Чинить часы по ночам у Двейна теперь не получалось, и он уже привык работать днём, а Эбби всё также любила сидеть напротив, тихо следя за его спокойными, уверенными движениями, временами размышляя о своих тревогах. Вот и сейчас Вей видел, что она уже где-то далеко в своих мыслях, поэтому прервался и неожиданно чмокнул её в носик.

— О чём задумалась? — с нотой тревоги спросил он.

От неожиданности девушка вздрогнула, неуверенно улыбнулась, и застигнутая врасплох, растерялась, и чтобы сгладить повисшую неловкость, спросила первое, что пришло в голову:

— Эти часы? Они же золотые? Стоят, наверное, целое состояние?

Двейн молча кивнул, сосредоточившись на работе. Ему приносили разные часы и иногда это были очень дорогие вещи, даже Эбби это понимала.

— Они так доверяют тебе? — девушка заметила, что дорогие часы он всегда забирал и относил сам.

— Ну, во-первых, больше чинить их всё равно не кому, а во-вторых… — он замолчал, аккуратно вставляя на место миниатюрную деталь.

— А что будет, если ты их потеряешь или их украдут, или ты надумаешь… — Эбби смутилась.

— Если я надумаю их продать или сбегу? — закончил он за неё.

Эбби молча смотрела на него во все глаза.

— Да ничего особенного, — Вей улыбнулся уголком губ, как умел только он, — всего лишь каторжные работы, но скорее всего пожизненно, — спокойно закончил он.

Глаза девушки ещё сильнее распахнулись от ужаса. Заметив это, Вей решил отшутиться:

— Так что, если надумаешь их продать или сбежать, то в тюрьму за тебя пойду я, — с улыбкой он смотрел на неё исподлобья.

— Дурак, какой же ты дурак, — неожиданно выпалила девушка, и не справившись с охватившими её эмоциями, она толкнула его в плечо, от чего Двейн дёрнулся, чуть не рассыпав крошечный механизм. Эбби вскрикнула, осознав, что только что чуть не натворила, вскочила и быстро отошла в другой конец комнаты. Двейн отложил инструмент, со вздохом поднялся и подошёл к ней, обняв сзади за плечи. Девушка всхлипнула.

— Ну что ты? Эбби, ну прости, я просто неудачно пошутил. Не плачь, я и правда дурак, прости, а? — он потёрся подбородком об её макушку.

Эбби развернулась в его руках и обняла, уткнувшись ему в грудь.

— Лучше бы ты мне это не рассказывал, — тихо прошептала она, всхлипнув, — Теперь, когда ты будешь уходить за заказом, я буду умирать от тревоги и страха за тебя.

— Да не бери в голову, всё будет хорошо, — он успокаивающе погладил её по спине.

— А почему носить часы не могут их слуги? Вон их сколько в больших поместьях. Пускай сами и охраняют свои сокровища, — пробурчала она куда-то ему в рубашку.

— Это моё условие.

Эбби удивлённо подняла на него глаза.

— Ну, чтобы у слуг не возникало соблазна отправить меня в тюрьму, — как можно мягче сказал он.

Эбби непонимающе смотрела на него, а потом, когда смысл его слов наконец дошёл до неё, она снова заплакала.

— Не накручивай ты себя, пожалуйста. Воровать я ничего не собираюсь, хотел бы, уже давно бы сбежал. И в конце концов за все эти годы ничего не… — она прижала ладонь к его губам, не давая договорить, а потом, не поднимая головы пробурчала:

— Тебе можно, а мне нет?

— О чём ты? — он приподнял её подбородок, заставляя посмотреть на себя.

— Два дня назад, когда я порезала палец, ты бросился ко мне, как будто я себе руку отрубила. А потом, думаешь, я не видела, как дрожали твои руки ещё полдня, что ты даже работать не мог?

Двейн с шумом выдохнул и прижал девушку к себе. «Вот же глазастая. Надо учиться лучше скрывать свои страхи и эмоции, а то ещё немного, и я тоже начну рыдать вместе с ней».

— Я просто очень сильно боюсь потерять тебя, — прошептал он.

— А я тебя, — она снова всхлипнула.

