– Хорошо, – усмехнулся Чума.

Вот это номер! Ни спасибо, ни простите за причиненные неудобства. Воспользовались им как личным рабом, и все? Новые русские быдломиллионеры?

Игорь поднял брови, уже хотел сказать все, что думает об этой семейке, и уйти, но сдержал порыв гнева: дело прежде всего, не время капризничать. Он думал, как попасть в дом Владимирского, а удача сама плывет к нему в руки. Вернее, он ее немного подтолкнул, но это уже неважно.

Блондинка вернулась за дочерью. Она о чем-то поговорила с друзьями, потом обняла девушку за плечи и повела к машине. Дочь была похожа на покойника: лицо белое, глаза провалились, вокруг них распылись темные круги. Она дрожала и не проронила ни слова, кроме первой фразы, сказанной Чуме, когда они лежали на земле.

Игорь догнал их и накинул на плечи Лилии свой запачканный пиджак.

– Уберите, – буркнула блондинка и потянула двумя пальцами за ткань.

– Это не вам. Не видите, ваша дочь дрожит.

Блондинка презрительно скривила губы, но промолчала. Она вообще вела себя так, будто Игорь был ее работником, а не случайным человеком, пришедшим на помощь ее дочери.

Чума недоумевал. Неужели его поступок настолько рядовой, что никто даже спасибо не скажет? Он подождал, пока женщины устроятся поудобнее, и завел мотор. Немного повернул зеркало заднего вида и поймал в нем равнодушный взгляд блондинки. Она смотрела на него, но так, будто он был невидимкой.

«Ну-ну, – усмехнулся он, – я заставлю вас, мадам, меня заметить. Потерпите немного».

– Простите, куда мне вас отвезти? – вежливо спросил он, когда они выбрались на трассу.

– В коттеджный поселок Березово.

Чума свернул на знакомую дорогу и уже через несколько сот метров встретил бредущего на солнцепеке Петра.

– Это мой водитель. Вы позволите?

– Да. Мне все равно, – ответила блондинка.

Игорь внимательно посмотрел на нее в зеркало. Она настолько холодна? Ее дочь только что чуть не погибла под копытами, а ей все равно? Или просто привыкла держать эмоции при себе?

Чума остановился и вышел из джипа. Петр бросился к нему.

– Игорь Сергеевич, что случилось? Вы поранились? У вас кровь!

Кровь? Игорь оглядел себя. И правда, кровь. Белая рубашка на груди вся была в красных пятнах. Странно, он не чувствовал боли.

– За руль сядь! – приказал он Петру.

– Но Игорь Сергеевич…

– Петр, ты меня не слышишь? – в голосе появился металл. Стенания расстроенного водителя ему сейчас были не нужны.

Тот быстро повиновался, хотя Игорь видел, как его снедает беспокойство. Водитель бросал украдкой взгляды на заплаканную Лилию и ее мать, косился на Чуму, но молчал.

Игорь забрался на пассажирское сиденье. Адреналин в крови пошел на спад, и его немного потряхивало. Он только сейчас осознал, какой опасности подвергался.

Но больше всего его интересовала девушка. Он посмотрел в зеркало. Лилия сидела таким образом, что Чума прекрасно видел тонкие черты ее бледного лица, обескровленные губы. Девушка положила голову на плечо матери и закрыла глаза. Из-под длинных ресниц катились слезы. Они капали с подбородка, оставляли мокрые пятна на белоснежной блузке.

Игорь вдруг почувствовал невольную вину за причиненные страдания. Месть местью, но быдлом не стал. Во всяком случае, надеялся, что тюрьма не вытравила из его души все человеческое.

«Хватит сопли жевать! – приказал он себе. – Владимирский и его красивая женушка не думали обо мне и моих людях, когда забирали компанию. Вот и я о них думать не буду!»

Игорь перевел взгляд на лежащие на коленях руки Лилии. Перчатки на ладонях были порваны и окрашены кровью.

– Вам нужно обработать дочери руки, – глухо сказал он. – Она так крепко держалась за поводья, что поранилась.

– Да, хорошо. Я уже позвонила нашему врачу, – ответила блондинка и впервые посмотрела на него в упор.

Чума выдержал непроницаемый взгляд светло-голубых глаз.

– Девушка, как вы себя чувствуете? – спросил он Лилию.

Она не ответила. Игорь нахмурил брови: ему показалось, что она лежит как-то странно. Он повернулся и потряс ее за колено.

