Это – Инкубатор. Здесь рождаются мои субъединицы. Здесь я… размножаю сам себя, – телепатически просветил гостью Рой и в иной ситуации та, непременно бы посмеялась над столь сомнительной формулировкой, но сейчас было не до этого. Заинтригованная девушка подошла ближе, рассматривая одну из стен Родильной Палаты, залепленную содрогавшимися наростами овальной формы.
При ближайшем рассмотрении это оказались не яйца, а затвердевшие коконы, стенки которых состояли из полупрозрачного, увитого венами материала. Приклеенные к поверхностям с помощью похожего на белый ворс материала, они напоминали напоминали причудливые грибы на подобии тех, что росли у вентиляционных шахт на Эдем-4. Заинтересовавшись, Элеонора заглянула внутрь одного из коконов, обнаружив внутри ещё не до конца сформировавшееся существо. Свернувшееся внутри подобием эмбриона оно пульсировало окружённое розовыми волнами околоплодных вод, а почувствовав приближение Элеоноры, повернуло к ней мордочку.
Био-материя подается к яйцам по системе капиллярных трубок, пронизывающих…подложку, к которой они прикреплены, – продолжал объяснять её муж. – Затем из яиц вылупляются субъединицы, как это указано… моей волей. Все они – частицы меня.
Элеонора и так знала это, но не стала ничего говорить, чувствуя, что Мульфэтор упомянул это не просто так. Он медленно подводил её к чему-то – как в пространственном так и в концептуальном плане. Следуя его указаниям девушка двинулась вглубь пещеры, проходя мимо влажных, истекающих сукровицей коконов. Многие из них пульсировали, как будто вот-вот готовы были родить. Другие уже треснули, став источником питания для вылупившихся существ, с аппетитом поедавших собственные оболочки.
Инкубатор производит много тел. Только в этом биоме у меня пятнадцать миллионов семнадцать тысяч шестьсот две различные биоформы. Многие из них очень похожи друг на друга, некоторые отличаются,но все они адаптированы к определённым ситуациям. Я хочу создать субъединицу,полностью адаптированную для удовлетворения твоих потребностей. Потому что… я хочу быть хорошим… мужем, – продолжил объяснять Мульфэтор и от его слов Элеонора почувствовала покалывание возле сердца и жжение в глазах.
— Почему..? – только и вымолвила она, забыв свой первоначальный вопрос, да и вообще потеряв нить разговора. Разум, управляющий Роем поражал её то своей жестокостью, то добротой. С одной стороны он переделывал её тело по своему усмотрению и считал, что может делать с ним всё, что ему заблагорассудится, но при этом заботился о её разуме и чувствах. Пытался понравится и завоевать доверие. Подобное отношение со стороны человека можно было рассматривать только как издёвку. Ну или как признак психического расстройства. Но её супруг был другим. Чуждым и непонятным, со своей моралью, принципами и видением их будущего.
Когда он заявил, что хочет, чтобы по одной её копии на каждую свою она испугалась. Но после услышанного только что признания страх ушёл. Испарился, так как девушка поняла – может быть её плоть и была лишена неприкосновенности, разум и душа остались нетронутыми. Мульфэтор мог бы переделать её не только физически, но и ментально. Заставить принять себя любым, но вместо этого он искал способы создать тело, которое понравится ей. Он готов был измениться ради неё. Это о многом говорило.
— Потому что если я буду хорошим мужем,ты останешься, – почти человеческим голосом заявил выползший из-за массированной кладки яиц чёрный жук. Тот самый, что пытался вскочить на неё в их так и несостоявшуюся брачную ночь. А может быть просто похожий. Элеонора пока что так и не научилась отличать похожие субъединицы друг от друга. Для неё они все были одинаковыми.
— Для того, чтобы у созданного тобой тела был хотя бы шанс понравится мне, оно должно быть похоже на человеческое, – прикусила губу Элеонора, стараясь заставить свой голос не дрожать. Не хватало ещё объяснять Рою, что слёзы могут быть вызваны не только отрицательными эмоциями, но просто сильными чувствами. Это только запутало бы его. Нет, с таким прямолинейным разумом следовало чётко придерживаться выбранной линии поведения. Поэтому Джадд, кое-как совладав с чувствами, продолжила:
— Двуногим, вертикально-симметричным, с головой, брюшком, руками, ногами и всем подобным. Понимаешь? – Мульфэтор кивнул её телом жука, но уверенности у Элеоноры ничуть не прибавилось, так как в контексте описанного всё равно можно было создать полнейший кошмар. А в том, что так, по итогу, и получится, она не сомневалась. И тем не менее пошла дальше – вслед за мужем.
