Я перекатился на живот и едва успел встать на четвереньки, когда у меня изо рта хлынул поток едкой черной чакры. Я пытался остановить ее, но получалось плохо. Пришлось ждать, пока волны более–менее улягутся, и «тошнота» прекратится сама собой. Похоже, мои самые худшие подозрения о вреде слишком тесной связи тела и внутреннего мира полностью подтвердились. Когда я поднялся на ноги, вокруг меня успела образоваться большая пузырящаяся лужа, разъедавшая землю прямо на глазах. «Зеленые звери Конохи» в шоке смотрели на происходящее, не понимая, что происходит. Впрочем, тут и дураку было ясно, что творится со мной что–то очень и очень нехорошее.
— Извини, Ли. Похоже, спарринг снова откладывается, потому что я слишком сильно переоценил свои возможности, — система самогендзюцу сама подобрала к этому высказыванию вежливую улыбку.
— Какой могучий дух! Какая несгибаемая воля! Вот оно, истинное мужество — говорить о своем недуге с улыбкой, — по лицу Майто Гая двумя извилистыми дорожками опять потекли слезы. — Смотри и учись, Ли!
— Да! Саске–кун… Нет, позвольте называть вас Саске–сама, вы еще более великий человек, чем я только мог вообразить! — Ли снова с восторгом разрыдался.
Нет, если отключить систему самогендзюцу и никак не реагировать на слишком бурные проявления эмоций, то с этими двумя можно находиться рядом без угрозы для рассудка. Похоже, мое спокойствие впечатлило их еще больше, и меня торжественно пригласили тренироваться вместе с ними. Я отказывался, но меня и слушать не стали. Еле удалось вырваться от этих двух маньяков.
На обратной дороге я мечтал только об одном — чтобы меня кто–нибудь донес до дома, можно даже на ручках, потому что мне так хреново, что уже плевать на имидж. Кома не прошла для меня даром, да и после нее я на некоторое время забросил тренировки. И теперь у меня болело не только то, что отбил Ли, но и почти все мышцы ныли от такой резкой нагрузки.
— Что с тобой случилось? — взволнованно спросил Наруто, повстречавшийся мне у входа в квартал.
— Как обычно — со мной случился я сам, — я попытался беззаботно пожать плечами, но зашипел от боли. — Тут Ли неподалеку тренировался, и я предложил ему спарринг. Как выяснилось, зря. Черт, кажется, у меня пара ребер треснула.
Я задрал футболку и увидел расползающийся по левому боку синяк:
— Наверное, стоило сразу в больницу пойти, — я скривился, представив, что придется в таком состоянии на другой конец деревни пилить.
— Кажется, я вовремя, — произнес Хаширама, неожиданно появившийся словно из ниоткуда.
Он периодически заходил к нам, чтобы проверить мое состояние. Физически я был здоров, но чувствительность левой руки и ног все еще не восстановилась. И кажется, Хаширама, в некотором роде считал это вызовом его легендарному медицинскому дзюцу, и каждый раз опробовал на мне новые способы исцеления, впрочем, пока безрезультатно. Ну, и не следовало забывать, что я теперь едва ли не национальное достояние — джинчуурики Десятихвостого, создатель нового биджу и реинкарнация Великого Мудреца, поэтому бывший Хокаге решил лично присматривать за моим здоровьем.
Хаширама подлатал меня буквально за полминуты, и мне даже завидно стало. Теперь, когда у меня нет возможности самому пользоваться чакрой, я понял, насколько привык применять ее даже в повседневной жизни. Однако выяснилось, что в этот раз Сенджу зашел не просто для осмотра, но еще и по личной причине.
— Саске–кун, не мог бы ты прервать технику Эдо Тенсей?
— Хорошо. Если вы закончили все свои дела…
— Что? Даже не будешь возражать? До этого все, кому я сказал о своем желании уйти, тут же начинали меня отговаривать.
— Просто я хорошо понимаю, каково это — не принадлежать миру, в котором живешь. Десять лет назад я умер, но каким–то образом остался здесь, собрал себя из осколков и притворился живым. Я много раз неосознанно пытался покончить жизнь самоубийством, но Наруто меня всегда вытаскивал. Так что я не вижу ничего странного в вашем желании уйти.
— Саске–кун, ты еще сильнее, чем я думал. Ты поразительный человек.
— Что–то в последнее время мне слишком часто это говорят… Но на самом деле, я совсем не сильный. У меня слабая воля, и я всегда слишком быстро сдаюсь. А если не сдаюсь, то это всего лишь значит, что я знаю — в конце все будет хорошо. Но наверное, основная причина, почему я еще жив, в том, что этот мир нравится мне куда больше Чистого. Кстати, вы не могли бы мне о нем рассказать?
