Просто осел на пол, глухо чавкнув о расползавшуюся под ногами плоть. Элеонора сразу кинулась к нему, решив, что благоверный просто перенапрягся с непривычки, потратив слишком мало времени на адаптацию, но быстро поняла, что ошиблась. С ним было что-то ещё. Что-то другое – гораздо более тревожное. Существо не просто потеряло равновесие. Оно как будто лишилось направляющей воли. Как робот, потерявший сигнал от оператора. Как марионетка, у которой чья-то жестокая рука оборвала нити.
Второе сравнение, пожалуй, было даже вернее первого, учитывая неестественную, изломанную позу, в которой замерло тело. Не в силах смотреть на это, Элеонора опустилась коленом на заросший органикой полу и приподняла его. Данное воплощение Мульфэтора оказалось на удивлением лёгким как пёрышко. Даже слабая девушка без труда оторвать его плечи и голову от пола.
— Ты в порядке? Дорого-ой? – не придумав ничего лучше, позвала Элеонора, но тело на её руках никак не отреагировало. Оно оставалось таким неподвижным, что затруднительно было даже сказать – живо его обладатель или нет? Из-за отсутствия дыхания.
И так было не только с этой субъединицей. Они замерли все. По всему городу. Может быть, даже по всей планете… если не хуже. Потрясённо оглядевшись, Элеонора поняла, что слышит то, чего в био-городе казалось и быть не могло – тишину. Девушка навострила уши, пытаясь услышать любое движение, любой намёк на то, что здесь есть жизнь. Но когда её супруг… остановился, вместе с ним остановились и все остальные его воплощения. Даже мелкие суборганизмы, которых она не считала частью его коллективного разума, затихли. Крошечные, полупрозрачные паучки, бегавшие по покрывающему стены био-материалу, не двигались, как не двигались и жучки, копошившиеся в костях и хрящах опорных конструкций пещеры. Да что там говорить, даже далёкие звуки дыхания, которые девушка считала естественным побочным продуктом жизнедеятельности биоструктур, замолкли.
Окружающее безмолвие было навязчивым и вызывало у Элеоноры не просто страх, а самую настоящую панику. Она не хотела остаться на вымершей планете в полном одиночестве, окружённая навечно остановившимися субъединицами почившего супруга.
— Мульфэтор, – в отчаянии позвала девушка, кладя его голову к себе на колени и скользя рукой по гладким пластинам лица. В первую, мучительно-долгую секунду ответа не было, а затем… она услышала шелест. Крылья зашевелились, едва заметно трепеща.
— …тишина… – прошептал Мульфэтор, глядя в потолок отсутствующим взглядом. – Я ощущаю невыносимую тишину Вселенной.
Услышав это признание, Элеоноре пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться и не ляпнуть: «Я же говорила!» Она с самого начала знала, что для Коллективного Разума сосредотачиваться на чём-то одно, когда привык быть сразу в миллионе мест и заниматься миллионами разных дел так же опасно, как для неё пытаться объять необъятное. Но они с Мульфэтором были, что называется, два сапога – пара. Или как там говорилось в старинной пословице? Муж и жена – одна Сатана. Это точно было про них.
— …тишина вот здесь… – продолжил причитать Мульфэтор. Когтистым палец ткнулся в налобную пластину, подчеркивая, что он имеет ввиду именно череп. – …в голове… в разуме … в мыслях… нет образов… я один во Вселенной. Как вы люди… так… живёте?
— Знаешь, я тоже не могу понять, как ты живешь с этим хаосом в голове. Ощущения, образы, сенсорная информация, всё время, постоянно. Когда я была тобой мне показалось, что меня подключили к одному из дата-серверов и прогнали всю информацию через мозг. Как ты с ума то не сходишь? – отозвалась Элеонора, отвлекая и втягивая его в диалог. Поощряя к дальнейшему разговору.
Мульфэтор не ответил. Он, кажется, вообще не услышал её вопроса, всецело поглощённый собственными переживаниями.
— Я чувствую себя таким уязвимым, – взмахнув крыльями, он неуклюже поднялся на ноги и подошёл к свисавшему со стены кокону. – Я всё ещё чувствую их как часть себя, но больше не слышу и не вижу ими. Не ощущая того, что ощущают они. Не знаю, чем они занимаются. Связь не разорвана полностью, как мы и планировали. Она осталась, но при этом её как бы и нет. Она есть, но…
— …не активна? – предположила Элеонора, по пятам следуя за супругом и пытаясь успокоить его. Помочь разобраться в непривычной ситуации. – Это вполне нормально. Люди вообще не чувствуют связи друг с другом. Не так, как ты, во всяком случае.
