Хаккай уже дрых на диване, облепленный пластырями и бинтами. Наклеены они были слишком ровно и аккуратно, значит, дело рук Мицуи. Самого парня нигде не было видно, но на кухне шумела вода в кране. Решив больше не пересекаться с ним сегодня, для своего же спокойствия, Юзуха быстро прошла в свою комнату и закрыла дверь. Даже после горячего душа она чувствовала отголоски холода, поселившегося внутри в тот момент, когда она взяла в руки нож, которым собиралась отнять жизнь старшего брата. А затем вспомнила тепло рук Мицуи, когда он держал ее в церкви. Юзуха возмущенно мотнула головой. Да что ж такое, а! Что она все думает о нем, это же Мицуя Такаши, парень, который был ей как еще один брат, который вечно бесил ее из-за того, что ее младший братишка слишком на нем помешан. Почему теперь при мысли о нем ее сердце начинает стучать быстрее и жарче? Почему она думает о его глазах, всегда кажущихся грустными из-за слегка опущенных вниз внешних уголков, и об этих дурацких слишком длинных ресницах?

Нужно проспаться, только и всего, решила Юзуха. Медленно, шаркая ногами, она прошлепала к кровати, по пути снимая с шеи влажное полотенце, которым вытирала волосы. Девушка небрежно бросила полотенце на кровать, затем выудила из тумбочки обезболивающее и выпила две таблетки. Прочитав название препарата, поморщилась, поняв, что вынесла мальчикам более слабое лекарство. Надо бы отнести Мицуе вот это, посильнее. Оно ему точно понадобится. Юзуха как раз обдумывала, как бы так прошмыгнуть из комнаты, чтобы вынести ему таблетки и при этом не столкнуться с самим парнем, когда в ее дверь тихо постучали.

Хаккай уже дрых без задних ног, да и не стучался никогда. Значит, Мицуя. Вот вам и не пересеклась. Может, сделать вид, что она уже спит? Юзуха поморщилась. Нет, это уж совсем свинство. В конце концов, она сама позвала его переночевать у них, и то, что его присутствие вдруг стало слишком сильно ее волновать, не повод вести себя так отстойно с парнем, который пришел ей на помощь.

Юзуха подошла к двери и тихо открыла ее. Мицуя стоял на пороге все с той же легкой улыбкой на разбитых губах и с аптечкой в руках. Его лавандовые глаза под тяжелыми веками слегка расширились при виде нее и Юзуха вдруг запоздало вспомнила, что на ней надет короткий домашний халат, слишком сильно оголяющий ее ноги. Легкий румянец на исцарапанных переносице и скулах Мицуи явственно говорил о том, что он заметил, но от любых комментариев благоразумно воздержался. Галантен, как и всегда. Он точно уверен, что он байкер? Юзуха попыталась прогнать собственный румянец силой воли и упрямства, но не была уверена, что у нее получилось.

Мицуя неловко прокашлялся и тряхнул зажатой в руке аптечкой.

- Я тут… хм… пришел узнать, может тебе нужна помощь с твоими ранами. Хаккая я уже подлатал, ну и… - он смущенно замолчал.

Его слова тронули Юзуху. Для Мицуи было естественным заботиться вначале о других. Он почти что заменил отца младшим сестренкам. Парень хоть и смыл кровь с лица, но свои раны еще даже не перевязал, и тем не менее, вначале все равно пошел узнать, нужна ли ей помощь. Черт, это было мило. Зачем он был таким милым? Юзуха опустила взгляд, чтобы он не увидел ничего лишнего в ее глазах. Это оказалось ошибкой, потому что теперь она смотрела на его грудь и четко очерченные кубики пресса, видимые через распахнутую свастоновскую куртку. Он был милым, и у него были дурацкие длинные ресницы, и его пресс провоцировал чрезмерное слюноотделение. Да что за фигня!

- Пара пластырей мне понадобится. - признала Юзуха, все еще не решаясь поднять на него взгляд. Она неловко прокашлялась, совсем как Мицуя перед этим. - А ты лоб почему не забинтовал?

Мицуя смущенно дернул одним плечом.

- Да я как-то на Хаккая весь бинт израсходовал. Обойдусь, ничего мне не будет.

Юзуха все же подняла на него глаза, скептически глядя на все еще слегка кровоточащую рану на его лбу.

- Как-то не похоже. - протянула она. Вздохнула и отошла в сторону, пропуская его в комнату. - Проходи, у меня тут есть запасные бинты.

