Еле разогнувшись после мытья полов, он плюхнулся на кровать, думая, что уже и не бесится. В голове была полнейшая пустота. Мео притихла где-то в гостиной, а Донхэ просто втыкал в потолок.

Так уже было… В самом начале. Оставшись один на один со своими тараканами, ему казалось, что он сойдёт с ума. Донхэ считал себя грязным, недостойным смотреть другим людям в глаза, но это было ошибкой. Депрессия вперемешку с расстройством пищеварения из-за недоедания давали о себе знать. Пойти на кастинг в семнадцать было ошибкой. Он совсем не был готов к тому, что его поимеют как шлюху, но с этим оставалось лишь жить дальше. Таким был его первый опыт в этой индустрии. Донхэ ненавидел себя, запивая все сожаления и страхи алкоголем. Сам ли он обрёк себя на это? Вряд ли. Ему срочно нужны были деньги, чтобы его не поимели коллекторы. У мальчишки не было никого, кроме себя самого, и он пытался выжить как мог.

Хёкджэ не мог знать обо всех трудностях, но и не имел права заявляться к нему домой и учить морали. Невыносимо…

Да, они не расстались на словах, но это было и так понятно. Они не вместе уже много лет, в глазах Донхэ Хёкджэ был предателем.

Тяжело вздохнув и перекатившись на живот, Донхэ взял в руки телефон. Писал менеджер об очередных съёмках и концепте. Тошно, как же тошно от этого всего. Но что ему сделать? Донхэ не имел права прикинуться дурачком и наплевать на чувство гордости, решив, что у них с Хёкджэ незаконченные отношения, поэтому можно позволить старшему и поухаживать. Легкомысленно, глупо и легко, в принципе, как и вся жизнь Ли Донхэ с восемнадцати лет.

— Я не знаю, что мне делать, — фыркнул мужчина, наливая в огромный бокал, похожий на аквариум для золотой рыбки, вино.

— Красивый хоть? Или такое себе?

Донхэ посмотрел на Шивона как на умалишённого. Все двадцать минут этого грёбанного фейстайма Донхэ без передышки говорил о наболевшем.

— Ты — мудак. Пойди на хер, — со злобой прошипел блондин, отпивая из бокала.

— Проводишь? — совершенно нагло парировал друг, с улыбкой смотря на то как Донхэ открывает и закрывает рот.

— Тебя выебать? Дорогу на мой хер ты прекрасно знаешь. Так, мы сейчас говорим не про меня, а про хер того засранца. Что мне с ним делать?

— Прекрати ужираться, как скотина, это раз. Во-вторых, если он выглядит как богатенький папочка, перепихнись с ним. Авось подарит тебе пару извилин в мозг.

— Думаешь, стоит попробовать взять с него что-то? Спасибо папочка за совет, я подумаю.

— Бог благословит. Не проебись.

Донхэ показал ему фак и отключился, откидывая подальше телефон. Ужранный в конец, он лёг поперёк кровати, держа на животе бокал, наполненный на четверть. Думать не хотелось, особенно о Хёкджэ, который раздражал его похлеще идиота менеджера. Это же надо было предложить ему тройничок с парнем и девушкой? К счастью, или к сожалению, была ещё работа в виде дрочилова на камеру. Чего-то крупного не хотелось совершенно, к тому же его заднице стоило отдохнуть, а не пихать игрушки и тем более чей-то член.

На секунду ему показалось, что запах одеколона Хёкджэ вновь ударил по рецепторам, и Донхэ тихо взвыл, прикрывая слезящиеся глаза.

— Я пытался тебя забыть, потому что ты сделал мне невыносимо больно, как и мои родители… Что я не так сделал в этой жизни?

Руки пробежались по груди, задевая через ткань твёрдые соски, и опускаясь к вставшему члену.

— Дурацкий Ли Хёкджэ со своей правильностью. Зачем ты пришёл ко мне в Armani.

