«В глубине веков на Небесах обитали три брата-Бога – Нэим, Сэим и Лэим. Старший – Лэим был самым мудрым и его взгляд простирался на западные равнины. Средний – Сэим обладал звериным чутьём и его взгляд был обращён на восточные леса. Младший – Нэим обладал необычным качеством для Богов – любовью и состраданием к земным созданиям, его взгляд всегда блуждал среди людей.

Он радовался их процветанию и огорчался угасанию. Его ушей достигали все молитвы, а одна настойчивее остальных повторялась вновь и вновь. То был мужчина, просящий у Богов силу дабы защитить свой народ и семью от жестокой тирании. Обратил на него свой взор Нэим и увидел страдающую, но прекрасную и чистую душу. Но не мог он наделить Божественной силой человека, ибо тот не выдержал бы её мощи и решил Бог тогда помочь сам.

Не сказав братьям Нэим, позаимствовал у старшего его мудрость, а у младшего звериную сущность и спустился он ночью к человеку в образе самого прекрасного и опасного зверя – Звёздного Волка, шерсть которого была соткана из звёздных нитей, а глаза горели изумрудами. Вместе они одолели врагов…»

Утерянные сказания Словотворцев

«…Звёздный Волк, утратив звериный облик, разделил свою жизнь с человеком и помог ему своей силой построить великую страну. Он даровал людям знания и магию слов, за что люди прозвали его Словотворцем.

После смерти, освободившаяся сила сошедшего Бога находила себе сосуды в избранных младенцах из которых вырастали, одарённые Небом и Богами Словотворцы. Они приходили на зов своих правителей и становились им советником, другом и братом, который был равен и верен королю до конца их дней.

Словотворец являлся связью между матерью Землёй, небесными Богами и правителем. Благодаря чему они возрождали пустые земли, дарили мир и процветание.

Те времена были светлыми и принесли много надежд на будущее. Но спустя сотню лет всё изменилось. Короли ожесточились. Жадность, войны и разрушения поглотили их. Голос разума был забыт. Больше не существовало тех королей, которым стали бы служить потомки Бога. Мир изменился.

Разгневанные правители повсюду искали посланников Небес, но находили только жалкие отголоски их силы.

Великие Словотворцы исчезли. Боги отвернулись, а Земля отвергла своих детей, порождая только болезни и голод.

Надежда ушла…»

Фрагмент из «Легенды о Словотворцах», одобренный религией трёх Богов и занесённый в официальные документы триединства

402 год, эпоха Света

Я отстранённо наблюдал за тем, как земля под моими ногами превращается в багровую грязь. Воздух переполнился тошнотворными запахами гнили и горящей плоти. Душераздирающие крики мешали связно думать. Но даже они не могли меня остановить.

– Прекрати! Их нужно сдержать! Для чего ты их выпустил?

Для чего? Глупцы! Я даровал им свободу. Вы не достойные держали моих собратьев так долго взаперти, а я просто дал им волю. Мой взгляд скользнул по такому знакомому лицу. Оно же что-то раньше значило? Я усмехнулся про себя. Значило. Когда-то раньше многое для меня значило. Когда-то давно я был глупым и наивным. Когда-то я был их надеждой и светом, а сейчас превращал это место в Преисподнюю. Из-за них я стал таким. Эта страна больше не должна существовать. Эти люди заслужили сгореть заживо. Я разрушу всё, сломаю всех. Больше никто не посмеет мной пользоваться. Впредь буду только Я – последний Словотворец, один из великих трёх Богов – надежда всех людей, обернувшаяся концом эпохи Света.

Рядом со мной кто-то упал, истошно вопя. В него вгрызались острые зубы, разрывая плоть на куски. Алые брызги попали на мою руку, стекая каплями по пальцам. Это ощущение что-то всколыхнуло в памяти. А ведь точно, всё начиналось с крови на моих руках – кровью же и закончится.

