом все возможные игры.
Положив портсигар во внутренний карман пиджака, я направился туда, где не был уже очень давно. Приглашение в ад от Сатаны у меня было всегда, и хоть рабочие вопросы мы решали как правило на нейтральной территории, но сейчас было вполне уместно наведаться в его обитель, исключительно по работе.
Иссушающий жар окутал тело, стоило сделать шаг на выжженную землю преисподней. В памяти сразу появился дьявольски сладкий запах, который дарило мне тело Люцифера. Его дыхание обжигало, заставляя наслаждаться близостью и желая ощутить его язык на своем, а член в его… Когти вновь вытянулись, а я сжал кулаки, протыкая ладони до крови, усмиряя не только мысли, но и желание.
Хрупкая, лишенная влаги и крошащаяся под ногами земля была пронизана тонкими ручьями кипящей лавы. Пузыри воздуха, медленно поднимающиеся с глубины, лопались, разбрызгивая раскаленные капли, стоило им набухнуть на поверхности. Не будь я бессмертным, как и прочие обитатели этого места, подобная прогулка не оставила бы мне шансов на выживание от обширных ожогов и асфиксии, словно дьявольский наследник самолично сомкнул свои длинные пальцы на моей шее. Кислорода здесь явно не хватало, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, я с облегчением вспомнил, что с галстуком простился ещё в кабинете.
Сатана встретил меня в своем кабинете, привычно украшенном устрашающими гобеленами с телами страдающих грешников. Пламя в камине отдавало жар, подрагивающей пеленой поднимаясь к высокому потолку, словно в аду могло стать прохладно. За большим столом из черного дуба восседал владыка преисподней, крылья которого были распахнуты, показывая рваные кожаные края, что не смогли затянуться после сотен и тысяч сражений. Алый взгляд внимательных глаз следил за каждым моим движением, так напоминая кровавые омуты его сына. Ко мне Дьявол всегда относился ровно, мы не враги друг другу, хоть и союзниками нас также сложно назвать. Выполняя работу на протяжении сотен лет, мы привыкли к необходимости поддерживать связь, а потому я не ощущал ни капли угрозы, находясь в этом месте.
— Присаживайся, Влад. Рад, что ты наконец смог выбраться.
Я сел в предложенное кресло, полной грудью вдыхая запах потрескивающих в камине поленьев. Тяжесть во внутреннем кармане пиджака добавляла совершенно странное и непонятное ощущение предвкушения от этого путешествия в ад, но я как мог отнекивался от этого чувства. Надо сконцентрироваться на работе и не думать о глупостях, особенно в присутствии Сатаны.
— Не мог больше игнорировать твоё приглашение, Сэт. Как обстоят дела с душами?
Разговор потек своим чередом, решать дела ада и небытия было просто, это не требовало подключения эмоций, только холодный расчёт и политика, ничего больше. Мы обсуждали актуальные вопросы, делились мыслями о том, как усовершенствовать систему, делая ее при этом проще и понятнее, как убрать бюрократические огрехи, расставить все по полочкам. Разговор отвлек от основной причины, по которой я решил наведаться в дьявольскую обитель, и это было прекрасно. Разум очистился от непрошенных мыслей, сердце стучало ровно и уверенно, как было всегда прежде. Вот только могло ли это продолжаться вечно? Естественно нет.
— Отец, ты не предупреждал, что ждешь гостей.
Открывшаяся словно с ноги дверь распахнулась с громким хлопком, дуновение от ее движения принесло мне запах терпкий и сладкий одновременно, от которого захотелось вдохнуть поглубже и коснуться члена в брюках, отозвавшегося лишь на энергию. Я не дрогнул, не обернулся, ни одна мышца не выдала моей истинной реакции на появление наследника. Только ком, образовавшийся в горле, сдавливал сильнее прежнего, а головка члена ныла от положения в штанах.
— Люцифер! Давно ли ты начал врываться в мой кабинет без приглашения?!
О, Сатана был зол. Понимание этого заставило усмехнуться. Демон не пришел бы сюда, окажись в этом кресле кто-то другой. Отчего-то эта мысль жаром пробежалась по венам, но я уверен, дело все-таки в чертовски притягательном запахе крови, что чувствовался слишком явно, заставляя клыки саднить от желания впиться в горячую кожу, но до этого обязательно увлажненную языком, проведя по шее вверх, задевая пульсирующую венку и прикусывая мочку уха.
— Прости, отец, я не смог пройти мимо, когда узнал, какого важного гостя ты принимаешь в своем кабинете.
Наконец он оказался в поле зрения. Потрепанный вид, словно только что выполнял какую-то не очень чистую работу. Торчащие в разные стороны волосы, следы выжженной жаром земли на измятой рубашке, потертые брюки. И ссадина на скуле с ярко проступающими каплями крови, от которых я силился отвести взгляд, но не мог. Демон встал по правую руку от Сатаны, нагло смотря мне в глаза и, казалось, наслаждался реакцией, будто чувствуя энергию моего возбуждения. Сухие губы изогнулись в ухмылке, а за алой дымкой во взгляде скрывался неподдельный интерес и… желание?
— Влад, пора уже представить тебе моего сына. Люцифер. С дисциплиной бывают проблемы, но мы ещё обязательно поработаем над этим.
Сатана был недоволен поведением наследника, это чувствовалось на уровне энергии, колебания которой затрагивали даже мои ощущения. Жар его злости пробегался по венам, подогревая мой собственный голод.
— Не беспокойся, отец, мы знакомы. Искренне рад видеть Вас здесь, в нашей скромной обители.
Я удивленно вскинул брови. Он так свободно и легко говорит о прошлой встрече, словно мы просто перекинулись парой слов по работе. Словно не у меня во рту теперь скапливается слюна от жажды впиться в пульсирующую на шее вену, ощутить на языке металлический привкус с примесью острых специй и сладкого меда, и такой необходимый сейчас вкус дьявольской крови. В красных омутах читалась та же жажда, желание отдать частичку себя, чтобы получить взамен эйфорию от яда, застилающую похотью взгляд. Вот только это не должно повториться. Никогда.
