– Заваришь вместе с отваром, – наказала я. – Но имей в виду, что подействует травка, только если ты мужику совсем не нравишься. А если нравишься, то и результата не жди. Придется по старинке. Но если все же не сойдетесь, второй раз травку только через месяц ему можно будет дать.

Покивав ради приличия, девушка выхватила мешочек, обменяв его на квадратную серебряную монетку. Была уверена на сто процентов, что она меня совершенно не слушала, но кому от этого хуже?

– Вся в бабку! – гневно заметил кот, стоило мне вернуться обратно в дом.

– Слушай, а как ее звали?

Ответил Аристотель с неохотой:

– Ее звали Мальва.

Мальва уже давно была ведьмой в возрасте. В том самом возрасте, когда опыта хоть черпаком разливай, а похвастаться некому. Жила она в этой глуши не всегда и даже не каждый день, но природу любила и с лесными жителями дружила. Люди из соседних деревень ее уважали и побаивались, но на порог приходили часто, по несколько раз на дню.

То корова заболеет, то мужик налево пойдет, то урожай никак расти не хочет. В общем, без ведьмы всем было туго, оттого и заработок у них имелся всегда.

Поставив чайник на плитку, не имея ни малейшего желания выяснять, откуда здесь взялся газ, я достала кружку из шкафчика, а из пакета пирожки. Они давно остыли, поэтому подогревала я их в микроволновой печи. У меня всегда так было: стресс я чаще всего заедала, но при этом не поправлялась ни на грамм. А ведь сокурсники по этому поводу еще три года назад прозвали меня ведьмой.

– …ушла она от меня за черту, а перед этим наказала верой и правдой тебе служить дарод Булуар прославлять, – заливался котейка соловьем, принюхиваясь к моим пирожкам. – С рыбой, да?

– И с рыбой, и с мясом, и с капустой. Там даже сладкие есть – с яблоками, – выложила я свое добро на тарелку, жестом предлагая Аристотелю угощаться. – И в каком поколении я ведьма?

– Так в десятом. Мамка твоя непутевая ведьмой была, бабка твоя ведьмой была, прабабка…

– Тоже, судя по всему, ведьмой была, – усмехнулась я, немного обрадовавшись тому, что хотя бы выяснила, откуда ноги торчат.

– Да нет же, прабабка твоя за ведьмака замуж вышла, а вот его мать уже ведьмой была.

– Ведьмак – это как ведьма, только мальчик?

– Я рад, что мозги у тебя на месте, – съязвил котейка, стаскивая пирожок.

– Знаешь, наверное, все же произошла какая-то ошибка. Моя мама точно ведьмой не была. Она бухгалтером работала на заводе, где с папой познакомилась.

– Ну не знаю, кем она там была в твоем мире, а родилась Розалия здесь, – произнес он имя моей мамы, только папа ее всегда Розой называл. – И ведьмой она была, скажу я тебе, непутевой. Сколько бабка твоя над ней ни билась, а она так и норовила из дома сбежать. Вот и сбежала в другой мир суженого искать.

Кот хотел сказать что-то еще, но в дверь настойчиво забарабанили. Оторвавшись от пирожков, я открыла непрошеным гостям. На этот раз сразу две девицы стояли на крыльце. Одна смущалась и краснела, а вторая робко улыбалась. От своей предшественницы в одежде они отличались разве что цветом платьев.

– Чего вам? – буркнула я недружелюбно, как и полагается ведьме в десятом поколении.

– Нам бы травки, – вымолвила блондинка. – Для приворота.

Успокоительный отвар в этот день шел на ура. Я трижды подогревала себе чай, потому что он остывал за то время, пока меня нагло и бессовестно отвлекали от трапезы. Заметив, что кот сожрал добрую половину пирожков, я накрыла свои припасы второй тарелкой, что обидело Аристотеля.

Моську он сделал самую несчастную, будто его три года не кормили, а теперь поманили ароматами, но ничего не дали. А между тем шесть пирожков даже я в себя за раз не запихнула бы!

Девушки все не заканчивались. На смену тем двум прибежали еще три, а после восьмой просящей я и вовсе перестала считать.

