***

Прошло несколько дней после отъезда Марка. Звонков не поступало, его мобильный молчал, – Марта забеспокоилась не на шутку.

Предчувствие. Почему это чувство обостряется задолго до того, когда должно произойти что-то плохое, страшное? Почему приятные события случаются без этих томительных и тревожных минут, часов, дней, тоже неожиданно наступивших, но радостно встреченных. А беда часто поселяется в нашем сердце задолго до того, как что-то произойдёт страшное и непоправимое и рвёт сердце своей неизвестностью. Наверное, для того, что бы своим известием не убить человека сразу, а дать ему привыкнуть к тому, что должно произойти?

– Может, это происходит только со мной? Лишь бы ничего с нами не случилось, – думала Марта, стараясь не разрыдаться.

Вспомнился афоризм, который как-то совсем недавно она прочла в старой тетради дочери, в которой Ася записывала интересные высказывания умных людей.

«Предчувствие – это язык ангела, который не следует игнорировать. Прислушивайтесь к своим догадкам, обращайте внимание на свою интуицию. Не прогоняйте случайные мысли, озарения или идеи. Уважайте эти подсказки. Они могут дать лучший совет, который когда-либо у вас был». Нил Доналд Уолш.

– Интересно, почему именно сейчас мне на глаза попалась эта тетрадь? Почему мне запомнился именно этот афоризм? И почему предчувствие чего-то плохого терзает мою душу, но как бы я к нему не прислушивалась, озарения не происходит? Марк, где ты, что с тобой?

Перед глазами всплыл облик Марка. Марта любила смотреть на его мужественное лицо, когда он спал. Рядом с ним ей всегда было спокойно. Он был единственным мужчиной, рядом с которым она чувствовала себя свободно, раскованно. Счастливо. Ей всё нравилось в его характере. Он мог посмотреть на неё так, что ей сразу хотелось скинуть с себя китель и облачиться в домашний уютный халат. Они могли болтать с ним до утра на различные темы. Им было интересно вместе. При воспоминании о счастливых днях у Марты ещё сильнее сжалось сердце.

– Как всё-таки редко мы встречаемся. И всё из-за его и моей работы. Но, вспомнив, с каким романтизмом и фантазией Влад обустраивал их совместный отдых, у Марты опять поднялось настроение. Она поспешно сделала глоток воды, припудрила лицо и выехала на шоссе.

Дома она поделилась своими переживаниями с Настей.

– Уехал в командировку. Сказал, что вернётся через два дня. Прошла неделя. Телефон молчит. В квартире его не было. Может, всё?

– Что всё? Чего ты напускаешь на себя? Соседям звонила?

– Ольга Степановна живёт у сына на даче, ничего не знает. Волнуется, что телефон соседа Ивана Захаровича тоже молчит.

– А где же он?

– Настя, Иван Захарович всегда в это время отдыхает в Белоруссии. Возможно, поэтому его телефон молчит. Слушай, может, надоела я ему вместе со своей идиотской работой?

– Кому? Ивану Захаровичу? – пошутила Настя.

– Вот, вот. Поиздевайся ещё надо мной.

– Марточка, родная моя! Можно подумать, у него работа не идиотская. Журналюга. В его возрасте вообще бы уже командовал каким-то отделом в своём журнале. А он всё бегает по стране.

– Ладно, расклеилась я. Всё будет хорошо. Просто я очень скучаю по Марку.

Утро следующего дня, как ни странно для Марты, не предвещало ничего неожиданного. Уговорив себя не думать о плохом, она даже смогла хорошо выспаться.

На службе её уже ждал Мезенцев.

– Марта, у тебя всё чин чинарём с этими Логиновыми?

– Пётр Кузьмич, всё в полном порядке. Что случилось?

– Ну что сам в догадках. Меня к генералу на ковёр вызывают.

Через минут сорок Мезенцев собрал всю группу Марты в своём кабинете. Полковник сидел за столом, не решаясь поднять глаза на Марту. Она испугалась его вида, потому что цвет лица Мезенцева приобрёл землисто серый цвет.

– Пётр Кузьмич, вам плохо? – обеспокоенно спросила она его, – сердце? Может, скорую вызвать?

– Садитесь, – нервно покашливая, предложил он, всё ещё стараясь не смотреть на Марту, – не надо скорую.

