— Эй! Есть ли кто дома? — собственный голос, звенящий визгливыми нотками волнения, растекся в пустом пространстве, точно гром среди ясного неба.

Ответа не последовало.

Выбравшись из постели, я побрела прямо в ночной сорочке по коридору, намереваясь спуститься в гостиную, аккуратно ступая босыми ногами и даже сдерживая шумное дыхание, чтобы не разбудить спящего в этом тотальном молчании огромного дракона… А ведь как же иначе объяснить странное поведение домочадцев?

— Марта? — протяжно, почти жалобно позвала я, но и эта попытка осталась безрезультатной.

— Мейлея? — громкий рокот низкого голоса прокатившись по комнате так внезапно, что даже волосы на затылке поднялись дыбом, всколыхнул в душе приступ паники, близкой к истерике.

Подпрыгнув на месте я громко вскрикнула и уж потом обернулась, чтобы обнаружить источник своих страхов.

Детлафф Ван Дер Эретайн, собранный в дальнее путешествие, судя по характеру одежды, застегнутый на все пряжки и пуговицы, чуть насмешливо взирал на меня из дверного проема, расслабленно прислонившись к косяку и сложив руки на широкой груди.

— Долго ждать мне ещё? Одевайся скорее.

— Чертов упырь! Ты меня до смерти напугал!

Он лишь снисходительно усмехнулся и покрутил указательным пальцем в воздухе, предлагая поторопиться.

— Оле-оле.

— С места не сдвинуть, пока не объяснишь: что тут происходит! — я показательно сложила руки на груди и наклонила голову в бок.

— Не смотри так, Мейлея — это не моя затея.

— А чья?

— Эмиэль, разумеется. Он у нас любитель шумных попоек с традиционными драками.

— Объяснишь, в чем дело или так и будешь бросаться загадками?

— Одевайся и всё увидишь сама.

Понимая, что ничего другого, кроме как покориться не остаётся, я побрела в свою спальню приводить внешний вид в должное состояние.

— Все, готова. Теперь рассказывай.

Вместо ответа Детлафф подхватил меня на руки и растворился в багровых клубах, унося в неизвестность.

Скоро темное марево рассеялось и мир словно вынырнул из неведомых глубин, вмиг наполнившись звуками, движением, красками.

Нас окружал большой, просторный зал старинного замка, в центре которого высилась огромных размеров ёлка, в камине весело горел огонь, а вокруг сновали различные существа: люди, краснолюды, ведьмаки. Всем нестройным оркестром заправлял седой мужчина с копной длинных волос, небрежно затянутой на затылке. Он постоянно размахивал руками и отдавал короткие, ёмкие приказы, иногда сопровождающиеся бранью. Общая, на первый взгляд бессвязная толпа, поднималась волной и разбегалась по разным углам, но очень скоро поручения предводителя оказывались выполненными.

— Ламберт, Эскель, Лео! Ну-ка бегом за креплениями, пока чародейки не разнесли тут все в дребезги, — скомандовал старый ведьмак и тут же целая стайка прекрасных дам с тихим хохотом бросилась от дерева, стараясь не задеть бочек, лавок и столов.

Женщины представляли собой крайне пёстрое зрелище, были тут и блондинка, и жгучая брюнетка и рыжая бестия, а замыкала процессию совсем юная девица, но при этом абсолютно седая, как тот ведьмак — друг Региса.

Дамы вытащили огромную коробку блестящих, стеклянных игрушек и принялись развешивать их на широкие ветки, соревнуясь в изяществе заклинаний. Пару раз яркие шарики рассыпались в воздухе множеством стеклянных брызг под звонкий, задорный хохот.

Тем временем угрюмые мутанты с янтарными глазами усердно пытались закрепить колышущееся дерево на полу и не дать ему завалиться от очередного, неудачного заклинания.

Входные двери распахнулись и в зал влетели крупные хлопья пушистого снега, создавая подобие вьюги, а за ними вошёл Геральт и втащил большую оленью тушу.

— Регис, помоги ему установить вертел, — тут же скомандовал старший, и из дальнего угла появился мастер Терзиефф-Годфрой, с бутылкой медовухи в руках.

— Конечно, старина-Весемир. Детлафф, друг мой, окажи нам любезность.

Вампир подошёл к нам и добродушно обнял, легонько похлопав по спине.

