– Ортис, я всё ещё жду хоть какие-нибудь результаты по серии убийств, которыми ты занимаешься! – гаркнул Джерард Квинс в конце утренней летучки, когда его подчинённые уже собирались расходиться. Глава Отдела уголовных расследований был явно не в духе. И, кажется, каждый из его агентов уже испытал на себе все последствия вчерашнего внепланового собрания глав местных отделов ФБР на ковре у Директора. Отдел Сан-Диего был далеко не на последнем месте по раскрываемости среди остальных штатов, но Квинс, как всегда, требовал от них большего.

Каждый агент, хоть раз, но шутил о том, что этот шестидесятилетний старикан никогда не спит, потому что не может выкинуть из головы ни одно из преступлений, совершённых на территории штата Калифорния. Он мог позвонить любому из них и в три, и в пять утра, потребовать отчёт, или ещё раз уточнить детали по тому или иному делу, что, естественно, знатно их всех бесило. Но начальство есть начальство. Ты просто не имел права не взять трубку.

– Хантер, Филипп, задержитесь.

Недовольно переглянувшись, двое мужчин остались сидеть на своих местах, пока остальные спешно покидали большой конференц-зал, чтобы затеряться где-нибудь в недрах отдела, пока шеф снова не начал буйствовать.

– Итак, Морроу, – продолжил Квинс, когда за последним агентом захлопнулась дверь. – Если ты прямо сейчас не готов доказать мне, что именно Cuervos de la Muerte занимаются поставкой наркоты на наши улицы и в соседние штаты, то мой приказ о внедрении тебя в эту чёртову банду вступит в силу через полчаса.

Седоватый мужчина вперил взгляд в нахально развалившегося на стуле подчинённого, вечно пренебрегающего установленным в отделе дресс-кодом. Вместо предписанных брюк и рубашки он предпочитал носить удобные широкие джинсы и обтягивающие футболки. И только ему одному это сходило с рук, несмотря на то, что шеф терпеть его не мог с тех самых пор, как Хантера Морроу пять лет назад перевели из штаб-квартиры в Вашингтоне сюда, в Сан-Диего, в качестве наказания за оплошность, суть которой Директор не раскрыл даже Джерарду Квинсу.

– Я, конечно, понимаю, что вы хотите от меня избавиться с самого первого дня, – Хантер усмехнулся, ещё больше откидываясь на жутко неудобном стуле и скрещивая руки на груди. – Но посылать меня к ним это банальное убийство. Как по вашему я должен попасть в банду, главарь которой сам лично выбирает её членов. Никто не может просто прийти и сказать «я хочу в банду». Его застрелят на месте. Тейшейра лично присылает приглашения тем, кто его заинтересовал. И случается это крайне редко, – парень вдруг стал серьёзным. – За те два года, что я слежу за ними, в Воронах Смерти появилось только трое новеньких.

– Мне плевать, как ты это сделаешь, – Квинс вернул ему его же ухмылку. – Ты работаешь над этим делом уже два года и не добился никаких результатов. А выволочку Директор устраивает мне. Так что пришло время решительных действий.

– Никаких результатов? – Хантер расхохотался на весь зал. – Я всё ещё жив, в отличие от тех пятерых несчастных, которые занимались этим до меня. Или, может, вы хотите получить и мою голову в праздничной упаковке?

Шеф содрогнулся, вспоминая, как обнаружил на своём столе каждую из пяти коробок, обёрнутых в цветную бумагу и перевязанных лентой. Каждый раз, открывая крышку, он находил под ней отрубленную голову одного из своих агентов на блюде в окружении головок диких роз, бархатцев и других цветов. Более того, лицо каждого из них было разрисовано гримом. Такие маски мексиканцы обычно рисуют в День Мёртвых. Хантер был раздражающе прав. То, что он продержался два года, добывая хоть какую-то информацию, было чёртовым везением, никак иначе Квинс не мог это назвать.

– Хантер, твою мать! Ты должен найти способ попасть к ним, – шеф стукнул кулаком по столу с такой силой, что стаканы, расставленные на нём перед каждым креслом, громко звякнули, подскакивая и расплёскивая воду.

– Понятно, – молодой мужчина нарочито печально вздохнул. – Красоваться и мне под гримом среди цветов. Можно мне хоть место на кладбище с видом на океан?

