– Нет, – прошептала я. – Я сначала скрепляла готовые договора, а потом понесла их на подпись Венере, она всегда приходит пораньше. Но Степа сказал, что только поставил защиту…

– Как нам найти этого вашего Степана?

– Мы живем вместе… Но со вчерашнего вечера я его не видела. Он не ночевал дома. И телефон не отвечает.

– Хорошо. Оставайтесь пока тут, работайте. Мы постараемся найти вашего сожителя и допросить. Тогда и решим, кому предъявлять обвинение.

Я была потрясена. Нет, я не верила, что это Степа. Что за глупость? Он же не преступник, а тут произошла реальная кража, что отчетливо пахло уголовщиной. Но следователи почему-то вцепились именно в этот след. И сейчас мой бывший жених был в опасности. Я бы предупредила его, если бы могла. Но то, что это не я сделала, я тем более была уверена. Полицейские записали мои данные, а также информацию о Степане и удалились. За ними отправилось и высокое начальство.

– Надеюсь, ты не выгораживаешь свою любовницу? – довольно громко спросил Тимур Эдуардович у сына, закрывая за собой дверь. Тот промолчал.

В офис вернулись коллеги. Их взгляды сложно даже описать! Удивление, злорадство, любопытство, даже зависть, – в них было все.

– А наша мышка, оказывается, совсем не мышка, – ядовито пропела Лариса. – Надо же, организовать такую аферу! Да еще и соблазнить директора компании! Что, теперь кто-то очень богатый и под прикрытием, да?

– Тебе лишь бы языком трепать, – огрызнулась я. – Ничего и ни у кого я не брала и тем более никого не соблазняла! А вот зачем вы стерли мои файлы, очень хотелось бы знать!

– Ну что ты, дорогая, все же так хорошо получилось! – расхохоталась эта крыса. – А файлы мы стерли совсем нечаянно. Да-да, нечаянно, не смотри на меня так. Правда же, девочки? – она оглянулась на ухмыляющуюся Анжелу. – И благодаря этому ты стала любовницей босса и богатой шлюш… Ой! – она демонстративно прикрыла рот рукой. – Я хотела сказать, любимой и состоятельной девушкой нашего директора!

– Сама ты шлюш… Ой! – попыталась я передразнить ее. Конечно же, бесполезно, Лариса с Анжелой веселились вовсю, не обращая на меня внимания.

Я надела наушники, включила музыку и погрузилась в работу. Не отвлекалась даже, когда за моей спиной открыли окно, совершенно не считаясь с тем, что мне сильно дует. Но я только достала из ящика толстую кофту и натянула поверх свитера.

День прошел… Ну так себе прошел. Коллеги говори все, что хотели, совсем меня не стесняясь. Я ничего не слышала из-за музыки в наушниках, но по ехидным лицам несложно было догадаться, о чем именно они болтают. Ровно в шесть я выключила компьютер и вышла.

Сегодня на улице было прохладно, я поежилась в легком весеннем пальто. И направилась домой. Но до остановки дойти не успела.

Огромный черный джип подъехал сзади, резко затормозив, и оттуда выскочили двое мужчин, по виду настоящие громилы. Я не успела понять, что происходит, как передо мной открыли дверцу, схватили меня за шею и запихнули в машину. Я плюхнулась на заднее сиденье, не успев и пискнуть.

Вера

Меня везли очень долго, как мне показалось. Глаза не завязывали, просто уткнули лицом в заднее сиденье и держали. Впрочем, я бы и так не вырвалась – меня парализовало от ужаса. Похитить меня могли только с одной целью, и я прекрасно понимала, что от меня хотят – денег. Но ведь у меня их не было! Получается, мне не поверили и везут куда-то, чтобы выбить информацию более жесткими методами, чем простые допросы. Значит, Тимур Эдуардович все-таки не гнушается такими вот способами вести бизнес, слухи были верными. И что тогда? Как я могу отдать деньги, которых в глаза не видела? Вопросов было много, вот с ответами беда.

Наконец, джип остановился, и меня отпустили. Я вылезла из машины. Мы стояли перед добротным кирпичным забором, за которым виднелся огромный коттедж.

– Топай, – толкнул меня в спину белобрысый громила. Другой, бритый налысо бугай, молча стоял рядом.

– Куда? – пискнула я. – И зачем?