— Украду его у тебя ненадолго, дорогая. Не против?

Эретайн бросил на меня встревоженный взгляд, но подчинился, направляясь к дверям для последующей помощи. За спиной, как из-под земли выросла Марта.

— Идёмте, барышня, тут так весело!

Не успела я и глазом моргнуть, как уже украшала ёлку в компании чародеек, непрерывно обсуждающих все достоинства и недостатки присутствующих.

Седовласая девочка увлеченно флиртовала с молодым ведьмаком по имени Лео, а его собрат, с изуродованным грубыми шрамами лицом, сосредоточенно крепил крупные цепи, удерживающие конструкцию ёлки на установленном месте.

Чуть поодаль от основной компании, за столом, грубо сколоченным из плохо отесанных досок, сидели двое: рыжебородый краснолюд, коренастого телосложения с суровым сосредоточенным взглядом и пышно одетый, красивый юноша в дорогом, голубого сукна камзоле и берете с широким, белым плюмажем. Странная парочка увлеченно играла в гвинт, при чем судя по восклицаниям бард проигрывал.

— Кто это? — обратилась я к золотоволосой чародейке в весьма откровенном наряде, стоявшей неподалеку.

— Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф. Но сам он предпочитает именоваться бардом Лютиком.

— Какое разношерстное общество, — невольно усмехнулась я, наблюдая, как странный господин с разочарованной миной вручает краснолюду свой прекрасный головной убор.

— И не говори, — отстраненно произнесла чародейка наблюдая, как моложавый ведьмак задирает седовласого, предлагая ему наскоро соорудить двимеритовую клетку, чтобы загнать туда всех представительниц прекрасного пола и наконец вздохнуть с облегчением, на что Седой Волк только загадочно улыбался, не отвлекаясь от своего занятия.

Ловко орудуя длинными когтями, Детлафф четвертовал оленью тушу и уже нанизывал крупные куски на вертел, щедро посыпая пряностями и солью.

— Твой новый друг неплохо справляется, а, Геральт? Разводить ты вампиров задумал что-ли? — не унимался моложавый мутант, остановившись, однако поодаль, на почтительном расстоянии. — Неужто справиться не смог? Стареешь, Седой Волк…

— Хочешь попробовать сам? — саркастически усмехнулся Эретайн, поднимая пронзительный взгляд на наглеца.

— Ламберт у нас лучший фехтовальщик Каэр Морхена, — бесшумным шагами к компании приблизился старый Весемир.

— И на язык острый, как рапира, — поддержал Геральт, беззлобно ухмыляясь.

— Заметил, — тихо пророкотал Первородный и подал знак поднимать готовый вертел, чтобы установить его над очагом.

— Мастер пера и слова тут я! — подал голос виконт поднимаясь из-за стола. — А вы слышали мою новую балладу, любезный?

— Лютик… — хором протянули ведьмаки, очевидно не желая участвовать в обсуждении несомненного шедевра.

Тяжёлые двери снова скрипнули и вместе со снежным вихрем в проеме появился очередной гость. Он был совершенно лысым, внушительного телосложения и жёсткого, сурового вида. Блестящую, непокрытую макушку пересекал грубый кривой шрам.

Поздоровавшись низким, глубоким басом, ведьмак потащил ящик с вином, который держал в руках поближе к очагу, где Регис уже вовсю варил ароматный глинтвейн.

Когда приготовления были закончены: мясо пожарено, ёлка украшена, а беззлобные свары сами себя исчерпали и затихли, вся разношерстная компания расположилась вблизи очага, кто на лавках, а кто на мягких звериных шкурах, постеленных на потёртые камни большого зала.

Постепенно завязались хмельные разговоры, истории ведьмаков перемежались громкими взрывами смеха и язвительными замечаниями Ламберта. Лютик все же исполнил свою новую балладу, красивым, поставленным голосом, аккомпанируя себе на замысловатом струнном инструменте, под суровое бурчание краснолюда, гордо носившего пышный берет с широким плюмажем, честно выигранный в гвинт и совершенно не замечавшего, как смешно и нелепо он выглядит.

Чародейки равномерно распределились среди ведьмаков, приникая каждая к своему, потому и я присела возле Детлаффа, увлеченно беседующего со странным охотником, имеющим вид медведя и откликающимся на милое прозвище Лето. Они обсуждали проблемы морали простого народа и способы понимания современного общества.