Я улыбнулась, наблюдая за тем, как за противоположным концом стола Кудрявцева сначала нахмурилась, а затем недовольно поджала губы.

– Еще целый час перед выездом… – попыталась возразить Дана, но тут Роман поднял на нее взгляд, под которым она тут же стушевалась.

– Ты довольна своим завтраком? – обратился ко мне Коршун, когда любовница Ромы покинула наше общество. Передо мной стояла тарелка, наполненная тем, что я любила.

– Вполне, – сухо ответила я. – Спасибо.

– Я держу свое слово. – Он сложил газету, отложил ее в сторону и принялся допивать свой кофе, то и дело бросая на меня неоднозначные взгляды.

– Мне сегодня нужно выехать из твоей тюрьмы, – спокойно произнесла я, принимаясь за куриное филе и овощное рагу.

– Да что ты, – хмыкнул Зверь.

– Мне нужно к моему врачу. Я пропустила прошлый плановый осмотр, когда отряд твоего спецназа скрутил меня и доставил сюда, словно самую разыскиваемую преступницу в стране. И если тебе не плевать на ребенка, – я подняла на него серьезный взгляд, – а тебе на него не плевать, иначе меня бы здесь попросту не было, то ты меня отпустишь к врачу.

Что-то мне говорило и о том, что безразличен Коршуну не только ребенок, но еще и я. Иначе бы не было вчера того разговора, не промелькнуло бы то старое трепетное чувство, когда мы находились с ним одни в моей комнате. И как бы ужасно это не звучало, но сейчас мне это было на руку. Я собиралась использовать его слабость к себе, потому что каким-то образом, но усыпить его бдительность я была просто обязана. Хотя бы ради своей дочери.

– С чего ты решила?

– Этот ребенок имеет шансы быть твоим намного больше, чем Раста. С ним я спала один раз, с тобой – десятки, – отрезала я.

– Это ты утверждаешь, что ты дала моему брату лишь один раз, а там, кто знает? – пожал плечами Коршун, вызывая во мне волну негодования. Так хотелось взять вилку и воткнуть ему в руку, кто бы только знал… столько унижений, столько беспочвенных оскорблений, столько ненависти и злости к той, кого он, как утверждал, любил больше жизни. Чертов ублюдочный сукин сын. Он должен был меня защищать, а не набрасываться, словно дикое животное!

– Значит, я могу не рассчитывать на должное медицинское обслуживание? – Я бросила на бывшего жениха прожигающий взгляд.

– Можешь, – спустя полминуты моего пристального взгляда, наконец, ответил он. – Тебя отвезут, когда пожелаешь. Обратись к…

– Нет.

– Прошу прощения? – Коршун даже слегка подался в мою сторону, приподнял идеальную темную бровь, явно удивленный моим твердым отказом.

– Ты меня отвезешь.

– С чего бы это вдруг? – он ухмыльнулся.

– А с того, что у меня итак чертова куча стресса за последние несколько недель. Я не хочу ехать в клинику с кем-то из твоих перекаченных прихвостней. Они всегда меня пугали, ты прекрасно это знаешь. И если ты не хочешь, чтобы твой потенциальный ребенок родился шестимесячным, ты хоть в чем-то пойдешь мне на уступки! – выпалила я. Предполагалось, что я буду играть с Ромой и держать себя в руках, но не тут-то было. Я и до беременности была эмоциональной, что уж говорить теперь…

– Ладно… – наконец, выдохнул Коршун, а я попыталась сдержать свои настоящие чувства. Страх, неуверенность и ликование. Страх, потому что, кажется, Роман и впрямь не забыл о том, что между нами было и чувства ко мне сохранял по сей день, неуверенность, потому что Зверь менялся в своем настроении за считанные секунды и ликование, так как я все еще могла управлять им в каком-то смысле этого слова.

– И я не хочу видеть с нами твою вечно размалеванную Кудрявцеву! – А что, наглеть, так наглеть? Я не собиралась играть роль покладистой куклы, в такое Рома точно бы не поверил, а мне просто физически было необходимо, чтобы он ослабил свою звериную хватку. Иначе до Раста мне было просто не добраться.

– А ты не слишком зарываешься, дорогая? – посмеиваясь, спросил Коршун.

– Она все время норовится меня оскорбить и задеть. Мне хватает перепалок с тобой, Рома… хватает того, что происходит… – шумно выдохнув, я замолчала.

