– Хорошо, – поёжилась Алида.

– Алида Фитцевт, Ричмольд Лаграсс, – с некоторой торжественностью произнёс Вольфзунд. – Признаюсь, мне приятно иметь дело с вами. Вы вернули мне веру в простолюдинов настолько, что я готов прилагать все усилия для спасения людских земель. Я рад, что вы встретились на моём пути.

Вольфзунд обнял Алиду так, как она никак не могла ожидать: крепко, искренне, по-отечески. Алида уткнулась носом в расшитый жилет и обняла Владыку в ответ. В груди разлилось тепло, будто Вольфзунд в самом деле стал ей кем-то вроде отца.

Вольфзунд отстранился, погладил её по щеке и заключил в объятия Ричмольда. Взъерошив астроному рыжую шевелюру, он кивнул друзьям, сделал шаг назад и спустя мгновение исчез. Алида мысленно пожелала ему удачи.

– Смотри! – воскликнул вдруг Рич, молчавший всё это время.

Алида встрепенулась и посмотрела вверх. В густо-сером небе рассыпались крупные синеватые звёзды, а ярче всего сияли те самые светила – странные, потусторонние сгустки света, ослепительные и величественные.

– Ох, Ричик! – восторженно вздохнула Алида. – У тебя получилось! Какой же ты молодец!

Она чмокнула Рича в щёку. Он просиял и снова уставился в небо.

Где-то в самом сердце Авенума полилась песня, выводимая обычным человеческим голосом, стократ усиленным магией. Алида неуверенно улыбнулась: значит, старушка-продажница начала своё дело, скоро, уже совсем скоро моуры замрут, заслушаются песней, а гвардейцы короля и наёмники Вейса смогут открыть по ним огонь.

– Давай поможем ей, Рич, – Алида нетерпеливо подёргала Ричмольда за рукав. Тот сосредоточенно хмурился, глядя в небо, где ярко пылали светила, и их пульсирующие тела, зависшие над городом, пугали уже самим фактом своего присутствия.

– Поможем, – медленно выговорил он, не отводя глаз от звёзд. – Мы ведь для этого здесь.

Он перевёл на Алиду рассеянный, плохо сфокусированный взгляд. Алида вздохнула. Ей бы его терпение! Она сама уже успела сгрызть пару ногтей и завязать маленькими узелками несколько прядок волос, не считая того, что ноги непрестанно отбивали суматошный ритм.

В этой части города пока что было спокойно, хотя Алида прекрасно понимала, что это затишье – временное. Никто не может предугадать, когда мостовые вспучатся зловонными болотами, когда здания оденутся в серебристый искрящийся туман, а улицы заполнятся длинноволосыми болотными девами. Вдалеке слышался шум: крики и грохот напоминали Алиде о битве на болотах, под стенами Чёрного Замка.

– Рич, ты уверен, что знаешь, что делать? – спросила она.

– Знаю. Светила знают. Ты сама видела, на что они способны. Я притяну их так близко, как смогу. Настолько, насколько они сами согласятся приблизиться.

Алида цокнула языком. Разговаривать со звёздами – вот верх странности, на её взгляд! Ладно, птицы: они ведь живые и по-настоящему всё понимают, а это… Просто какие-то светящиеся шары, которые почему-то умеют кататься по небу.

– Ладно, давай.

Рич снова отгородился от неё, взгляд стал стеклянным и мутным. Алида принялась грызть третий по счёту ноготь.

И вдруг стало тихо. Где-то по-прежнему звучал шум битвы, ветер так же свистел вдоль безлюдных улиц, Светила едва слышно искрили в вышине, но песня продажницы резко смолкла. Холодный ужас медленно пополз от затылка вниз по спине. Алида снова дёрнула Ричмольда за рукав.

– Почему она не поёт, Рич? Они что, уже справились со всеми моурами? Так быстро?

Вместо ответа перед ней медленно засочилась чёрная лужа. Со стороны соседней улицы пополз мерзкий туман. Алида вскрикнула и попятилась к каменной стене ближайшего здания.

– Зови своих птиц, – сквозь зубы процедил Ричмольд. – Я не смогу притянуть светила ближе.

Алида постаралась успокоить пустившееся вскачь сердце и не обращать внимания на болота, появляющиеся на улицах, как язвы на теле больного. Она сосредоточилась на вибрирующем ощущении в груди и направила его вверх, к светилам, закрыв глаза и представив, что в небе кружит стая ворон. Ничего не произошло.