– Обойдёшься, шутник, – Квинс всё-таки взял себя в руки. – Ты его, один хрен, уже не увидишь. Всё, идите и займитесь уже делом, – махнул он рукой в сторону двери, и двое агентов поспешили подняться со своих мест.

– Чёрт! Хренов урод! – Хантер захлопнул дверь в кабинет, который делил со своим напарником Филиппом Рейнольдсом, худощавым парнем модельной внешности с тонкими чертами лица и вечно взлохмаченными волосами, на укладку которых тратил никак не меньше двадцати минут каждое утро.

– Ладно тебе, – Филипп похлопал его по плечу, плюхаясь в своё кресло за рабочим столом, заваленным папками с делами, над которыми он сейчас работал. – Не первая твоя выволочка от старикана. И не последняя.

– Выволочка? – прорычал Хантер. Напускное спокойствие сошло с его лица, как только они оказались наедине без посторонних глаз. – Ты вообще его слушал?

– Если честно, то нет, – усмехнулся Рейнольдс. – Я думал о той горячей штучке, которую подцепил вчера в баре. Она в городе ещё две недели – приехала на каникулы с друзьями – а потом уезжает обратно куда-то там в Миссури. Мы сегодня договорились снова зависнуть где-нибудь в клубе с её компанией. Если хочешь, у неё есть симпатичные подружки, – он поиграл бровями, подмигивая другу.

– Господи, за что мне это? – застонал Хантер, падая головой на сложенные на столе руки. – Ты о чём-нибудь другом вообще можешь думать? Пять минут назад Квинс сделал из меня смертника, а ты предлагаешь мне потрахаться.

– Потрахаться перед смертью, что может быть лучше? – откинувшись в кресле, Филипп сделал вид, что прицеливается в него невидимым пистолетом и стреляет.

– Например, не умирать вовсе, – Хантер скривился в ответ на жест друга.

– Ладно, шутки в сторону. Что ты собираешься делать?

– Думать над тем, как выполнить приказ старикана, будь он неладен, – Хантер задумчиво потёр подбородок. – Работа под прикрытием. Это значит, что ещё минимум на год, а то и больше я застрял в этой чёртовой дыре.

– Чем тебе не нравится наша дыра? – снова расхохотался Филипп, не понимая, на что изо дня в день жалуется его друг. – Вечное лето, океан, полуголые девочки на пляже круглый год.

– Именно. Лето, пляж и всё то, что мешает сосредоточиться на работе. Мне бы понравилось здесь отдыхать, недельку-другую в году. Но не жить. К тому же я ненавижу жару.

– Ты чёртов трудоголик, – Филипп покрутил у виска, с осуждением глядя на напарника. – И что тебя так тянет обратно в твой Вашингтон? Там же скукота смертная.

– Там перспективы, которых здесь нет, – Хантер пожал плечами и собирался добавить что-то ещё, когда в дверь постучали, и миловидная секретарша, цокая высокими каблуками и соблазнительно улыбаясь, вошла в их кабинет и аккуратно положила ему на стол очередную коричневую папку. – Спасибо, Трейси.

Морроу даже не взглянул на девушку, уже вчитываясь в принесённые ею документы. Улыбка на губах Трейси мгновенно потухла, и она вышла из кабинета, опуская плечи.

– Она тебе совсем не нравится? – Филипп кинул в напарника коробкой со скрепками, пытаясь привлечь его внимание.

– Кто? – глаза Хантера, не отрываясь, бегали по мелким строчкам.

– Мама моя! – хохотнул Рейнольдс. – Трейси, конечно. Девчонка уже который месяц строит тебе глазки.

– Да? – но, кажется, парня это абсолютно не интересовало. Его сейчас в принципе мало что могло заинтересовать кроме папки в его руках. – Никогда не замечал этого. Странно, после той ночи, я чётко дал ей понять, что продолжения не будет. И она, вроде как, была того же мнения.

Несколько месяцев назад, напившись на какой-то корпоративной вечеринке в честь раскрытия одного из дел, Трейси затащила не сильно сопротивляющегося Хантера в один из кабинетов и не отпускала несколько часов, пока кто-то не попытался вломиться к ним через запертую дверь. На следующий день они оба решили, что это было весело, в качестве разового удовольствия, но ничего серьёзного между ними явно быть не может.