Ближе к вечеру начали подтягиваться дамы постарше. Услышав от сгорбленной старушки, кое-как передвигающейся посредством деревянной палочки, что и ей необходима чудо-травка для приворота, я выпала в осадок и дородной женщине лет сорока уже даже не удивлялась.

За этот день посетителей у меня было так много, что глаза разбегались. Это ж ни единой свободной минуты! Хоть делай вид, что дома никого нет!

Зато стопка с квадратными монетами на столе все увеличивалась и увеличивалась. Среди них много было меди, чуть меньше серебра и лишь один золотой. Им расплатилась женщина, у которой оказалось девять дочерей пригодного для брака возраста. От жадности она набрала по десять порций чая для каждой, включая себя.

Сделав нехитрые подсчеты прибыли, я поняла, что в одном золотом сто серебряных монет, а в одном серебряном – сто медных. Вроде бы несложная арифметика.

– Я прошу прощения, – обратилась я к той самой женщине, распихивающей бархатные мешочки по карманам платья. Оно выгодно отличалось от тех, в которых ко мне приходили девушки. Было видно, что ткань дороже, да и отделка из кружев искуснее. – А чего все сегодня травку для приворота покупают? У меня уже запасы иссякают.

И это была чистая правда. Успокоительного сбора осталось шиш да маленько, поэтому последним посетительницам я насыпала измельченные листики смородины. От простуды! Успокоительный чай хоть немного решила оставить себе.

– Так в деревню маг столичный приехал. Ох, вы бы его видели! Красив, воспитан, благороден! А как богат! А какой конь у него! На таком только пахать и пахать!

– На маге или на коне? – решила я уточнить на всякий случай.

– Да на обоих! А как одет! Сапоги высокие, начищенные, из кожи василиска. Рубашка черная шелковая, камзол золотыми нитями прошит. Девки мои уже приданое готовят.

– Ну, с приданым я бы не спешила. Я же сказала, что…

– Да как тут не спешить? – перебила меня женщина. – Девок-то в деревне незамужних полно. Ох, и так с вами тут задержалась. Кабы кто не опередил.

Вслед спешно удаляющейся женщине я смотрела с сомнением. И как бы они его делили, если бы я им реальной травки для приворота насыпала? Бедный мужик. Вот попал так попал.

В очередной раз подогрев себе отвару, я только откусила от пирожка, как в дверь сновапостучались.

– Да чтоб вас! – рявкнула я от души, шибанув ладонью по столешнице, отчего кот на своем стуле в ужасе подпрыгнул. – Я сегодня больше не принимаю!

В дверь забарабанили с новой силой. Да что у них там, пожар, что ли?

Подкравшись к двери, я резко толкнула ее и тут же напоролась на преграду, услышав сдавленное «ауч». Это “ауч” принадлежало явно мужчине, что заставило меня уже гораздо медленнее открывать дверь, чтобы несмело высунуться наружу.

Потирая ушибленный нос, на крыльце стоял невиданной красоты мужчина. Длинные темные волосы казались гладкими и невесомыми, подхватываемые ветром. Две пуговицы шелковой рубашки были не застегнуты, обнажая гладкую кожу. На сгибе локтя покоился черный камзол с той самой золотой вышивкой. И сапоги из чьей-то там кожи тоже имелись в наличии.

– Ведьма в девятом поколении? – спросил он угрожающе.

– Не-а, в десятом, – оторопев, выдала я и закрыла дверь.

По ту сторону образовалась изумленная тишина, но, к сожалению, ненадолго.

Вскоре в дверь снова забарабанили.

Вот так бывает. Редко, конечно, но все же бывает. Сидишь ты на пороге своего собственного дома, пусть и достался он тебе от бабушки. Сидишь, значит, теплый ветер обдувает тебя со всех сторон, и ночь такая звездная, и лесом пахнет, и птички где-то там поют…

А прямо перед тобой снаружи на бревне сидит самый красивый мужчина на свете, нагло жрет твои последние пирожки с чаем и бессовестно тебе угрожает. Скажете, не бывает такого? А вот бывает.

Забрав с тарелки, что лежала на крыльце, последний пирожок, он откусил разом половину, прожевал и снова посмотрел на меня. Испытующе так, с намеком, пытаясь задавить одним-единственным взглядом.

Только все его взгляды мне были побоку.