– Не получается…

– Давай ещё! – зашипел Рич. – Я не смогу удерживать их вечно.

Алида кивнула и попробовала снова. Она пыталась ещё и ещё, но ничего не выходило – слишком далеко были светила, да и представить, что вместо застывших звёзд в небе – крупные птицы, оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала. Алида с отчаянием посмотрела на них: висят себе, искрят над старой водонапорной башней… Над башней?

Решение пришло само собой.

– Никуда не уходи, – шепнула она Ричу и бросилась вперёд, не обращая внимания на его оклики.

– Алида, беги! Беги не оглядываясь! – закричал Ричмольд, и по его голосу она поняла, что за её спиной творится что-то страшное.

Послышалось мерзкое хлюпанье топей, шелест, хрипы и свист: моуры карабкались из своих болот. Алида взмолилась, чтобы у Рича хватило смекалки спрятаться куда-нибудь, откуда его не достанут костлявые руки нежити.

Морозный воздух обжигал горло и лёгкие, ноги то ударялись об уцелевшие камни мостовой, то проваливались в ледяную топь по самые щиколотки. Алида спотыкалась, сбивала дыхание, падала, расшибая в кровь ладони, но упрямо поднималась и неслась вперёд, не обращая внимания на колющую боль в боку. «Беги. Беги не оглядываясь!» – крикнул ей Рич, и она будет бежать, пока остаются силы.

Она не смела ни обернуться, ни посмотреть вверх – так страшно, немыслимо страшно было думать о том, что у них ничего не выйдет. От этого страха её тошнило, но он же и подстёгивал её, словно сзади стоял кто-то и хлестал плетью по пяткам. Вот же она, водонапорная башня с полуосыпавшейся стеной, через которую видны остовы, как рёбра у обглоданной туши. Вот же, кажется – рукой подать, а на самом деле ещё бежать и бежать, вытягивая саму себя из болот, разъедающих тело города.

Сзади громыхнуло так, что заложило уши, и в спину будто толкнуло сильным порывом ветра. «Не оглядывайся. Не оглядывайся, что бы ни происходило», – молила себя Алида.

Дохнуло гарью, и всё бы ничего, если бы к ней не примешивался до душного стойкий запах цветов. Алида охнула и остановилась прямо перед завесой тумана, выросшей на её пути.

Из тумана выступили фигуры: две, десять, тридцать… За несколько мгновений вокруг Алиды сомкнулось плотное кольцо моуров. Алида заметалась, загнанная в ловушку, испуганная до полусмерти, но не намеренная сдаваться. Она сжала кулаки и бросилась напролом, надеясь пробить стену моуров, но те лишь визгливо захохотали и с силой оттолкнули её обратно, в центр круга. Алида споткнулась и растянулась посреди лужи чёрного вонючего ила.

– Не хочешь быть нашей сестрицей? – проворковала одна из болотных дев. – Боишься расстаться со своим платьем? Не переживай, ты его уже испачкала. Если хочешь, я сделаю так, чтобы ты скорей привыкла обходиться без него.

Моур подошла к Алиде, рывком подняла её на ноги и дёрнула за рукав. Ткань поддалась с неприятным треском, оголяя худую белую руку. Алида вскрикнула.

Моуры загоготали и придвинулись ещё ближе, сжимая круг. Алида зашипела от злости.

– Дайте мне пройти! Пожалуйста! – выкрикнула она, чуть не плача.

– Ещё чего! – фыркнула ближняя дева. – Думаешь, мы не знаем, на чьей ты стороне, птичья ведьма? Думаешь, мы простим убийство наших сестёр?

Она сжала цепкие пальцы на горле Алиды так, что стало невозможно вдохнуть. Алида захрипела, царапая серые руки нежити, но моур только насмешливо смотрела ей в глаза, склонив голову, и отстранённо улыбалась.

– Тащи её на дно! – кричали в призрачной толпе. – Пусть пляшет с нами! Нам снова нужны новые сёстры, свежая кровь!

Перед глазами у Алиды замерцали вспышки, похожие на распускающиеся цветы. Грудь была готова разорваться без воздуха, а моур всё сильнее сжимала пальцы, будто хотела не только задушить, но ещё и переломать шейные позвонки.

Миг – и Алида увидела всё со стороны, будто вышла из собственного тела, слабого, взятого в плен, как бабочка, пойманная в банку. Она видела моуров – не так много, как казалось, когда они обступали со всех сторон, загораживая бледными телами обзор. Видела и знала, что нужно делать.