Реакцией на её слова стало вполне предсказуемое рычание, в котором отчетливо слышались нотки возмущения. Гордому Охотнику, была невыносима мысль, что какая-то человеческая самка считает его слабым. Неспособным позаботиться о себе. Лекси уже встречалась с такими экземплярами во время рабочей практики, и именно они всегда доставляли больше всего проблем. Ведь вместо того, чтобы действовать, ей приходилось тратить время на бесполезные споры, затеянные ради чьей-то пустой бравады.
Вот как сейчас. Хищник подхватился с насиженного места и пополз к выходу.Лекси пришлось удерживать его. Не силой, естественно – пытаться удержать Шрама физически было сравнимо с попыткой остановить медленно едущий автомобиль. Нет, для этой благородной цели землянка воспользовалась даром убеждения, который развивала как раз для таких, безнадёжных случаев.
— Подожди, давай лучше это сделаю я, – Шрам и не подумал остановиться. Встав на четвереньки он повернулся к выходу, прикидывая как будет втискиваться в него. Это было уже верхом неуважение. Чешуйчатый посмел в открытую игнорировать её!
— Да подожди я сказала! Ты еле стоишь на ногах, а мороз снаружи и вовсе свалит тебя с них! – хищник зарычал в ответ и, закрыв лицо маской полез в проход. Уговоры не подействовали и Лекси вынуждена была использовать последнее средство – боль.
Резко подавшись вслед за исчезающим в ледяном проходе хищником она схватилась за один из отростков, свисавших с его головы. Издали они здорово напоминали африканские дреды, которые Вудс и сама носила во время подросткового бунта. И ей очень не нравилось, когда кто-то притрагивался к ним без разрешения. С хищником всё оказалось в точности так же. Стоило ей потянуть за мясистый щупик, как он издал удивленный и, как ей показалось, болезненный рык, после чего влез обратно и развернулся к ней.
Да так резво, что Лекси инстинктивно отпрянула от него. Разгневанный хищник выглядел угрожающе и связываться с ним в таком состоянии ей совсем не хотелось. Напротив – возникло желание оказаться как можно дальше от разъярённого инопланетного существа. Инстинкты говорили, что рядом находится хищник высшего порядка и ей надо бежать, спасаться, но женщина, пусть и с трудом, подавила их. Она уже видела Шрама в гневе, и не устрашилась. Так чего было бояться сейчас? А вот сбавить тон и правда следовало. Решив, что более тихий голос успокоит его, Лекси заставила свой голос звучать как можно более ровно и размеренно:
— Подумай о том, что ты делаешь. Ты же рискуешь жизнью просто чтобы доказать свою крутость. Так, по твоему должен вести себя настоящий Охотник? Нет! Просто будь выше этого, и позволить мне сделать то, что не можешь сам. Мы союзники. Враг моего врага…
— …мой друг, – закончил Шрам успокоившись. Ощущение угрозы растаяло без следа, сменившись теплом и покоем. Одновременно с этим напряжение, сковывавшее чешуйчатое тело инопланетного мужчины, разом вышло из него. Лапы хищника подломились и он прилёг обратно на брезент, исчерпав с таким трудом восстановленное во время отдыха силы в конфликте с ней.
— Вот видишь, я пойду, – не смотря на то, что её голос звучал победно, мысленно женщина вздохнула от облегчения. Если бы этот идиот обессилел (или ещё лучше – потерял сознание) на улице, она бы не в жизнь не затащила бы его обратно в их маленькое убежище. Если бы и затащила, то умоталась бы так, что даже думать об этом было страшно. Не то, что пережить подобное.
Нет уж, добычу запчастей из спасательной капсулы ей лучше было взять на себя. воспользовавшись моментом слабости Шрама и не давая ему передумать, Лекси устремилась к прокопанному в снегу входу, но в этот раз уже хищник остановил её. И при том с помощью грубой силы. Схватил за лодыжку и подтянул обратно, скомкав при этом расстеленный брезент. Ну слон в посудной лавке.
— Ну что ещё? Мы же вроде уже всё решили, – недовольно произнесла Алекса, но осеклась, весьма удивлённая дальнейшими действиями компаньона. Вместо того, чтобы снова начать спорить с ней, он снял браслет – не тот, к которому был прикреплён компьютер, а другой и надел его на неё даже не спросив разрешения. Просто схватил за локоть и надел. Бесцеремонный, как всегда.