Они продвинулись вглубь пещеры,приблизившись к дальнему её концу. Воздух здесь был влажным и спёртым, а биолюминесцентные пузыри на стенах светили так тускло, что девушка видела только блестящие очертания жука впереди себя.А вот слышимость оставалась отличной, из-за чего девичьих ушей то и дело достигали звуки рвущихся оболочек и падающих на пол тел, разбрызгивавших амниотические жидкости. Нарастающая нервозность волной колючих мурашек пробежала вдоль её позвоночника.
Когда провожатый свернул в одну родильных палат, представлявшую заросший мясом сумрачный грот, девушка замерла на пороге. Биолюминесценция здесь была так слаба, что она различала лишь некую тёмную и ужасающую форму, скрытую в темноте.
— Можно м-мне б-больше света… пожалуйста? – запинаясь спросила Элеонора. Темноты она никогда не боялась, а вот неизвестность пугала – как и любого нормального человека. С тем, что скрывалось за пологом густой темноты ей предстояло… хм, скажем так вступить в контакт. Ни одна нормальная девушка не смогла бы не нервничать, окажись она в столь непростой ситуации.
— Конечно. Почему я должен ответить «нет»? – жук явно удивился её вопросу, но яркость биолюминесценции увеличил не дожидаясь ответа. Правда пузырчатые образования налились светом не повсеместно, а лишь вокруг кокона, расположенного в центре небольшой залы. Чем-то это напоминало представление колониального театра, когда вокруг гасли все лампы, и лишь сцена оставалась окутана светом. В том, что Мульфэтор потрудился воспроизвести этот эффект чувствовался намёк на… театральность.
Впрочем,эта мысль вылетела из головы девушки едва она увидела плававшее в коконе существо. Оно полностью созрело и сформировалось, а потому внешние кожистые стенки,призванные защитить эмбрион от неблагоприятных внешних воздействий истончились, став почти прозрачными. Ничто не мешало Элеоноре рассмотреть созданное мужем тело и даже… полюбоваться им.
— Это… – она застыла как вкопанная не в силах подобрать слов. Фигура, стоявшая перед ней была почти человеческой, и очевидно мужской. Тело, как у всех субъединиц, было покрыто коричневыми пластинками хитина, но при этом панцирь не казался громоздким. И, к тому же, не был сплошным. Пластины защищали лишь наиболее уязвимые участки тела, оставляя неприкрытой значительную часть тела. Чем-то вся эта конструкция напомнила ей броню средневековых рыцарей или недостаточно натуралистично воспроизведённый скафандр. В довершении всего хитиновая поверхность практически идеально повторяла рельеф мужского тела.
— …потрясающе… – с большой задержкой закончила мысль Элеонора, подойдя практически вплотную к кокону. Существо внутри заворожило её и следующие несколько минут она потратила, чтобы как следует рассмотреть его. Девушку интересовало всё – начиная от длинных и изящных пальцев с неопасными хотя и слегка заострёнными когтями, и заканчивая густым чёрным мехом на голове. За мутной стенкой кокона и толщей околоплодных вод трудно было сказать наверняка, но судя по всему это был именно мех, а не волосы. Или довольно грубая имитация оных. Так же Джадд сумела рассмотреть рельефное лицо, соответствовавшее всем её представлениям о красоте. За исключением, пожалуй, только чёрных фасеточных глаз, казавшихся жутко и неестественно-большими.
Помимо всего прочего у субъединицы был… плащ? Нет, набор крыльев сложенных на манер плаща. Полупрозрачные, они были иссечены жилками и мерцали даже в тусклом биолюминесцентном свете. Болезненно хрупкие на вид они ни за что не смогли бы поднять в воздух тело такого размера. По крайней мере не в условиях, приближенных земным. Однако же Элеонора не сомневалась в том, что они способны поднять обладателя в воздух. В генно-инженерном мастерстве Мульфэтора она нисколечко не сомневалась.
