– Когда папа…

– Завтра. Его привезут завтра утром.

– Я могу остаться в его комнате.

– Можешь, но я бы не советовал. В подвале слишком много крыс.

Бр-р-р.

Завтра. У меня есть ночь, чтобы придумать, как солгать отцу. Но у меня есть ещё один вопрос, который мучает, и даже страх ляпнуть что-то не то в присутствии мистера Хантера не помогает удержать язык за зубами:

– Куда ушёл Майкл?

Не меняясь в лице, мистер Хантер отвечает:

– У него задание.

– Вместе с…

Мистер Хантер сощуривает глаза и отвечает:

– Её зовут Мишель. И да. Задание у них одно на двоих.

Одно на двоих. Конечно же.

На этом наш разговор заканчивается. Выхожу из комнаты, и нас тут же уводят наверх. Если судить по лестничным пролётам, то на второй этаж. Проходим в дальний конец узкого коридора и, оказавшись перед очередной дверью, я слышу за ней тихие голоса.

Один из вооруженных людей открывает дверь, пропускает нас вперед, и мы оказываемся в небольшой комнате. Тут всего семь человек. Три женщины, подросток и три мужчины. Они оборачиваются и, увидев нас, замолкают.

– Это новенькие, – произносит грубый мужской голос человека, что открыл дверь.

Провожатые уходят.

Тишина. Переглядываемся с местными. Никто не делает первого шага, мы как стеснительные дети, лупаем друг на друга глазами. Кейт тяжело вздыхает и проходит вперед. Оказавшись напротив первого мужчины, протягивает руку и представляется. Он смотрит на неё, выпучив глаза. Она повторяет, но её интонация меняется, становится такой, словно она разговаривает с ребенком, который ей совершенно не нравится:

– Моё имя Кейтлин, а твоё?

Мужчина вытирает правую ладонь об изношенную штанину синего цвета и, приняв руку Кейт, отвечает:

– Ленни.

– Приятно познакомиться, Ленни, видишь, было совершенно несложно, – Кейт оборачивается на нас и представляет, – это Джил, Убийца, а тебя вообще как зовут?

Военный, что был с нами, сжимает пальцами переносицу, улыбается и говорит:

– Боб.

– А это Боб, – повторяет Кейт.

Ленни, кажется, совершенно выбит из колеи, но всё же приходит в себя и представляет нам всех. Но я даже не слушаю произнесённые имена. Осматриваю место. Это что-то наподобие казармы. Двухъярусные кровати стоят вдоль одной стены. Два длинных стола вдоль другой. Окон нет. Везде валяются тряпки и рюкзаки.

– Можете занять те кровати у стены, – говорит женщина. – Они пустуют уже четыре месяца.

Не уточняю, почему они пустуют. Прохожу туда и забираюсь на верхний ярус. Кейт ложится на соседнюю кровать, Убийца занимает место под ней. Боб оказывается в другой части комнаты. Кровать подо мной пустует. Надеюсь, тут будет Майкл. Так мне спокойнее. И я должна обсудить с ним будущий разговор с папой. Я не смогу солгать ему. Просто не смогу. Папа поймет. Да я и не хочу обманывать его. Но тогда на мне будут висеть обреченные жизни множества невинных людей.

Я не дожидаюсь Майкла. День был долгим и утомительным.

Ожидание ужасного и адреналин, сменяющие друг друга, вымотали меня. Под тихий разговор Убийцы и Кейт я проваливаюсь в сон. А просыпаюсь, когда уже все обустроились на своих кроватях и, кажется, спят. На дальнем столе горит свеча, это единственный источник света. Практически вся комната утопает в темноте.

Свешиваюсь вниз – Майкла нет.

Собираюсь спуститься, приподнимаюсь на локте, и в этот момент дверь открывается. Входят Мишель, Майкл и ещё один военный, он был с нами в одной машине. Имени припомнить не могу. Девушка улыбается и бросает Майклу:

– Было приятно провести с тобой время, красавчик.

Красавчик?

Вот сучка! Как же мне она не нравится.

Майкл находит меня взглядом и шагает к нашим кроватям. Он идёт в мою сторону, и с каждым его шагом я злюсь всё больше и больше. Он бросает рюкзак у кровати и, выпрямившись, облокачивается на мою постель. Прожигаю его взглядом. Я зла. Почему я злюсь на него? Он ничего не сделал. Вот именно. Ничего не сделал. А что он должен был сделать? Мы же не пара. Да черт с ним. Моя ярость написана на лице, и сделать с этим я ничего не могу.

