У меня сломался планшет. Забивая в поисковой строке фразу, я торопился, пальцы суетились, нажал одновременно на две всплывшие из-под клавиатуры надписи в окошках – в результате планшет завис. Я, как опытный пользователь, стал его перезагружать, а он не выключается. Так и застыла на экране заставка Яндекса. Порядочно помучавшись, замучив кнопку выключения, мне всё же удалось отправить мой планшет на вынужденный покой. Он погас. Я, выждав минуту, стал планшет будить. При нажатии кнопки пуск послышался неприятный электронный «цик», забегали кружочки загрузки, мелькнула картинка библиотеки и… Ничего. В таком состоянии вечно загружающегося гаджета он и остался, как тот альпинист, который штурмует вершину К-2, никак не двигаясь с места, а всё потому, что он давно обледенел и умер.

Процедуру перезагрузки я повторял много раз с одним и тем же результатом. Кнопка клацала перегоревшим миксером, плыли конусы, круги, высвечивались два-три изображения, а потом планшет либо зависал, либо сам начинал бежать дистанцию перезапуска с нулевой отметки.

Можно отнести планшет в починку. А смысл? Он у меня старенький, седьмой годок пошёл. Для ребёнка в школу пора, а для прибора социальной коммуникации – на свалку. Не стоит заморачиваться. Никаких ценных данных я на планшете не хранил, а поэтому, с чистой совестью, пошёл покупать новый. У нас в Крематорске не так чтобы много мест, где можно найти новый планшет по приемлемой цене. Но места есть, самое бойкое из которых, пожалуй, ТЦ "Чапаевский". Там продавалась любая электроника, на любой изощрённый вкус. Сделай выбор, проследи, чтобы с ценой не надули, стань владельцем современного гаджета.

После работы (работаю я в магазине детских товаров администратором зала – второе место работы после института; для начала карьеры, так считаю, самое оно) я в пятницу вечером поехал в "Чапаевский". От моей работы до него прямой маршрут автобуса ходит. Десять минут и я там. Людей мало, торговые точки готовятся к закрытию. Настроение у продавцов, похожее на предпраздничную лихорадку. Традиция. Многим из них завтра работать, но бухнуть в пятницу – это святое.

Торговый центр объединял под своей крышей сотни маленьких магазинчиков электроники, модных аксессуаров для гаджетов, запасных деталей для компьютеров. Зал делился стеклянными перегородками на магазины разной величины. Крыша у них отсутствовала, отличались они друг от друга вывесками, реже – внутренним оформлением, но на дизайн тратить деньги заморачивались лишь крупные сетевые компании.

Если я хотел приобрести планшет сегодня, мне следовало поспешить. Ломиться в первые открытые двери я, конечно же, не стал, а дал круг почёта по центру, знакомясь с прейскурантом товаров, выставленных в витринах, и ценами на них. Мой выбор пал на новую модель той же фирмы, что была у меня. Симпатичный, недорогой гаджет, пускай и китайский. Ну и что такого? Семь тысяч триста рублей всего. Величина экрана, память, 4G, функции – всё при нём. Одна палатка в самом конце зала, в среднем ряду, мне приглянулась больше остальных – неприметная с виду, без собственной вывески, лишь с номером над входом 4040, притягивала меня, как магнитом. Нужный мне планшет присутствовал на витрине. Кстати, стоил он дешевле, чем везде. Какой-то жалкий полтинник, и всё же.

Зайдя в павильончик, я сразу оказался нос к носу с продавцом. Он стоял за прилавком, увлечённо изучая что-то, лежащее под стеклом прилавка. На моё появление никак не отреагировал. Ну пришёл покупатель, ну и пришёл. Нужно будет сам инициативу проявит. Меня уговаривать не надо. Сервис мне не нужен. Качественный товар, консультация специалиста, а улыбчивое впаривание всякого хлама оставьте для других. Нормально всё, не парьтесь други.

– Можно мне вон тот планшет, – я выразил желание купить. Такое проявление чувств оживило продавца истукана. Он поднял голову, посмотрел на меня, посмотрел на мою руку, указывающую на нужную мне игрушку, потёр лоб.