Мицуя зашел внутрь, рассеянно ероша пальцами короткие светлые волосы. Обычно спокойный и собранный, сейчас он выглядел не то взволнованным, не то смущенным. Не из-за меня ли? пронеслась в голове Юзухи шальная мысль, которую она тут же отогнала. Конечно нет, он точно не видит ее в таком смысле. Она всего лишь сестра его друга и заместителя, так ведь? «Я уважаю тебя». Сказанные им с такой искренностью слова и его голос, серьезный и тихий, неожиданно прозвучали в ее голове. Юзуха закусила губу. Прекрати, велела она сама себе.

Мицуя уже раскладывал на ее кровати аптечку, поэтому Юзуха молча прошла к своему комоду и вынула оттуда запасной пакет с бинтами. Она отнесла их на кровать, где Мицуя уже держал в руках приготовленные для нее пластыри. Юзуха покачала головой.

- Ну уж нет, ты первый. И кстати выпей вот этот обезбол, он тебе скоро понадобится.

Таблетки Мицуя послушно выпил, но на этом его сговорчивость приказала долго жить.

- Ерунда, сначала давай заклеим твою бровь, вон какой порез над ней стремный.

Юзуха непреклонно сложила руки на груди и наградила парня категоричным взглядом.

- Такаши, я не твоя младшая сестра. Если я сказала, что ты первый, то ты первый.

Юзуха даже не сразу поняла, что назвала его по имени. Черт, и как оно вырвалось! Но Мицуя ничего не сказал на это. Его лавандовые глаза внимательно смотрели на нее и от его ставшего внезапно тяжелым взгляда что-то приятно затрепетало у нее внутри.

- Ты права, ты не моя сестра. - слишком серьезно сказал он, не отрывая от нее этого странного взгляда.

По позвоночнику Юзухи пробежала приятная дрожь. Она привычно попыталась подавить ее, но потом вдруг подумала… Почему бы и нет? Ведь она свободна. Если ей приятно быть с ним, то почему просто не получить удовольствие от того, что он сейчас рядом?

Юзуха села на кровать возле него и вынула из аптечки ватный тампон. Смочив в антисептике, поднесла к ране на его лбу, чтобы смыть проступившую там новую кровь. Мицуя слегка дернулся и тихо зашипел, когда антисептик обжег его болью.

- Прости, прости. - Юзуха осторожно прикасалась ватой с антисептиком к его разбитой коже. Она даже подула на его рану, не сдержалась. Мицуя от этого замер, словно кролик в свете фар автомобиля, и девушка поспешила отвлечь его, мысленно коря себя за дурацкую привычку дуть на ссадины. Все этот мелкий нюня Хаккай виноват. - Тебе бы к врачу сходить. Тебя ведь так сильно этим ломом приложили, может быть сотрясение.

- Не думаю, никаких симптомов сотрясения я не чувствую. - он все смотрел на нее, не отрывая взгляд. Юзухе вдруг стало слишком жарко в ее халате. - У меня не раз бывало сотрясение мозга, сейчас ощущения вообще не похожие.

- Ну хорошо, доктор Мицуя, поверю вам на слово. - с этими словами Юзуха принялась аккуратно бинтовать его лоб. Ее пальцы невольно касались его коротких серебристых волос над подбритыми висками, пока она обматывала бинт вокруг его головы. Мицуя все смотрел на нее с этим странным, задумчивым выражением на красивом избитом лице. Грустные глаза не отрывались от нее и что-то плескалось в их серебристой глубине, от чего сердце Юзухи то и дело прыгало куда-то в горло и билось там пойманной птицей. Каждый раз, когда пальцы девушки касались волос Мицуи, его веки подрагивали, будто он хотел прикрыть глаза от удовольствия. Ей хотелось запустить руку в его волосы, взъерошить их, пройтись ногтями по коже его головы и услышать звуки, которые это могло бы у него вызвать. Девушка встряхнула головой, прогоняя наваждение.

Юзуха закончила бинтовать его рану и Мицуя осторожно притронулся пальцами к повязке. Взгляд девушки тут же приковала его рука. Через всю ладонь шел широкий порез. Который оставила она сама. Перед мысленным взором Юзухи предстала картина из церкви, когда эта самая рука с длинными изящными пальцами сжалась на лезвии ее ножа, не давая ей использовать его для убийства. «Этим не пользуются для защиты», сказал тогда Мицуя и его кровь лениво стекала по его ладони, прорезанной лезвием ее ножа.