— Не чувствовать связи… быть одним… одинокий разум подвешенный в пустое посреди Небытия и кричащий от ужаса в бесконечности своего одиночества… это человек? Это и значит быть человеком? – не в силах справиться со своим новым состоянием Мульфэтор издал, ужасный страдающий звук, которого Элеонора уж точно никогда больше не хотела слышать. Это было ужасно.
— Ты преувеличиваешь, – она попыталась остановить начинающуюся истерику прикосновением к плечу, однако всё было тщетно.
— Это ужасно… ужасно… – Мульфэтор закрыл голову руками, беспорядочно размахивая крыльями и дрожа всем телом. В такт ему задрожали и все остальные субъединицы. Это было похоже на судорогу, распространившаяся по клеткам единого организма.
«Я его сломала!» – с ужасом подумала Элеонора, осознав, что может потерять мужа. Это странное, сбивающее с толку существо, к которому она не была уверена, что чувствовала. В те моменты, когда он что-то менял в её теле или занимался самоуправством, она почти ненавидел его. В другие, почти любила, преисполненная благодарности за внимание и заботу, которые Рой её окружал.
— Эй! Всё в порядке, – она обхватила его за щёки, не давая ни вырваться, ни оттолкнуть себя. Затем привстала на цыпочки, прижавшись лбом к его лбу и скользя ладонью от щеки к шее, оказавшейся невероятно гладкой на ощупь. Пальцы второй зарылись в мягкий пушок на затылке, перебирая его и продвигаясь вниз. К тому месту, откуда начиналась верхняя пара дёргавшихся крыльев.
Не зная что ещё может сделать, Элеонора обняла Мульфэтора за шею и прижала к себе. Тот механически подчинился супруге.
— Ч… Что такое? – прошептал он вибрирующим от эмоций голосом, инстинктивно прижимаясь к ней. Притягивая её к себе. Его руки скользили по её обнажённому телу, касаясь плеч, спины. Несмотря на тревожность, он действовал осторожно, не причиняя боли.
— Объятие… – прошептала Джадд, продолжая свои осторожные ласки. – Когда тебя обнимают, это означает, что ты не один. Будучи человеком, ты можешь почувствовать связь с другими иначе, чем это делаешь ты. Это сложнее, порой на её создание уходит целая жизнь, но и ценится такая связь гораздо больше, чем те тонкие и недолговечные тонкие нити, что соединяют субъединицы.
— Другой… вид связи? – переспросил Мульфэтор, глядя на неё так, словно она сейчас была всем его миром. Его Вселенной.
— Я покажу тебе… – надеясь привести супруга в чувство, она прижалась губами к его губам, запечатлевая их первый поцелуй.
========== Новый уровень близости. ==========
Отношения не начинаются с поцелуя. Эту нехитрую истину Элеонора пронесла через всю свою недолгую жизнь. Считать так было бы крайне поверхностно, а она как и любой ученый не приемлема поверхностных суждений. Правда, в отличии от большинства своих коллег мисс Джадд не была ни «ботаничкой», ни «занудным сухарём», а потому оставляла в своей жизни место и для романтики. И при том не последнее место. В перерывах между учебой и практикой она ухитрялась выкроить время и на свидания, а потому неплохо понимала, как именно формируется влечение и интерес, приводящие, непосредственно к поцелую. Обычно всё начиналось просто и по большому счёту даже невинно. С интригующего взгляда с задорным блеском в глазах, случайного соприкосновения пальцев, дурацкой улыбки до ушей и, в первую очередь с желания увидеться вновь. Узнать друг друга поближе. Поговорить – обо всем и ни о чем одновременно, позволяя себе перескакивать с темы на тему, подобно путающему следы зайцу. Обычные романтические глупости.
Их с Мульфэтором «роман» далеко отошёл от привычного ей шаблона, но по сути в основе этих «отношений» лежало всё то же самое. Интерес, желание познать друг друга не только физически, но также ещё эмоционально и интеллектуально. Они встретились будучи, по сути, еще детьми и ничего не зная про отношения. Тем не менее им удалось пронести свою связь через года и бездны космического пространства. Если это была не любовь, то что? Одержимость? Возможно. Но любовь одержима по самой своей сути. В противном случае это никакая и не любовь. Поэтому поцелуй, подаренный ей Мульфэтору не стал началом их отношений, а послужил знаком их перехода на новый уровень. И одновременно возвращения жизни. Стоило им поцеловаться как все субъединицы ожили.