Продавцу было года двадцать три, мой ровесник. Правда, совсем не спортивный: плечи узкие, руки, как спички, ляжки, как ручки. Кожа бледная, в уголках глаз отливающая в зелень. Голова большая, лохматая, лоб широкий. Нос короткий, тонкий, не мужской, комариный, с двумя родинками на конце. Глаза близко сведены, чуть не до косоглазия, взгляд, изнурённый чрезмерным общением с интернетом, зрачки сужены в точку и на фоне коричневой радужки не выделяются. Щёк нет. Губы непонятные: не толстые, не тонкие – бесцветные, обескровленные. Неожиданно острый, чуть ли не загнутый вперёд и вверх, подбородок.

Оживившись, продавец, кивнув мне, уточнил:

– Вы вот эту модель хотите за семь двести пятьдесят, – а сам вытащил снизу, из-под прилавка, коробку с планшетом той самой модели, которую я хотел.

Обычно продавцам приходиться бегать за нужным покупателю гаджетом на склад. В моём же случае всё оказалось проще. Модель пользовалась спросом. Несколько коробок с популярным планшетом лежали сразу в магазине.

– Да. Можете выписывать.

– Если хотите, могу за туже цену подобрать для вас что-нибудь получше.

– Спасибо, не надо. Меня эта фирма вполне устраивает.

– Зря отказываетесь. Хотя бы посмотрите. Например, это очень, по-моему, интересный вариант. – Продавец не был навязчивым, что очень важно в общении с покупателями вообще, а со мной – в частности. Он не уговаривал, а показывал. Причём его голос обволакивал меня приятным баритоном, неожиданным для такого ботаника. Ему больше подошло бы скрипеть несмазанной дверью сельского туалета или булькать картофельным пюре. Продавец оказался далеко не мямлей. Его внешний вид маскировал врождённые способности менеджера.

Оттуда же, откуда появилась известная мне модель, продавец достал нечто своими необычными формами напоминающее современный планшет. Не желая этого, я невольно заинтересовался странным прибором. Начнём с того, что он был несколько толще для привычного всем нам гаджета. Отчего смотрелся надёжнее. Аля милитари. Военные мотивы продолжались цветом планшета. Тёмный хаки на углах сгущался до угольно чёрного, будто обожжённого пламенем взрыва. И его форма! Совершенно, абсолютно, не на что не похожая: вертикально расположенные стороны прямоугольника планшета изгибались дугами внутрь, наподобие песочных часов, сверху экрана имелось утолщение, служившее то ли ручкой, то ли держателем, в котором имелись три отверстия – опять же, либо под пальцы, либо под крючки-штыри. В любом случае такой гаджет легко было носить.

– Ну-ка. Разрешите, – мне планшет показался занимательным, поэтому я попросил продавца дать его мне в руки, чтобы рассмотреть, как следует.

– Пожалуйста. – Он с радостью мне отдал гаджет. Пока я его рассматривал, продавец продолжил его расхваливать. – Функций у него больше. Есть все стандартные программы, плюс пакет дополнительных, таких, как карты, базы данных, переводчики, фитнесс контроль и многие другие. Заряд он держит в активном режиме использования трое суток, что, согласитесь, на порядок лучше, чем у выбранной вами модели. Платформа Андройд. И цена та же. Даже на двести рублей ниже.

– Китайский?

– Не совсем. Есть такая маленькая страна на западе Китая, фактически подчинённая ему область, – Шамбалай. Зона экономического комфорта для бизнеса. Налоговые отчисления минимальные, дешёвая рабочая сила, контроль со стороны государства ниже общемировых стандартов.

– Да? Никогда о такой стране не слышал.

– Не удивительно. О ней мало кто знает, кроме специалистов. Её облюбовали предприниматели из Европы. Вот, в частности, построили там завод по производству инновационных гаджетов. Да, забыл сказать, этот планшет, ко всему прочему, ударопрочный и водостойкий. С ним нырять можно.

– Интересно. Настораживает одно – неизвестность на рынке производителя.

– Наш магазин вам гарантию даёт на этот товар от себя, на год. Берите, не пожалеете. Через год рынок почувствует вкус к таким штукам из Шамбалая, и цена на них взлетит. Маркетинг. – Продавец тяжело вздохнул, выражая так, по поводу вечных игр капиталистов, печаль. Показывал сочувствие к тяжёлой доле покупательского сословия и, между прочим, правильно делал: такое поведение невольно к нему располагало. – Решайте.