– Хорошо, – ответил собеседник. – Я пойду тебе навстречу. Сегодня, – тут же добавил он.

Я пулей вылетел из кабинета УЗИ. С*ка, какая же Лана все-таки была с*кой! Она намеренно притащила меня в эту проклятую клинику, делала все, чтобы снова начать мной манипулировать! И теперь у нее был козырь в виде ребенка!

Продажная дешевка! И эта тварь станет матерью моей дочери?!

Как же я сожалел о том, что когда-то давно обратил на нее внимание, заметил плакавшую девчонку и решил сыграть в ней рыцаря на белом коне! Принцесса оказалась самой настоящей змеей тире обычной шалавой, которая не постеснялась соблазнить моего брата!

Я всегда видел между ними эту связь, я понимал, что Расту понравилась Лана, но до последнего верил в благоразумие последней. Дурак дураком, за столько лет не убедился, что все бабы – продажные твари!

Ударил кулаком в стену и понял, что зря. От моего удара пошли трещины, и я понял, что придется раскошеливаться за ремонт. А и плевать! Только бы хоть куда-то деть свою злость.

На брата и шл*ху невесту. На мгновенье, когда я услышал, как бьется сердце ребенка, увидел его шевеление на экране монитора, в сердце зародилось какое-то давно забытое теплое чувство. Разлилось, затопило, грозясь вырваться наружу, но затем взгляд упал на улыбавшуюся Элану.

Эта тварь насмехалась надо мной! Она врала, манипулировала и вертела нами с братом, как хотела того ее жалкая, гнилая душонка!

И ведь сколько раз я сначала намекал, а затем уже в открытую просил ее объясниться с Растом, расставить все точки над i, но она только отмахивалась, заявляя, что Ростислав прекрасно знает о том, что у нее к нему только дружеские чувства. Ага, как же!

Дружеские, я заметил, когда просматривал пленку, на которой мой брат засаживал ей по основание, а она стонала и извивалась, как заправская проститутка.

А я ведь и впрямь по уши влюбился в эту суку. Ночами не спал, думал, как завоюю, как сделаю своей, подарю ей весь мир, превращу в настоящую принцессу из золушки. А эта пигалица вырвала мне сердце и растоптала его. А теперь диктовала, командовала, потому что понимала, что я все еще неравнодушен к ней.

Когда сбежала, дал себе время очухаться. Надеялся, что все пройдет и я забуду об этой шалаве, но ни черта не вышло. Под видом «пыток» я приволок ее обратно, потому что не мог без нее! Каждый день, когда я не видел Элану был для меня пустой пыткой.

Эта тварь была нужна мне даже после того, как раз и навсегда разлучила меня с единственным членом семьи. Осознано. Намеренно. Сука.

И, конечно же, я знал, что у нас будет девочка. И никому не собирался ее отдавать. Если она, конечно же, окажется, моей. Но Элану я желал помучить. Хоть как-нибудь. Хоть сколько-нибудь еще. Я обязан был ненавидеть ее после того, как она подло меня предала. С моим же родным братом!

Но не мог. Моментами срывался и понимал, что все еще хочу ее. И не так, как Дану – жестко и грязно, а как раньше – с любовью и трепетом. Хотел ее ласки и любви. Почувствовать ее заботливые руки на своем теле, увидеть мягкую улыбку, предназначенную только мне. Хотел крепко прижать ее к себе и погладить большой живот. Поцеловать…

Но затем приходил в себя и приказывал себе вспомнить всю ту грязь, в которой она меня вываляла!

Именно по этой причине и я приволок в дом Кудрявцеву. Знал, как сильно она ее не любит, хотел дать своеобразную пощечину. У меня еще и кольцо было припасено для Даны, нужно было только подождать!

– Ваша работа? – Чужой голос заставил прийти в себя, и я кивнул. Средних лет доктор покачал головой. Бросил на меня убийственно-осуждающий взгляд, указывая рукой на стену.

– Ох уж эти импульсивные папаши, – хмыкнул он, маня меня идти за ним. Где там у меня находился бумажник?

Мы ехали домой в полной тишине. По-хорошему, мне нужно было вернуться в офис, сделать несколько дел, но я решил махнуть на все рукой. Все могло подождать. Настроения не было, злость и негодование до сих пор обуревали меня.