Донхэ был твёрд как никогда от одной лишь фантазии о запретном ему мужчине в деловом дорогом костюме. Чёртов фетиш! По комнате разносились громкие неудержимые стоны, вперемешку с проклятиями и всхлипами. Пальцы умело надавливали на все чувствительные места, подводя к самому краю, но упасть в пропасть не получалось из-за выпитого алкоголя. Его трясло от моральной и физической боли. Внизу живота всё стянуло. Перевернувшись на живот и выставив задницу, он протолкнул внутрь сразу два пальца, мокрых от естественной смазки. В глазах темнело, а губы покраснели от частых покусываний, из-за чего пришлось прикусить покрывало. Удары по простате лишь усугубляли возбуждение. Чёртов алкоголь, чёртов Ли Хёкджэ…

— Пожалуйста, ну же… Айщ, чёрт, чёрт, чёрт…

Болезненно застонав и прикусив сильнее покрывало, Донхэ всё же кончил, падая на кровать и тихо рыдая. Боль отступала слишком медленно, продолжая сводить с ума своими накатывающими волнами. Кажется, пить ему не стоило вовсе, но это помогало ощущать свои мысли не так чётко.

На следующее утро, Донхэ еле продрал глаза. Он смог задремать лишь под утро, всё ещё думая о Хёкджэ, словах Шивона и том, что кажется, ему пора бы обратиться к врачу. Всё это угнетало, поэтому первым под плохое настроение попал менеджер, который зачем-то названивал каждые десять минут и спрашивал где Донхэ. Мужчина опаздывал на съёмки из-за жутких пробок в центре.

— Да, еду я! Какого чёрта вообще?! Я не могу телепортироваться к вам за пару минут. Так что завались в кусты шиповника и не мешай мне, иначе я просто развернусь и поеду домой. Контракт ещё не подписан мной, поэтому попридержи коней.

Перед каждой съёмкой Донхэ подписывал контракт, где чётко оговаривалось что он должен сделать, чтобы получить свои деньги. Это давало безопасность актёру как в финансовом плане, так и в физическом. Его не могли принудить делать что-то против его воли.

Донхэ был самым живым и строптивым из всех, но его держали за красивую мордашку и большую популярность среди зрителей, и считались с его мнением. Менеджер прекрасно знал, что Ли Донхэ может всё, даже сорвать съёмку, поэтому немного сбавил обороты. Донхэ должен был быть сегодня на съёмках, чего бы это ни стоило. На него хотел посмотреть один влиятельный человек, и возможно, забрать в более крупную компанию, где мужчине дали бы всё — любовь, ласку, горы денег и уверенность в завтрашнем дне. Предложение должно было быть идеальным и выгодным для Донхэ — трахаться исключительно с боссом и играть роль живой куколки.

Менеджер знал, что в девяносто девяти процентах Донхэ откажется, и это мягко сказано, но в ответ было лишь: «Я люблю строптивых. Ломать их одно удовольствие.»

Донхэ опоздал на час, но, решив особо не торопиться, заглянул ещё и в кофейню, беря любимый горький американо, чтобы взбодриться после вчерашней пьянки со своей шизофренией.

— Извиняюсь за опоздание! Дайте мне пару минуток.

К нему сразу же подскочили две девушки, тихо причитая о графике съёмок и внешнем виде мужчины. На глаза сразу попался какой-то толстяк.

— Донхэ, подойди сюда, — подозвав актёра, менеджер продолжил. — Это Чон Сокмин — директор одного из ведущих агентств. Ты заинтересовал его, и он предлагает тебе перейти к нему.

— Неинтересно.

Уже по лицу этого мужчины Донхэ понял что его может ждать. Он перестанет контролировать ситуацию и совсем погибнет. Он и так был на грани. Ещё чуть-чуть надломить и он потеряет себя.

— Давай поговорим в неформальной обстановке после съёмок? — предложил директор Чон. Донхэ скривился, смотря на него как на кусок дерьма.

— Вы не в моём вкусе.

— И кто же в твоём вкусе?

— Джонни Дэпп.

— Скину килограмм девять, не проблема.

— Вам бы девяносто девять, — усмехнулся блондин, не обращая внимание на совсем испуганного менеджера. Не став больше разводить дискуссии, мужчина ушёл в свою комнату готовиться.

— Простите его…

— У меня даже привстал. Он мне нравится всё больше и больше!

Смотря на себя в зеркало, Донхэ думал о том, что же ему дальше делать. Жутко угнетал этот жирный ублюдок, который явно возбуждался от оскорблений в свою сторону, из головы не выходил Хёкджэ, а ему надо дрочить на камеру, изображая чувственность на лице. Наверное, так и выглядит тупик.

— Ай, к чёрту… Натравлю на него Багси если облажается…

Взяв в руки телефон, он зашёл в сообщения и быстро написал по нужному номеру:

«Если хочешь встретиться — приходи сегодня к Радужному мосту к десяти вечера. Могу немного опоздать.»