— Ну всё, хватит. Я не могу видеть, как ты плачешь. У меня сердце останавливается. Успокойся, всё будет хорошо, — он поцеловал её в макушку. «Как бы он сам хотел в это верить…»

Сейчас им было так хорошо только вдвоём в их маленьком отвоёванном у судьбы мирке. Только сжимая её в своих объятиях, он мог выдохнуть и расслабиться. Оба до конца не верили в своё счастье, даже больше в само их право на это счастье. Под защитой их маленького дома они чувствовали себя сейчас в безопасности. Ничего не прося и не требуя от других, они отчаянно, как маленькие дети, хотели, чтобы их оставили в покое и не трогали. Оба, конечно, понимали, что это невозможно и что это всего лишь обман и иллюзия, но им так сильно хотелось продлить это время пусть и призрачного счастья, наполненного только друг другом. Поэтому сегодня Эбби так и не осмелилась заговорить с ним о Бетси.

***

Но их спокойная жизнь продлилась недолго. Одним утром, когда Двейн ушёл забирать заказ, в дверь неожиданно постучали. Это был один из тех заказов, которые она ненавидела. Часы были очень дорогие, поэтому она не находила себе места и за прошедший час уже вся извелась. И когда наконец услышала стук в дверь, то не задумываясь, распахнула её. На пороге стоял худощавый немолодой мужчина. Увидев девушку, он растерялся и неуверенно сказал:

— Добрый день. Мне нужен Двейн Уэлби.

— Добрый день. А его нет дома.

Мужчина замялся, а потом всё же спросил:

— Могу ли я его подождать?

— Да, конечно, — растеряно ответила Эбби, приглашая гостя в дом.

Они ждали Вея уже полчаса. Эбби предложила чай, но незнакомец отказался. Повисло странное молчание. Девушка сходила с ума от любопытства и тревоги. «Кто он? Что ему нужно от Вея? Может, это очередной заказчик»? Но сердце почему-то было не на месте. Наконец, не выдержав, она осторожно спросила:

— А у Вас к Двейну какое-то дело?

— Да, я должен передать ему письмо.

— Тогда, может быть, я передам?

Мужчина вопросительно посмотрел на неё.

— А, Вы?

— Я его жена, — почему-то неожиданно для самой себя соврала Эбби.

Гость с удивлением вскинул бровь, и после небольшой паузы сказал:

— Мне поручили передать письмо ему лично в руки, оно и так пролежало у нас больше трёх месяцев, поэтому я, наверное, зайду в следующий раз.

— Тогда могу ли я передать ему что-то? Как Вас представить?

— Извините за мою бестактность и разрешите представиться, исполнительный секретарь пансиона «Роттон» — мистер Гепфри, — спохватился гость.

Эбби удивлённо вскинула на него глаза и хотела представиться сама, но тут неожиданно скрипнула входная дверь и с порога Двейн громко заговорил:

— Эбби, милая, прости, что я так задержался.

Знаю, что ты волновалась и уже сердишься на меня, но… — и тут же осёкся, увидев постороннего мужчину у них в доме.

Эбби заметила, что Двейну было достаточно одного взгляда на незнакомца, чтобы тело его мгновенно напряглось, а лицо побледнело.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Двейн. Как ты возмужал… — с ходу пошёл в атаку незнакомец.

— Не могу ответить тем же, — резко перебил его Двейн, — Вижу, что Вы тоже в добром здравии и всё также полны энергии, как и раньше, — парень прошёл мимо протянутой ему для приветствия руки.

Мужчина неприятно ухмыльнулся и убрал руку.

— Чем обязан Вашему визиту? — холодно спросил молодой человек и подойдя к Эбби, взял её за руку.

Проследив за ним взглядом, мужчина тут же добавил:

— Спешу поздравить с женитьбой. Я не знал. Мы вообще ничего о тебе не знали, пока…

— Как Вы меня нашли, я догадываюсь, — снова оборвал его Вей, бросив быстрый взгляд на притихшую девушку, — И спасибо за поздравление.

Эбби покраснела, ей стало ужасно стыдно за свой обман.

— Так чем я обязан?

— Управляющий «Роттона» поручил мне передать тебе письмо лично в руки, — он протянул потёртый плотный конверт, — Оно уже три месяца лежит у него. Мы не знали, где тебя искать, ты же не оставил адреса.

Двейн молча взял протянутый ему конверт.

— Судя по адресату это твой отец…

— Я умею читать, — непривычно резко оборвал он мужчину, — Спасибо за труды, и если это всё, то прошу Вас покинуть мой дом.