401 год, эпоха Скорби

Кровь капала с моих рук. Она была тёплая и ослепляюще яркая. Металлический запах обжигал ноздри, а горло сковал спазм. Шум голосов пробивался как будто издалека. Я со страхом оторвал взгляд от своих рук. Передо мной лежало незнакомое тело. Именно оно являлось причиной всепоглощающего страха, нахлынувшего на меня. 

– Прости… 

Я вскинул голову в поисках источника голоса. Этот человек стоял достаточно близко, но я не смог рассмотреть его лица – оно было подёрнуто дымкой и словно отводило мой взгляд.

– Прости… не смогли… 

В голосе послышалось отчаяние. Меня захлестнули противоречивые чувства – я ненавидел этого незнакомца и одновременно, желал утешить его, сказать, что он не виноват. Сжав руки, я хотел ответить, но почувствовал в ладони что-то твёрдое. В руке лежал неровный осколок черного камня, который на моих глазах светлел, переходя в тёмно-синий цвет. Он напоминал ночное небо, запятнанное алыми брызгами. Волна боли, что намного хуже физической, накрыла меня, не давая даже дышать… 

Темно. Пока глаза привыкали к мраку, грудь судорожно поднималась и опускалась, пытаясь вобрать в себя весь воздух. Я чувствовал, как пот скатывался со лба, как рубашка липла к телу и как страшно мне было взглянуть на свои руки. Я уже знал, что на них ничего нет, впрочем, как и всегда. Это был всего лишь кошмар, но который повторялся всё чаще и чаще. Поэтому сейчас просто очередная ночь и её надо просто пережить.

Я нашёл взглядом неровные балки под потолком и угол, так полюбившийся паукам. Мои глаза заскользили дальше, находя окно, сквозь ставни которого пробивался лунный свет. Можно бесконечно разглядывать любую деталь в комнате, но это только оттягивало неизбежный момент. Вдох-выдох и я резко поднял свои руки перед глазами. Пальцы слегка подрагивали, но они были чистыми, без капли крови и порезов, только привычные загрубевшие мозоли. Из груди вырвался облегченный вздох. Сон с каждым разом становился ярче и реальнее. Иногда, просыпаясь в поту, я всё ещё чувствовал тот мерзкий запах и липкую жидкость на коже. Мне было страшно от этих кошмаров, но я не мог никому сказать. Прослыть не только чудным, но и окончательно больным мне совсем не хотелось. Единственный человек, который смог бы меня понять, был настолько далеко, что ни одна повозка и ни один корабль не мог меня туда доставить. Возможно, именно его смерть положила этому начало. Сейчас я даже не смог бы точно вспомнить, когда стал скрывать сны ото всех. Просто в один момент я заметил испуганный взгляд мамы и понял – иногда нужно притворяться и лгать ради других. Это вошло в привычку. Я скрывал многое, даже умение читать и писать, которым меня научил отец. Всё для того, чтобы не привлекать лишнего внимания и для того, чтобы мама спала спокойно. И теперь у меня нет дурных снов, из-за которых я не сплю ночью. И нет спрятанных книжек под тонким матрасом.

– У меня всё хорошо…

***

– Э́тан! Опять проспал? – громкий женский голос ввинтился мне в голову, и я резко сел в кровати.

В комнату пробирались солнечные лучи, а нос улавливал запах еды.

– Проклятье.

Опять не смог нормально поспать и времени оставалось совсем мало. Вскочив, я подобрал с пола вчерашнюю одежду и быстро натянул её. Остался мой заплечный мешок.

– Этан! – мама уже не звала, а раздраженно кричала. – Ты опять заставишь тётушку Анни́н переживать?

Да она скорее выпотрошит меня прилюдно, чем я удостоюсь такой чести. Но отчасти я был ей благодарен за то, что она дала мне самую заурядную работу. Моя семья годами вливалась в общую серую массу, не привлекая к себе особого внимания. Пока это получалось очень даже хорошо.