— Я бы хотел для начала сказать кое-что. Не думаю, что наша сегодняшняя встреча затянется надолго, и чтобы не травить ни вам, ни себе душу, я хочу признаться. Да, у меня есть пара и мы живём уже несколько месяцев вместе. Мне стоило больших усилий заслужить доверие и уважение этого человека, ведь однажды я предал его, пусть и не по своей воле. Нам обоим пришлось пройти через многое, но спустя годы мы снова вместе и я не собираюсь больше терять его и пускать свою жизнь на самотёк, а также делать так как говорите вы. Я уже достаточно взрослый, чтобы сам решать с кем мне встречаться, с кем спать и кого любить и…

— Не смей… — произнёс отец, смутно понимая к чему клонит Хёкджэ. — Я отберу у тебя всё, если ты сейчас скажешь, что ты чёртов гей.

— Попробуй, отец, я с удовольствием на это посмотрю. Да, мне нравятся парни ещё со школы.

Женщина ахнула от такого заявления. Она догадывалась и… В целом не была против, но её муж был слишком консервативен и узколоб, чтобы понять и принять их сына. Почему-то она вспомнила того мальчика, от которого вечно пахло сигаретами, и который вечно смотрел с такой грустью в глазах… Кажется, его звали…

— Донхэ, заходи.

Донхэ выглянул из-за двери, подходя к Хёкджэ и убирая руки в карманы толстовки, стараясь скрыть свой нервяк.

— Здравствуйте, меня зовут Ли Донхэ, но думаю, вы меня смутно, но помните. Я тот самый недомерок, из-за которого ваш сын решил остаться жить в общежитии, как вы посчитали тогда, — хихикнул Хэ, вспоминая те возмущения мужчины, на просьбу Хёка остаться жить на территории школы.

Отец сначала побледнел, а потом побагровел, швыряя в пару бокал. Донхэ еле успел увернуться, слыша за спиной звон бьющегося стекла. Хёкджэ прижал к себе младшего, почувствовав как сердце замерло.

— Что ты творишь, чёрт бы тебя побрал?! Я тебя увёз подальше от этой всей содомии, определил в армию, в надежде, что твои странные замашки сойдут на нет! И что я вижу?! Опять он?! Ты не увидишь ни одной больше акции, ничего! Ты мне больше не сын.

— Милый…

— Заткнись, — осадил он женщину. — Вы двое не будете вместе. Я сделаю всё, чтобы этого не было. Это противоестественно. Хёкджэ, почему ты не видишь как он пагубно влияет на тебя?! Теперь я понимаю с чего ты начал тот разговор в машине. Это всё его влияние.

Донхэ это всё почти не задевало. Всю жизнь родители его друзей считали его плохим примером, считали, что он плохо влияет, поэтому он привык, но почему-то именно сейчас это задело сердце. Он ничего не делал… Из-за несправедливости хотелось что-то сказать, но он молчал. Не его дело.

— Ты не заберёшь у меня ничего. На днях ты сам подписал договор, где всё передал мне. Это у тебя остаётся пара акций.

— Что?..

— Ну, договор, — улыбнулся мило мужчина, доставая из своего небольшого дипломата договор в файлике и протягивая его отцу. Там стояла его подпись и даже именная печать.

— Что за чёрт? Я не подписывал, — мужчина и правда немного остыл, читая условия договора, где всё отходит его сыну. — Что это?!

— Это моя подушка безопасности. Я знал, что ты не примешь нас с Донхэ, поэтому перестраховался. Ты отказываешься от меня, но я уже давно отказался от тебя. Я не считаю тебя своим отцом уже лет десять, к сожалению, наверное. Я боюсь тебя, а не уважаю. Точнее, боялся, сейчас мне уже не страшно. Кое-что помогло мне осознать то, что я сильный, взрослый, самодостаточный и я сам решаю куда повернёт моя жизнь. А теперь простите, мы, пожалуй, пойдём, пока ты снова не швырнул в нас чем-то.

— У вас все дома?! — выкрикнул мужчина на последок. Донхэ хихикнул, посмотрев через плечо на отца Хёкджэ, и сказал:

— Простите, но мы в ресторане и дома у нас только собака.

Выйдя на улицу, Донхэ чувствовал себя разбито, не понимая из-за чего. Не могли же его так задеть те слова… Конечно, нет.

— Ты чего? Плакать собрался? Хэ? — удивлённо произнёс Хёкджэ, останавливаясь около машины. Донхэ лишь покачал головой, смаргивая и стараясь забыть это неприятное липкое чувство.