— Извини, но ничем не могу помочь, — развел руками Первый. — Все, что я помню о том мире — это теплый золотой свет. И насколько я знаю, никто из воскрешенных тоже не сможет рассказать больше.
— Жаль, — я поморщился. Все–таки в глубине души мне интересно было узнать, что там за гранью, которую я никак не решусь перейти. — Тогда я могу начать?
Хаширама кивнул с сосредоточенным видом, и я начал складывать печати, совершенно позабыв о своей болезни. Все–таки, для шиноби применять техники так же естественно, как дышать, поэтому не удивительно, что я по привычке соединил ладони, и попытался призвать чакру.
Мое море, еще не до конца успокоившееся после предыдущей встряски, тут же колыхнулось в ответ. Я почти с испугом отдернул ладони друг от друга, но было поздно — черная едкая волна начала подниматься все выше и выше. Я заткнул рот рукой и метнулся к окну — мне совсем не хотелось делать в комнате ремонт, после того, как моя чакра тут все разъест. Хаширама наблюдал это представление сначала недоуменно, а потом взволнованно.
— Что это? — спросил он, увидев размеры дыры, проплавленной в земле за окном.
— Все никак не привыкну к своему недугу. Моя чакра утекает из тела и смешивается с чакрой Десятихвостого, — устало ответил я, все–таки эти «извержения» довольно изматывают. — Из–за этого я не могу применять техники. Правда, кое–что все еще в моих силах, например, ускоряться, укреплять тело и ходить по вертикальным поверхностям.
— Теперь понятно, почему твоя чакра практически не ощущается, — Первый некоторое время задумчиво меня рассматривал, а потом начал повторно сканировать с помощью медицинских техник.
Кажется, это что–то новенькое — под действием этого дзюцу во всем теле возникло какое–то щекотное ощущение.
— Не хотелось бы давать ложных надежд, однако думаю, ситуацию с твоей чакрой можно хотя бы слегка, но подправить. Правда, мне потребуется кое–что уточнить у остальных ирьенинов. Вполне возможно, что за то время, пока я был мертв, они смогли создать техники более совершенные, чем известные мне.
Сделав это интригующее заявление, Хаширама скрылся в шуншине, оставив меня терзаться неизвестностью. Было бы здорово, если бы он сумел меня вылечить, но что–то мне подсказывает, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
На следующий день он вернулся вместе с Тсунаде, и теперь сканировать они начали меня уже вдвоем, изредка обмениваясь короткими, непонятными фразами. Я хоть и учился на медика, но почти ничего не уяснил из их высказываний.
— Да, я думаю, все должно получиться, — наконец, вынесла вердикт Пятая.
— А мне вы рассказать ничего не хотите? А то лица у вас такие, будто вивисекцию планируете, — эти таинственные переговоры меня порядком раздражали.
Кажется, Тсунаде и Хаширама после того моего рассказа о нелегком детстве последнего Учихи до сих пор чувствовали себя виноватыми, и сейчас терпеливо снесли мою невежливость и пояснили мне подробности моего лечения. Оказывается, моя чакра настолько сильно сдвинута в сторону инь–компоненты, что даже у Нара этот показатель меньше. И Хашираме пришла в голову идея «подтянуть» ян–составляющую, тогда в моем теле начнет вырабатываться больше чакры, и пусть некоторая ее часть все так же будет смешиваться с Десятихвостым, на техники мне хватит и оставшегося. Конечно, с самыми энергозатратными дзюцу придется попрощаться, но хотя бы шаринганом я пользоваться смогу. А при самом оптимистичном раскладе — и риненган потяну.
Вся трудность в том, что для повышения ян–составляющей надо еще сильнее «прокачать» тело, а я и так для своего возраста максимально развит. Дальнейшее увеличение можно получить только путем упорных тренировок в течение нескольких лет. Или с помощью специальных препаратов и медицинских дзюцу, но это для здоровья совсем неполезно. Однако первый не зря в свое время считался лучшим ирьенином в мире, выяснилось, что он может избавиться от всех побочных эффектов. С его медицинскими техниками возможно было «прокачать» мое тело всего за несколько месяцев и безо всякого риска. Однако тренировки все равно придется увеличить, чтобы процесс пошел еще быстрее. Тсунаде «порадовала» меня новостью, что Гай–сенсей уже приходил к ней и просто пылал желанием стать моим наставником.
