– Мне нечего терять, но оплатить себе билет я не в состоянии.

– Я не глупая и сразу поняла это. О деньгах можешь не беспокоиться.

– Как только устроюсь на работу, верну всё до цента.

Лекси не обращает на мои слова внимание, достаёт из рюкзака iPhone золотого цвета и что-то печатает.

– Пишут, что есть ещё четыре билета на мой рейс. Давай паспорт и пошли оформляться. Вылет через два часа, поэтому нужно поторопиться.

Убираю за ухо грязные волосы, понимая, что похожа на бездомную. Но я и есть она.

Мы прошли таможенный контроль, регистрацию, сдали багаж, прошли ещё несколько процедур и сейчас ожидаем посадку. Лекси постучала чёрным матовым ногтем по экрану телефона и тут же заблокировала его.

– Помнишь школьное время? Ничего не изменилось, правда?

Она знала о нашей с Эммой ситуации с первых дней, но не потому, что мы были близки, а потому, что директор школы объявил классам, в которых мы учились с Эммой, что нас забрали в детский дом и мы не будем больше учиться в этой школе.

– Ничего, – говорю я и медленно закрываю глаза. – Ничего и никто.

Она снова склоняется над своим телефоном и быстро что-то печатает. Несколько светлых локонов, выбившихся из небрежного хвоста, падают ей на лицо. Лекси очень красивая. На ней минимум косметики и спортивный костюм от Chanel чёрного цвета, поверх натянута кожаная куртка.

Идеальная.

И я – сижу в грязных ботинках, застиранном пальто и рваных джинсах, которые стали такими не из-за моды. Не понимаю: неужели ей не стыдно сидеть рядом с такой, как я?

– Какую работу ты хочешь получить? – Лекси как всегда первой решает нарушить молчание.

– Любую. Главное, чтобы хорошо платили.

– Я имею ввиду по профессии?

– У меня нет никакой профессии. После школы я сразу пошла работать.

– Прости. Мы обязательно подыщем что-нибудь стоящее. Тем более этим буду заниматься именно я. Всё будет хорошо. Обещаю.

Начинают объявлять посадку на рейс Мюнхен – Нью-Йорк, и я вздрагиваю.

– Это не наш рейс, – шепчет Лекси и кладёт свою руку на моё предплечье в качестве утешения или поддержки. Не понимаю, но от этого жеста впервые за несколько лет по телу разливается тепло, и мне нравится это чувство.

– Какие языки ты знаешь?

– Немецкий и немного английский.

– Чёрт! – Это первое ругательство, которое я когда-либо слышала от неё, и оно вызывает полуулыбку на моём лице. Правильная Лекси сказала «чёрт». – С этим будет сложно. У корейцев всё очень запутанно с этим сеульском диалектом, но многие в совершенстве владеют английским языком. Я ещё в колледже изучала корейский, поэтому без раздумий выбрала именно эту страну.

– А куда именно мы летим? – Я только сейчас поняла, что даже не спросила о городе, в которой мы отправляемся.

– В Сеул. Столица Южной Кореи и очень красивый город.

Интересно, где я буду жить? Прямо на улицах этого красивого города? Как я смогу купить себе еду или попросить помощи, не зная языка? Страх и паника брали верх надо мной. Но нет, хуже, чем в Мюнхене, не будет. Лекси обещает помочь. Почему? Почему после всего, что со мной произошло, я продолжаю верить людям? Вдруг она занимается торговлей людьми и меня разберут на органы? Я немного трясу головой и отгоняю эту мысль. Живот скручивает, и из меня снова льётся кровь, которая не прекращается уже двенадцать дней. В больнице предупредили, что так может продолжаться до полутора месяцев.

– Извини, мне нужно в туалет.

– Честно, мне тоже. Я с тобой.

Денег на тампоны у меня тоже не было. Те, что лежат в сумке, я берегла только на еду и на воду, чтобы не потерять сознание где-нибудь посреди улицы от потери крови и от упадка сил. Поэтому я рвала старые вещи, которые успела засунуть в свою сумку, убегая, точнее, уползая из дома. Начинаю рвать старую майку и сооружаю из неё что-то наподобие самодельной прокладки. Не уверена, что её хватит надолго, но другой у меня нет.

– Что ты там делаешь? Зацепилась за крючок?

Какой на хрен крючок?

– Да. Зацепилась рукавом.