Марта смотрела на полковника и чувствовала, что сейчас ожидание плохого, о котором она всё это время думала, сбудется. Ей стало страшно. Она до боли в ладонях сжала пальцы, предполагая, что сейчас он скажет что-то такое, что заставит её поверить в то, что предчувствие не обмануло. Но услышала то, о чём даже предположить не могла.

– Вашей группе поручено расследование убийства видного журналиста, – тихо говорил Мезенцев, всё также не поднимая глаз от стола.

Марту бросило сначала в жар, у неё заалели щёки. Но жар моментально прошел, и её зазнобило. Она подняла глаза на полковника.

– Только не он, только не он, – пронеслось в неё в голове.

– Сотрудника популярного журнала «Выбор», – ещё тише продолжил полковник, – Марка Константиновича Гаврилова, найденного недалеко от трассы Псков – Санкт-Петербург.

Больше Марта ничего не слышала. Она сидела, окаменев, не замечая растерянных взглядов Татьяны и Коршунова. Ничего непонимающий Тим удивлённо смотрел на своих товарищей.

– Майор Снежина, Марта, – тихо произнёс полковник и посмотрел на неё.

Таня положила свою горячую руку на ледяные кулачки Марты.

– Я в порядке. Разрешите приступать, – ответила она машинально, ещё не понимая, что произошло.

Мозг Марты принял страшное сообщение, но сердце не хотело его принимать. Казалось, что оно окаменело и оттолкнуло это страшное известие от себя.

– Это не он. Произошла ошибка. Этого не может быть, – пронеслось в голове.

– Марта, я всё понимаю, но я вынужден отдать это расследование…– тихо говорил Мезенцев.

– Пётр Кузьмич, генерал Мишин в курсе… – она не успела спросить, как полковник ответил ей.

– Нет. Я думаю, нет.

– Пётр Кузьмич, вы же понимаете, что я всё равно буду заниматься этим делом.

– Понимаю. Понимаю, Марта.

– Я справлюсь. Я обязательно справлюсь.

– Дело Логиновых, Таня, ты поняла…

– Да, конечно. То есть, есть, товарищ полковник.

– Да чего уж там! – горестно махнув рукой Мезенцев, передав папку с делом Гаврилова Марте.

– Разрешите идти, – Марта вышла из кабинета начальника.

Таня, Тим и Коршунов молча проследовали за ней. Марта села за стол и не решалась открыть папку с вложенными в неё оперативными данными и фото с места нахождения трупа.

– Марта Леонидовна, может вам всё же передать дело… – Таня не успела договорить, как её прервал взгляд Марты.

– А что случилось? – спросил Тим у Татьяны, ничего не понимая.

– Таня, сделай, пожалуйста, кофе. Только горячий, – тихо попросила Марта и полными глазами слёз посмотрела на фото в папке и тут же захлопнула её и отодвинула от себя, словно не веря в то, что увидела.

Таня молча поставила на стол чашку с заваренным напитком и накрыла её блюдцем, дав молотым частичкам зёрен хорошо распариться и опуститься на дно чашки, оставив после себя густую нежную пенку.

– Тим убит мой близкий человек, – наконец тихо и медленно ответила стажёру Марта, – но об этом больше никто не должен знать. Ты понимаешь, почему? – она подняла на него строгий взгляд.

– Конечно, товарищ майор, я могила.

– Почему дело передали нам? И почему не сразу, а только сегодня? Мезенцев что-то говорил об этом? Честно, я ничего не слышала, о чём он говорил дальше.

– Да, Марта Леонидовна. Он сказал, что думали, это рядовое убийство, ограбление, а когда выяснили, что… он наш, из Питера, да узнали, что Марк Константинович готовил статью о кандидате на выборы депутатов Законодательного собрания Логинова, решили отдать его нам. Да и журналист не из рядовых, а из престижного журнала.

– Перед отъездом Марк сказал, что потом, когда вернётся из Москвы, что-то мне расскажет о семействе Логиновых. Скорее всего, это «что-то» и стало причиной его смерти. Но почему он оказался в Псковской области?

Глава 3

Попросив Таню открыть дело и посмотреть, когда был убит Марк, Марта, придвинув чашку с кофе, обняла её ледяными пальцами.