– Туда, – он кивнул на дверь, которую вежливо распахнул передо мной лысый. Эта дверь показалась мне воротами в ад. Страх снова захлестнул меня. Я поняла, что если я туда войду, меня уже никто никогда не увидит.

– Нет! – завизжала я в панике и бросилась бежать, но меня перехватили и потащили внутрь. Я брыкалась и пиналась, кусалась и визжала, получила несколько жестких тычков в бок, но меня ничто не останавливало – я боролась за свою жизнь.

Бесполезно. Меня протащили по двору как котенка, без особых усилий, и занесли в дом. Мощные лапы грубо обшарили мою одежду, вытащив телефон. Сумку тоже отобрали, потом сбросили меня вниз по лестнице в какой-то подвал. Люк сверху захлопнулся, и я оказалась в абсолютной темноте.

Не знаю, сколько прошло времени. Вроде всего несколько часов. Но по ощущениям – вечность, за которую я много о чем успела подумать. В основном, конечно, о том, что это моя могила. Глаза так и не привыкли к темноте, тут не было ни капли света. А еще тут чувствовалась прохлада. Не сильная, но за несколько часов я успела продрогнуть. Конечно, я сразу же попыталась определить, что еще находится в этом помещении. И некоторое время ощупывала стены и пол. Оказалось, что тут ничего не было. Вот вообще ничего! Пустой каменный пол, пустые стены. Лестница наверх, упирающаяся в закрытый наглухо люк. Похоже, меня действительно тут бросили умирать. Если не хуже.

Через какое-то время люк наверху открылся и в глаза ударил яркий свет. Вниз по ступенькам спустился лысый. Он что-то нес в руках, я не смогла рассмотреть что именно – ослепла от света.

– Держи, это тебе на первое время. Поди, надо уже, – хохотнул он, ставя на пол ведро с крышкой. – И не вздумай гадить рядом, сама же и будешь убирать. А это твоя постель, – он швырнул мне в лицо пару одеял. – И вот еще, чтоб не подохла раньше времени, – он поставил на пол двухлитровую бутылку с водой. – Это тебе на двое суток, так что береги.

– За что вы меня сюда посадили? – с отчаянием спросила я. – Что я сделала?

– А то ты не знаешь! – хмыкнул он.

– Я догадываюсь. Но я ведь не брала тех денег, правда! Я готова все рассказать и сотрудничать со следствием… – я прервалась, потому что громила расхохотался.

– Ну, ты даешь, мать! – вытер он слезы. – Следствие… Нам деньги нужны, а не следствие. Так что как будешь готова отдать награбленное, стучись наверх и рассказывай.

– Но я не знаю, куда пропали деньги! – закричала я.

– А ты вспоминай. У тебя много времени. До самой смерти.

– Я не вспомню!

– Ну, тогда сдохнешь тут. Ничего страшного. Зато мы точно будем знать, что это не ты! – он рассмеялся своей шутке и ушел, оставив меня в уже привычной темноте.

Кажется, прошло действительно около двух суток, прежде чем охранник, на этот раз другой, белобрысый, вновь позволил мне увидеть свет. Я в это время лежала на одеялах, совершенно отупевшая от темноты. Я много спала, уже не понимая, где сон, где явь. Желудок сначала урчал от голода, потом болел, потом я его уже не чувствовала.

Охранник молча поменял ведро на другое и намеревался уйти, но я поползла за ним.

– Не уходите! – слезно просила я. – Выпустите меня отсюда! Я ни в чем не виновата!

Но в ответ не услышала ни слова. И снова тьма. Правда, на этот раз ненадолго. Люк открылся, но вниз никто не спустился. Я скрючилась в углу, щурясь на свет, и не понимала, кто стоит наверху.

– Вера! – позвал знакомый голос. – Ты там?

– Михаил? – воскликнула я, не веря своим ушам. Это было похоже на один из моих снов-галлюцинаций. – Я здесь! – я рванулась наверх, но совсем не учла, что за это время сильно ослабла от голода и неподвижности. И рухнула назад на пол. Он подскочил ко мне и поднял. Я вцепилась в него. – Забери меня отсюда, – шептала я, – забери, пожалуйста!

– Конечно, я за этим и приехал, – сразу успокоил он меня. – Пойдем. Потихоньку, наверх, давай, двигайся.

Мы осторожно вышли на свет, я закрыла глаза – их резало с непривычки. Меня усадили в кресло. Мягкое, приятное на ощупь кресло, в котором я сразу же утонула. Михаил сердито ходил из угла в угол.