Лекси вскрикнула когда эта обрезанная перчатка защёлкнулась на её руки, подогнавшись под диаметр её конечности и вопросительно посмотрела на Шрама. Тот отпустил её и потряс сжатой в кулак рукой, показывая подруге простой в исполнении жест.
— Это чтобы открыть капсулу, – поняла женщина и, дождавшись утвердительного кивка снова полезла в отверстие выхода. В этот раз Шрам не остановил её. Только бросил куртку, которую она, во всей этой спешке умудрилась забыть в их уютном снежном иглу.
========== Глава 4. Явление снежного духа. ==========
Пробираясь по полю пакового льда Лекси начала сомневаться в правильности принятого ею решения. Кажется она немного переоценила свои силы, вызвавшись доставить амуниции Шрама. В нынешних условиях эта задача могла оказаться непосильной даже для бывалой альпинистки, вот уже много лет работавшей инструктором по выживанию в экстремальных условиях вечной мерзлоты.
К сожалению, женщина поняла это только отойдя от иглу на приличное расстояние и почувствовав предательскую слабость во всём теле. Её силы восстановились не полностью, и причина крылась в недостатке питания. Она не ела уже часов двенадцать, если не больше, а организм, при этом, работал на износ. Вот выработал большую часть имевшихся в распоряжении ресурсов.
Понимая, что запросто может упасть здесь от усталости и замёрзнуть насмерть Алекса, тем не менее, решила не возвращаться назад. Всё равно, судя по голографической карте, ею была пройдена уже половина пути. Пройти ещё столько же и вернуться ни с чем, означало впустую потратить силы и время. И подвергнуть Шрама опасности. Поняв, что самоуверенная человеческая самка не справилась с заданием он, скорее всего, снисходительно фыркнул бы сам отправился к капсуле. И если его снисходительный взгляд и понимающее урчание она ещё смогла бы вынести, то смерть от переохлаждения, которую чешуйчатый наверняка заработал бы, таскаясь на открытой местности без должной защиты – нет. Она не собиралась терять ещё и его. Не после потери всей экспедиции.
«И какого чёрта я вообще волнуюсь за этого ящера-переростка?» – зло подумала про себя Лекси, преодолевая очередное препятствие в виде засыпанного снегом склона. На протяжении веков, постепенно складывавшихся в тысячелетия, его раса приносила людям лишь горе и страдания. Они прилетели сюда и заставили её предков поклоняться себе. Строить храмы в их честь и ждать возвращения, как какого-то праздника. Они притащили на Землю этих тварей, эту заразу, эту живую болезнь, стремящуюся уничтожить всё вокруг, и насадили людям религию кровавых жертвоприношений, побуждавшую юношей и девушек отдавать жизни чтобы их «боги» устроили ритуальную Охоту. А если что-то шло не так – взрывали храм вместе с людьми, молившимися на ступенях.
Это был геноцид. Самый настоящий геноцид населения мирной планеты, совершённый Шрамом и его сородичами. Вспомнив об этом, Лекси почувствовала, как у неё сводит скулы от гнева. Рисунки и пиктограммы, увиденные ей в Пирамиде, и красочный рассказ Себастьяна подстегнул её воображение. Женщина представила события тысячелетней давности так чётко, словно всё это происходило на её глазах. Пронёсшие в сознании картины бессмысленных смертей и разрушений оставили в душе Лекси шрам, и неприязнь к этим высокомерным и чрезвычайно жестоким инопланетными существами, которые цинично эксплуатировали её предков.
Чтобы успокоиться, ей пришлось напомнить себе, что Шрам не причастен к преступлениям против человечества. Слишком молодой, мальчишка – фактически, только-только переступивший порог совершеннолетия.Произошедшее в Пирамиде было Посвящением в Воины. Испытанием, которое он должен был пройти, чтобы быть принятым своими сородичами. Он не хотел всего этого и был такой же жертвой, как и экспедиция Вейланда. И разница заключалась лишь в том, что людей вслепую заманили в ту Пирамиду, а он и его собраться знали,на что шли. Возможно даже хотели этого, стремясь поскорее стать взрослыми, как и всякие мальчишки. И всё же было кое-что,оправдывавшее Шрама и двух его компаньонов в глазах Лекси – у них не было выбора. В такой жестокой культуре отказ участвовать в испытании почти наверняка означал бы смертный приговор. Этот факт заставил её смягчиться.