– Что вы делаете? – закричала мать и ударила его по руке.

– Ваша дочь в обмороке! Не видите? Петя, прибавь ходу. Похлопайте ее по щекам.

Наконец-то на лице блондинки Игорь увидел хоть какое-то беспокойство. Она побледнела, наклонилась к дочери и прислушалась к ее дыханию.

Игорь разозлился: что за тупая корова! Он отстегнул ремень, выгнулся дугой между сиденьями и ударил легонько девушку по щеке. Ее голова откинулась и безвольно повисла.

– Где ваш дом? – крикнул Петр. – Мы уже приехали!

– Третий с краю. Бордовые ворота, – дрожащим голосом ответила блондинка. – Лиля, дочка! Что с тобой? – Она тормошила за плечи безвольную девушку, а в голосе задрожали слезы.

Джип остановился возле высокой ограды. Петр выскочил, подбежал к воротам и нажал кнопку вызова.

– Кто вы? – услышал Игорь голос, доносившийся из динамиков.

Он выскочил из машины, запрыгнул на водительское сиденье и, как только ворота начали открываться, рванул вперед. К дому вела подъездная аллея, которая заканчивалась помпезным фонтаном у входа. На предельной скорости Чума преодолел ее, резко развернулся, раскидывая во все стороны гравий, и остановил машину прямо у крыльца, на которое уже выскочили охранники.

Он раскрыл дверь салона, забрал из рук блондинки девушку и побежал с ней к дверям.

– Откройте! – приказал он остолбеневшей от такой наглости прислуге.

– Вы куда? – кинулся к нему наперерез рослый охранник в черной форме.

– С дороги!

Парень невольно отступил. Чума ворвался в просторный холл, мгновенно оценил обстановку и кинулся к дивану.

– Что вы делаете? – бежала следом к нему блондинка. – Отдайте мою дочь!

– Где подушка? Еще несите воду, нашатырный спирт, нюхательные соли, одеколон! – Заметив, что никто не двинулся с места, он рявкнул: – Живо! Шевелитесь, коровы!

– Но, – пискнул кто-то за спиной, – у нас нет нюхательной соли.

Чума положил девушку на диван и резко обернулся. Видимо, что-то звериное было в его глазах, потому что все бросились врассыпную. И вот уже кто-то протянул ему подушку. Игорь приподнял Лилию, положил ее так, чтобы голова была запрокинута.

– Ноги поднимите!

– Зачем?

Нового окрика не понадобилось: тут же ноги девушки оказались вверху. Игорь увидел боковым зрением, как кто-то протянул ему воду. Он взял кружку и поплескал из нее на лицо девушки. Она не отреагировала. По-прежнему лежала, как неживая. Но по слабому дыханию Чума видел, что это просто затянувшийся обморок.

– Вот нашатырный спирт.

Ему сунули в руку пузырек.

– Вату дайте.

Топот ног, потом обратно. В пальцах Чума почувствовал мягкий комок. Он открыл пузырек, смочил ватный диск и осторожно протер виски девушки. Она зашевелила ноздрями и сморщилась, будто собиралась заплакать.

Чума облегченно выдохнул: пришла в себя.

– Ма-ма, какая гадость! – плаксивым голосом произнесла девушка и попыталась сесть.

– Лежи, дочка, лежи! – засуетилась блондинка и наклонилась к ней.

Игорь сразу почувствовал удушающий аромат дорого парфюма, который не перебил даже запах нашатыря. Он сморщился, хотел подняться с дивана, но не успел.

– Что здесь происходит? – раздался грозный голос.

Чума обернулся: у подножия лестницы, ведущей на второй этаж, стоял сам господин Владимирский.

Глава 6

Лиля повернула голову на звук и увидела отца. Он сердито смотрел на суету в холле. Она знала, что папа не любит, когда спокойный и спланированный распорядок жизни нарушают непредвиденные обстоятельства. Рядом с ним стоял его адвокат, Михаил Абрамович Райзман, неизменный спутник и помощник во всех делах.

Отец, несмотря на тяжелое и крупное тело, в два шага преодолел расстояние от лестницы до дивана и оттолкнул мужчину, который ее спас.

– Ты кто такой? Руки убери! Где охрана?

Лиля видела, как напряглись окружающие, зная взрывной характер хозяина дома. Прислуга зашевелилась и стала отступать к двери. Мама тоже насторожилась: для нее самым страшным был публичный скандал.