Из ресторана вышла мать Хёкджэ, направляясь прямиком к паре. Донхэ заметил её первым и обратил внимание старшего.

— Мама?

— Простите его, пожалуйста… Я совершенно не против вас, — улыбнулась женщина, смотря на Донхэ. — Ты так повзрослел, милый. Мы немного повздорили сейчас… И возможно, вы сочтёте моё предложение неуместным, но я чувствую вину и… Всё же предлагаю поужинать втроём в каком-нибудь кафе. Не против?

Донхэ даже немного смутился, услышав комплимент в свою сторону. Мама Хёкджэ всегда была чуткой, но чаще она молчала, чем говорила. Хёкджэ улыбнулся, обнимая женщину.

— Спасибо…

— Может, мы поедем к нам домой? Я только сегодня утром приготовил курочку с рисом, — предложил Донхэ. — Поговорим обо всём, если хотите, конечно…

Предложение было воспринято очень хорошо, хотя Хёкджэ и был удивлён.

— Донхэ, ты так вкусно готовишь. Мой сын точно не пропадёт, — улыбнулась женщина, пробуя еду, что приготовил Хэ. Собака крутилась вокруг гостьи, выказывая свой интерес к ней и к её тарелке. Но Донхэ сразу же попросил не кормить Мео, пояснив это тем, что у неё капризный желудок.

— Спасибо. Думаю, я смогу вас ещё удивить, — хихикнул мужчина, чувствуя себя полегче.

— Как давно вы вместе?

— С начала лета точно, — проговорил Хёкджэ и сам не помня, когда они начали вот так вот вновь общаться. На сердце было спокойно и так приятно, что мама поддерживает их.

— Вы хорошо смотритесь вместе. Я постараюсь объяснить всё твоему отцу, но ничего не обещаю. Он очень зол на тебя, Хёкки…

Донхэ большую часть разговора молчал, либо отвечал на какие-то вопросы. Хёкджэ впервые видел младшего настолько тихим и покладистым. Обычно, он всё равно что-то говорил. Но он был благодарен за понимание и уважение.

Стрелки часов перевалили за полночь. Донхэ перемыл всю посуду, пока старший и его мама что-то обсуждали в гостиной.

— Оставайтесь у нас на ночь? А с утра Хёкджэ отвезёт вас. Уже поздно, — предложил Хэ, выйдя из кухни. Мео лежала в ногах у дивана, в пол уха слушая разговоры.

— Я приму это предложение, — кивнула женщина.

— Тогда я постелю в гостевой комнате.

Хёкджэ внимательно посмотрел на удаляющегося Донхэ. Младший избегал их разговоров и старался не оставаться надолго. Неужели он стеснялся?

Вскоре все разошлись по комнатам. Донхэ уже лежал в постели, когда Хёкджэ зашёл в комнату после душа.

— Что это было, Хэ?

— О чём это ты?

— Ты какой-то не такой. Будто бы боишься мою маму.

Донхэ удивлённо посмотрел на Хёкджэ, а потом тихо рассмеялся. Он не боялся, просто не хотел мешаться. В конце концов, он впервые видел Хёкджэ таким расслабленным и настолько счастливым. Видимо, тема родителей была для него слишком болезненной.

— Просто не хотел вам мешать. По тебе видно, что ты был рад с ней пообщаться. Твоя мама прекрасная, как и всегда, а вот твой отец лютый и ты это знаешь. Иди ко мне. Что-то я устал за сегодня морально.

Хёкджэ натянул боксеры на бёдра и лёг в постель, сразу же обнимая Хэ и чмокая того в щёку.

— Спасибо тебе за то… Что был рядом, что не побоялся, что так хорошо отнёсся к моей маме. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, мой сентиментальный Доминант… Ай!

Донхэ подпрыгнул и тихо засмеялся от ощутимого шлепка по ягодице.

— Договоришься сейчас, что я тебя накажу.

— Ты не сможешь.

— Смогу, меня не остановит моя мама за стенкой, — фыркнул Хёкджэ, выключая свет. — Спи давай, раз устал.

— Да, Господин, — хихикнул Донхэ, удобнее устраиваясь на плече Хёкджэ.

========== Часть 32 ==========

Донхэ уже и забыл каково это — быть счастливым, радоваться жизни, а не мечтать утопить себя в алкоголе. Сколько он уже был трезв? Кажется, достаточно долго. С Хёкджэ все проблемы становились не такими значительными и серьёзными, а главное, решаемыми. Мужчина старался придерживаться рекомендаций психолога, соблюдал режим дня, который они составили с Хёкджэ, долго споря во сколько же Донхэ должен вставать в выходные дни.