Я, конечно, очень благодарна Лекси, но за последнее время я слишком изменилась. Эти дни стали для меня настоящей мукой, и мои перепады настроения вместе с паническими атаками стали моими верными друзьями. Сложно всё держать в себе, но я стараюсь не срываться. В больнице я накинулась на медсестру, и мне прописали таблетки, которые я принимаю раз в день. Возможно, они не так уж и бесполезны, просто то дерьмо, которое я пережила, не вылечат ни одни препараты, но приглушать хоть часть у жёлтых капсул в моём кармане всё же получается. Достаю две капсулы и глотаю, запивая водой из-под крана. В самолёте может накрыть паника, таблетки должны помочь избежать её.

Никогда не жалела себя. С самого детства считала себя сильной. Теперь я загнанный зверь, который не знает, что значит слово «счастье». Предательства, которые тянутся за мной с восьми лет, вконец меня доломали.

Я скатилась ниже некуда.

Дно.

Снова поглаживаю пустой живот. Горло сжимает, а к глазам подступают слёзы. Я должна держаться и как-то выживать ради памяти о тебе, малышка. Я тебя так сильно люблю!

Мы занимаем свои посадочные места. Мне достаётся место у окна. Лекси тут же достаёт свой телефон и опять начинает что-то печатать, а мои мысли снова уносятся на двенадцать дней назад. Калейдоскоп картинок той ночи: лужа крови, грязные руки, капли пота. Меня резко кидает в жар и начинает трясти.

Паническая атака стала частью меня. Прижимаюсь к окну иллюминатора и пытаюсь успокоить себя. Трясущимися руками достаю телефон и наушники, начинаю листать плейлист, пока не нахожу песню Mad World, и медленно погружаюсь в транс.

«У меня нет денег. Но есть она».

– Мы прилетели. Ты спала почти весь перелёт.

Киваю и встаю со своего сиденья. Телефон давно разрядился и стих, но наушники до сих пор находятся в моих ушах. Я благодарна Лекси, что она меня не будила, и теперь я себя чувствую, как минимум, отдохнувшей.

– На работу я выхожу только завтра, тогда и смогу приступить к поиску вакансий для тебя.

– Хорошо. Спасибо. Напиши мне адрес офиса, куда я должна подъехать.

– Издеваешься? Ты никогда не была в Корее, не знаешь языка и у тебя совсем нет денег. Сегодня переночуешь у меня, а дальше решим твою проблему. Давай лучше определимся, в какой сфере ты хочешь работать и в каком направлении мне начинать поиск.

– Я уже говорила, что справлюсь с любым трудом, но у меня два обязательных условия: работодателем должна быть женщина и мне от работы нужно жильё, хотя бы на несколько месяцев, чтобы я смогла накопить денег и снять квартиру. Эти условия очень важны для меня.

– Постараюсь приложить максимум усилий, чтобы найти подходящий вариант.

– Спасибо тебе большое! – До меня только сейчас дошло, что я ещё ни разу не поблагодарила Лекси за её помощь.

– Пустяки. Потом сочтёмся. А сейчас давай вызовем такси и поедем домой. Я ужасно устала.

Домой.

За две недели я отвыкла от этого слова. Оно стало для меня чужим и чем-то странным, даже звучит оно по-другому. Чувствую, что моя вторая самодельная прокладка, которую я соорудила в туалете самолёта сразу же после взлёта, переполнена до краёв, и кровь уже пропитала насквозь не только её, но и мои джинсы. Хорошо, что моё пальто доходит до колен и прикрывает всё, от чего бы мне было сейчас стыдно.

В такси прошу Лекси дать мне несколько салфеток, делая вид, что вытираю руки, но на самом деле это для того, чтобы вытереть кожаное сиденье Hyundai, который нас везёт. Я подняла полы пальто перед тем, как сесть в машину – сиденье всё равно было не спасти, а так я уберегла свою единственную верхнюю одежду. Мы едем по оживлённым кварталам осеннего Сеула, и я уже понимаю, что это гигантский город, судя по количеству населения и построек.

Огромное количество небоскрёбов и высоток в огнях привлекают моё внимание. Я уже чувствую, как меня поглощает этот город и окутывает своей энергией. Так и влюбиться в него не долго. Одно за другим мы проезжаем похожие деревья, выкрашенные светом фонарей в желтоватый цвет.