– Что случилось? – спрашивает Майкл.

– Ничего, – слишком быстро отвечаю я.

– Неправда.

– Где ты был?

Ну вот, мы даже не в отношениях, а я пилю ему мозг. Как сварливая женушка.

– Хантер отправил меня за оружием.

Бросаю взгляд на Мишель и спрашиваю, слишком отрывисто и грубо:

– С ней?

– Да.

– Понятно…

– Что понятно?

– Всё понятно.

– Мне ничего непонятно, – говорит Майкл, и я не могу подобрать слов, что помогут мне выразить всю степень моего негодования.

Голос брюнетки режет мне нервы.

– Боже, Майкл, не глупи. Девушка ревнует.

Мои щёки окрашиваются в алый. Но я надеюсь, что при таком слабом освещении Майкл этого не видит. Он пристально смотрит мне в глаза и уже более тихо говорит:

– Мы ведь обсудили.

Обсудили, но толку от этого чуть поменьше ноля.

– Знаю! Мы не можем быть вместе. Но от этого не легче, – признаюсь я.

Ещё минуту прожигаем друг друга взглядами, а потом Майкл тихо говорит:

– Придётся.

– Что придётся?

– Смириться, что в жизни мы далеко не всегда получаем то, что хотим.

Майкл ложится на кровать подо мной, и несмотря на его слова, я несказанно рада, что его и Мишель разделяет практически вся комната. Девушка ловит мой недружелюбный взгляд и, подмигнув мне, хищно улыбается. Не успеваю остановить себя, моя рука взлетает вверх, и вот я уже показываю ей средний палец. От этого Мишель улыбается ещё шире и, отвернувшись, ложится на свою кровать.

Вот стерва!

Отворачиваюсь к стене и ловлю себя на мысли, что ревную.

Ревную так сильно, как никогда раньше.

Джил

Утро. Скорее всего это именно оно. Открыв глаза, упираюсь взглядом всё в ту же стену, прокручиваю в голове разговор с мистером Хантером. Меня бросает от желания рассказать папе правду к страху, что невинные жизни будут загублены из-за меня. Дилемма.

Переваливаюсь на спину и разглядываю потолок. Слабое освещение свечи не даёт полной картины. Я не вижу углы, они утопают в тени. В комнате, что послужила нам ночлегом, ведутся тихие разговоры местных. Смотрю на соседнюю кровать – Кейт нет. Свешиваюсь вниз и нахожу подругу на кровати Убийцы, она мирно спит, лёжа в его объятиях. Подмечаю, что в комнате нет Майкла. Как и Мишель. Вот чёрт!

Дверь резко распахивается и на пороге появляется мужчина, с которым вчера начала знакомство Кейт. Он тихо закрывает дверь и прикладывает палец к губам. Тихо. Мужчина быстро подбегает к столу и задувает свечу, и я больше ничего не вижу и не слышу.

Но так длится недолго.

Ужасающе громкий звук пробирает до дрожи. Я в жизни не слышала этого раньше, но понимаю – это вертолёт. Звук приближается, а потом затихает.

Около часа мы проводим в тишине, но винты вновь набирают обороты, и вертолет улетает. Свечу зажигают, и входная дверь снова открывается. Мишель стоит на пороге и бросает на меня беглый взгляд.

– Кудряшка, идём со мной.

Ненавижу её! Кудряшка?

Ненавижу-ненавижу-ненавижу!

Спрыгиваю с кровати и иду в сторону двери, не могу себя сдержать, проходя мимо Мишель, довольно ощутимо толкаю её плечом.

– О, да у киски есть коготки? – спрашивает Мишель.

О-о-о, лично для тебя я отращу метровые когти! И заточу их так, что они будут резать металл как масло.

Останавливаюсь и, повернувшись к ней, спрашиваю:

– Почему ты такая сука?

Мишель склоняет голову набок и, постукивая пальцем по губам, раздумывает над ответом, который не приходится ждать слишком долго.

– Сложный вопрос, – в итоге бросает она.

– Не утруждай себя. Можешь не отвечать, но не смей называть меня кудряшкой.

Мишель улыбается, склоняет голову на другой бок и говорит:

– Мы бы подружились с тобой.