– Что такое случилось? Кто тебя обидел, малыш?

Алида тянула руки к Мурмяузу, но он шипел и недовольно обмахивался хвостом.

– О, так это домушка его спугнула, – будничным тоном ответила хозяйка. – Наши кошки уже привыкли, не суются на печку.

– До… кто?

– Домушка. Оберегает семью.

Женщина так удивлённо изогнула брови, словно во всём свете домушки были первым, о чём люди узнавали, только-только родившись. Алида снова уселась на скамью и с подозрением уставилась на печь, пытаясь разглядеть эту самую домушку. Рич беспокойно крутил головой, глядя то на хозяйку, то на Алиду, то на печь.

– Да не нападёт она на вас, чего переполошились! У вас за Водой что, домушек не было никогда?

– Даже в сказках нет, – обескураженно ответила Алида. – Они точно добродушные?

– Добрее не бывает. По крайней мере, для нашей семьи. Чужаков они побаиваются. Да вы не пугайтесь, совсем она не страшная! Как маленький сухонький человечек с острым личиком. Если повезёт, покажется вам.

Кожа Алиды покрылась мурашками, когда она представила, что может встретиться с «сухоньким человечком». Она поёжилась и решила сменить тему.

– У вас много рябины на окне. Чтобы отпугивать злых духов?

– Это украшение к завтрашнему празднику урожая. В ваших краях так не принято?

Входная дверь открылась, и внутрь, оставляя за собой грязные следы и лужицы дождевой воды, ворвался щуплый белобрысый паренёк. Его одежда настолько вымокла и испачкалась, что определить её истинный цвет уже было невозможно. Парнишка отряхнулся почти по-собачьи и широко улыбнулся. На щеках у него заиграли ямочки.

– Раздевайся скорее, милый! – заворковала хозяйка и помогла пареньку стянуть насквозь мокрый плащ и снять грязные сапоги. Казалось, она начисто забыла о гостях, а парень будто и вовсе их не заметил. Алида отвернулась, чувствуя себя так, будто подглядывает за очень личной семейной сценой.

– Имена, – шепнул вдруг Рич.

– Что с именами?

– Она до сих пор не представилась. И его не поприветствовала по имени. Может быть, обычное совпадение, а может, и нет…

Алида задумчиво нахмурилась. Светловолосый парень на минуту скрылся в соседней комнате, сменил одежду, достал из шкафчика пару сухарей и забросил на печь. Чья-то маленькая тонкая рука ловко сцапала угощение и снова исчезла, будто растворившись.

– Айка любит сухари, – сообщил парень и сел за стол напротив Алиды. – Ты, кажется, здешняя, хотя я тебя никогда раньше не видел. А вот он – нет.

– Ничего не скажу, пока не представишься.

Алида демонстративно запихнула в рот кусок булки и быстро глотнула с ложки суп, рискуя обжечься. Рич легонько толкнул её под столом, намекая на не слишком вежливое поведение. Алида хотела шикнуть на него, но поперхнулась и закашлялась.

– Кушай, сынок. Сильный там дождь?

Хозяйка поставила третью миску с дымящимся супом и наконец тоже села, вытирая руки о фартук. Её волосы растрепались, одна прядь запуталась в деревянных бусах.

– Первый Волшебник поливает землю кровью тех, кто в него не верит. Царица Вода бросает свои одеяния – одно за другим, одно за другим, превращая мир в сплошную топь. Моуры…

– Только не про моуров! – воскликнула Алида и залилась краской. Хозяйка и сын повернули к ней такие изумлённые лица, что ей впервые за этот вечер стало ужасно неловко.

– И без того достаточно красноречиво, – проговорила женщина. – Значит, вам придётся остаться до тех пор, пока дождь не перестанет. А после ужина, если пожелаете, сможете получить предсказания от провидца.

– Потому что провидец – это я, – просиял парнишка.

Алида почему-то представляла себе провидцев дряхлыми стариками с коричневыми, изрезанными морщинами лицами и волосами белыми, как лунный свет. Желательно, старики должны быть ещё и слепыми. А образ бодрого, пусть и тщедушного мальчика совсем не вязался в её голове с настоящими провидцами.

– А гостья права, – неожиданно произнесла хозяйка. – Нехорошо выходит. Я – Лиена. А это мой сын, Тёрн. Один из провидцев нашей деревни.

– Алида, – простодушно ответила гостья.

– Дживс.

