Гибли прямо сейчас. В эту самую секунду. Едва подумав об этом, Джадд поняла, что уже не просто знает об этом, а видит миллионами жадных глаз. Мир, в который вторгнулся Рой, находился на самом краю галактики. И он умирал. Мириады тел, которые девушка сейчас ощущала как свои собственные, кружили вокруг него, создавая непроницаемое-плотное, шевелящееся облако. Часть из них сбивались в группы и опускалась к поверхности, подобно гигантским, извивающимся щупальцам или загребущим пальцам.
Скрюченные и когтистые, они вонзались в планетарную кору, сдирая и перемалывая её верхний слой. Извлекая сложные органические соединения и разлагая на более простые. Субъединицы пожирали всё на своём пути – животные, растения - всё перерабатывалась в биомассу, поглощалось и переваривалось. И был уже недалёк тот час, когда трапеза Роя закончится и от планеты будет переварена заживо. От неё останется выеденный шар без признаков не то что органики, но даже воды и атмосферы.
Да, эта сущность разрушала миры, но она же и создавала их заново, заполняя собой. Такие места Элеонора тоже видела. И ощущала как некую общность. Целое внутри целого. Вся жизнь на их поверхности была так тесно связана и переплетена между собой, что ей просто не удавалось различить, где начинается одно и заканчивается другое. Покрывающие грунт бактериальные пленки служили основой для всей экосистемы, обеспечивая её питанием. Девушка не чувствовала их в своём расширившемся до предела разуме, но ощущала под своими лапами как колышущуюся субстанцию красновато-коричневого цвета. Густая и скользкая по консистенции, она была испещрена сетью волокон, похожих на артерии или капилляры, что подобно корням растений выкачивали минеральные вещества из почвы и превращали их в сложную органику, питая остальные субъединицы, буквально кишевшие в здесь.
Благодаря этой подпитке, на поверхности занятой Роем планеты разрастались целые «города», где каждое строение представляло собой живой организм. Пульсирующие наросты плоти, испещрённые дренажными отверстиями и ощетинившиеся шипами, и изогнутыми костяными выростами громоздились друг на друге, в красноватом сумраке. Приспособленные для выполнения определённых функций, все вместе они являлись частью единого гигантского суперорганизма размером с город. И каждый такой «город» нельзя было назвать иначе, как биологическим шедевром, с богатой питательной средой и отлаженной инфраструктурой.
Ну а в тех секторах, где существовала возможность столкновения с человеческой расой, «города» оказались превращены во впечатляющих размеров передвижные «крепости» с многоуровневыми оборонительными линиями и целыми стаями защитников. Похожие на покрытых хитиновыми панцирями динозавров, перенявших некоторые черты ракообразных, они неустанно патрулировали местность, готовые в любой момент отразить атаку. И, благодаря поступающим в её разум знаниям Элеонора знала это совершенно точно – они были способны дать людям отпор. Их естественная броня и вооружение были сопоставимы с современными технологиями. А плодились они с чудовищной скоростью. У Человечества не было шансов при нападении на один из таких миров.
В совокупности всё это выглядело почти красиво… если забыть, что красота эта выросла из плоти и крови покорённых миров, превратившихся в питательный бульон из разжиженной биомассы. Чувствовавший себя Хозяином Вселенной, часть миров Рой разрушал, часть перестраивал под себя и свои нужды, а с третьей частью пытался существовать в гармонии. Непонятно – зачем.
И Элеонора оказалась в эпицентре всего этого, бесконечно внимая образам, стекавшимся к ней со всех концов галактики…
========== Проблемы обыденности. ==========
Элеонора не знала, как долго была связана с Коллективным Разумом, созерцая бесконечное многообразие миров его глазами и ощущая их всеми чувствами, которые только имелись в распоряжении его субъединиц. Но, видимо, возникшая в процессе сенсорная перегрузка вырубила её. Погрузила в бессознательное состояние, из которого девушке суждено было вынырнуть ох как не скоро.
Пробуждение, впрочем, не было неприятным. Потревоженная лёгким, ненавязчивым прикосновением Джадд сладко потянулась, но не стала открывать глаза, предпочтя понежиться в коконе ещё немного. Тем более, что приятное прикосновение повторилось – длинная и гибкая трубка скользнула от лодыжки к бедру, а вторая коснулась плеча, отводя в сторону спутанные после сна волосы, и коснулась шеи, вызвав приятное покалывание мурашек. Легко, деликатно и ненавязчиво. Словно любовник, одаривающий ласками.
Она могла лежать так ещё очень долго, но внезапно вокруг стало светлее, и Элеонора нехотя приоткрыла один глаз, оглядев свою уютненькую «спаленку», представлявшую собой тесный кожистый мешок, пол, стены и потолок которой плавно перетекали друг, образуя нечто напоминавшее кокон, состоявший из органической материи. Пространство, ограниченное его пульсирующей плотью, было не слишком просторным – длины едва хватало, чтобы вытянуться во весь рост, не задевая при этом торцевых стенок макушкой и подошвами ног, ширины – чтобы перекатиться с боку на бок, а высоты – чтобы сесть, пригнув голову, ну или встать на четвереньки.
Большего габариты не позволяли, однако ни малейшего неудобства от нахождения здесь Джадд не испытывала. Материя, из которой состояли стенки кокона, была тёплой и приятной на ощупь. Её упругая поверхность пульсировала, мягко пружиня под спиной и попкой зашевелившейся девушки, как бы намекая на то, что вместилище, пленницей которого она является, – живое. Любую другую девушку это открытие напугало бы до полусмерти, но Элеонора быстро вспомнила где находится, а потому осталась лежать на месте, постепенно привыкая к свету, становившемуся всё более ярким. Тускло-багровый, он не имел видимого источника и исходил откуда-то сверху, просвечиваясь сквозь мускулообазные стенки кокона, густо пронизанные сетями аритмично пульсирующих сосудов.
Чем ярче он становился, тем более отчётливо девушка видела, что кокон вокруг неё начинает извиваться и корчиться. На его внутренней поверхности проступали всё новые и новые отростки. Некоторые из них почти сразу опадали, другие – тянулись к девушке. Их лёгкие, едва заметные поначалу, прикосновения становились более настойчивыми, и вот уже Элеонора оказалась в кольце ползающих по ней тёмно-красных трубок, касавшихся спины, груди, живота и задницы. Учитывая, что она всё ещё лежала на спине, а её пятая точка напрямую соприкасалась с поверхностью кокона, добраться до неё было проще всего. И щупальца всё более активно интересовались ею, не предпринимая попыток проникнуть внутрь. Во всяком случае – пока что. Всё было ещё впереди.
Поначалу, девушка чувствовала себя столь расслабленной, что не беспокоилась из-за происходящего и оставалась на месте, лениво наблюдая за тем, как отростки шевелятся и перетекают в толще мягкой и упругой материи, из которой состояли стенки кокона. Но постепенно их количество увеличивалось. Всё больше живых, красноватых верёвок прорывалось наружу и вот уже десяток щупальцев зависло над Элеонорой, извиваясь и раскачиваясь подобно змеям. Одновременно с этим та осознала, что её белая униформа куда-то исчезла, и она пребывала здесь в состоянии полного обнажения. Что не могло не тревожить. Мягко говоря.
— Мульфэтор, скажи, – после сна собственный голос показался ей чужим и хриплым. – Что, по-твоему, ты сейчас делаешь… а?
— Ласкаю тебя, – один из отростков свился кольцом, протянувшись к голове девушки и продемонстрировав располагавшееся на его кольце утолщение, внешняя форма которого напоминала ротовое отверстие. Пара губ, видневшиеся за ними игловидные зубы, то и дело выскальзывающий наружу язык. Помня о её желании говорить словами, Рой создавал реально жуткие «голосовые модули».
— Мои исследования показывают, что проснувшись, супруги часто остаются в постели ещё какое-то время и гладят друг друга, – продолжал вещать Мульфэтор из того, что теперь напоминало толстую говорящую змею. – Возможно, я делаю что-то неправильно…