Алида покосилась на Ричмольда. Его челюсти были решительно сжаты: когда у него такое лицо, спорить с ним бесполезно. Она запоздало вспомнила, что именно этим фальшивым именем наградила его в начале их совместного путешествия с Тилем.

Тёрн чуть сощурил один серый глаз, будто хотел подмигнуть, но передумал и беззаботно улыбнулся.

– Очень приятно.

Они молча доели суп, Лиена убрала тарелки и принялась протирать стол видавшей виды тряпкой, затем смахнула в ладонь крошки и недоеденные корочки хлеба и стрясла их за печь. Шустрая рука домушки сразу сцапала угощение.

– А если дождь до завтрашнего дня не кончится? – забеспокоилась Алида. – Ваш праздник сорвётся?

– Не погода управляет нами, а мы погодой. Нашим заклинателям ничего не стоит остановить этот ливень, если потребуется. Сейчас он нам не мешает, а завтра посмотрим. Не волнуйся, Алида, ничто не испортит наше веселье. И вы оба окажете нам честь, если тоже повеселитесь с нами.

Тёрн покосился на мать и неодобрительно хмыкнул.

– О, – растерянно протянула Алида, поглядывая на Ричмольда. – Это очень интересно и наверняка будет безумно красиво, но я не уверена, что мы можем потерять ещё один день…

– Потерять? – переспросил Тёрн. – Потерянным днём можно считать тот, который не оставил ни единого следа в твоей душе. Потерянный день – тот, после которого у тебя нет ни одного воспоминания, лишь серая невыразительная пелена. Я уверен, что праздник урожая ты ни в коем случае не посчитаешь потерянным днём.

Он улыбнулся, но Алида покачала головой.

– Мы были бы счастливы остаться у вас хотя бы на ночь, если позволите. Но целый день – это очень много.

– Оставайтесь, конечно, какой разговор. Тёрн переберётся сюда, а вам постелю в его комнате. Мой муж на охоте, его долго не будет, так что сможете разместиться с удобством.

– Спасибо! – обрадовалась Алида. Рич сдержанно кивнул. В приоткрытое окно задул влажный ветер, и в его мшисто-грибном лесном запахе Алиде почудились отголоски тяжёлого цветочного аромата. Лиена позвала гостей, чтобы показать им комнату, но за спиной что-то громыхнуло, будто упавшая на пол тарелка, и Алида обернулась. Тёрн продолжал сидеть за столом, уставившись в пустоту невидящим взглядом.

– Крылья уже почти не держат Птицу-Мать. Скоро, очень скоро она упадёт. И тогда – тогда всё переменится. И у нас, и за Водой, – вдруг отстранённым голосом произнёс Тёрн.

– Что ты сказал? – сглотнув, спросила Алида. Лиена тут же засуетилась.

– Тёрн иногда говорит странные вещи. Сила провидца – она как рябиновая настойка, чем старше, тем крепче. Тёрн ещё совсем молод, его предсказания могут быть неточными, сила-то ещё не созрела… Правда же, сынок?

– Я сказал то, что хотел сказать, – возразил Тёрн, встрепенувшись и лениво потягиваясь. – Птица-Мать стара. Мы все это знаем.

Рич взял Алиду под локоть и осторожно потянул, но она никак не могла отвести взгляда от юного провидца. Во рту стало сухо. Снова эта загадочная Птица-Мать…

– Кто она? Расскажите мне.

Лиена по-матерински обняла её за плечи и отвела в спальню, добродушно приговаривая:

– Что ты, что ты, не переживай, милая. Мы всё спросим у Тёрна, но потом, хорошо?

– Я сам спрошу, – вызвался Рич. Он отодвинул плечом Лиену и грозно шагнул к Тёрну. Провидец вскинул руки.

– Каждый толкует предсказания по-своему.

Рич сверлил Тёрна таким угрюмым взглядом, что Алиде стало стыдно.

– Рич, мы потом разберёмся! Всё хорошо, успокойся, пожалуйста.

– Вот тут у нас запасные одеяла, – громко объявила Лиена и затащила Алиду вглубь спальни, показывая сундуки с постельным бельём.

– А второй кровати у вас нет? – спросила Алида. – Я, конечно, понимаю, что нехорошо так пользоваться вашей гостеприимностью.

– Есть, – просияла Лиена и достала из шкафа свёрнутый тонкий матрас. – Сейчас всё устрою. Даже ширма есть, можете уединиться. Хотя, на мой взгляд, и так прекрасно.