– Спасибо, буду знать.
Бывший муж принимает информацию к сведению и идет по своим делам, как ни в чем не бывало.
– Бродский… – шикаю в спину.
Артем разворачивается и подмигивает мне. Подмигивает как какой-то кокетке, на которую положил глаз. Я немею от возмущения.
Что он задумал, а?
Глава 10
Вечер подкрался незаметно. Последнее занятие подошло к концу, осталось привести рабочее место в порядок и отчитаться по посещаемости детей нашему администратору Маше.
– Катюша, все книжки по полочкам, – указываю маленькой помощнице на английскую детскую литературу. – И игрушки, пожалуйста.
– Мама, я в туалет сбегаю и все уберу, – с этими словами дочь быстро выбегает из кабинета, только пятки сверкают.
Вздыхаю и не перестаю удивляться хитрости этой девчонки. Ведь только десять минут назад в туалет бегала.
Слышу в коридоре ее звонкий голосок, страстно рассказывающий о себе все подробности. С Машей что ли разговорилась? Родители и дети все уже ушли вроде…
Выглядываю из кабинета и вижу, как дочь непринужденно болтает с мальчиком и мужчиной, который присел на корточки возле нее и внимательно слушает.
– И сколько же тебе лет? Гарику уже шесть…
– А мне четыре, но почти пять лет… Через месяц будет. Мне так мама сказала.
– Да ты совсем большая, Катюша…
Дочь стреляет глазками в мою сторону и указывает пальцем:
– Вот моя мама. Она учительница.
– Что ты говоришь…
Вся троица оборачивается на меня, а я застываю в дверном проходе.
Кого так могла заинтересовать Катюша, подумать только…
Моя дочь только что разговаривала с Бродским. Поверить не могу.
Вот к чему были странные вопросы про рабочий график в больнице. И это не случайность, нутром чую. Все по плану. У-у, пристал как репей. Чего хочет?
Мне не нравится, как Артем смотрит на дочь: слишком внимательно и с неподдельным интересом.
– Э-эм, Катюша, иди сюда, помогай, а то я одна не управлюсь… – строго смотрю на нее и киваю в сторону кабинета.
– Да, сейчас… Гарик, хочешь посмотреть игрушки? – включает дочка всю свою гостеприимность при виде новенького мальчика.
Кто это вообще? У Бродского есть внебрачный ребенок?
Взявшись за ручки, молодая парочка заходит в кабинет и начинает изучать содержимое полок.
– Катя, мы скоро уходим, так что… Не разыгрывайтесь тут.
– Ну, мам, Гарику надо показать все, он будет учиться здесь, да? – по-деловому спрашивает дочь мальчика и, заручившись его робким кивком, продолжает ознакомительную «экскурсию».
Я выхожу к стойке администратора, где околачивается бывший и договаривается с Машей о курсе занятий для Гарика.
– Маш, у меня группы переполнены. К Лене запишешь мальчика, – вношу свою лепту и барабаню пальчиками по столешнице.
Артем не сдается. Подготовился, смотри-ка.
– Нам шесть, его надо в младшую группу, верно? – улыбается Маше.
– Верно. Аня, Воронина перейдет к Лене, сегодня ее мама подходила, так что все укладывается идеально.
Я прочищаю горло и недовольно поджимаю губы при виде того, как Бродский молча ликует.
– Ладно, – коротко бросаю и обращаюсь с вызовом к Артему. – А вы, значит, папа ребенка?
– Нет. Дядя.
– А ваша жена в курсе, что у вас есть такой «племенник»? – чуть слышно шепчу и отхожу в сторону от стойки.
– В курсе. Странно, что ты не помнишь.
Претензия в голосе Артема так и сквозит. Смотрю на мальчика, с которым играется дочь, и ничего не понимаю. Не знаю я этого Гарика.
– Это сын моей сестры Насти.
– Ах да, – вспоминаю и хлопаю себя по ноге. – Я видела мальчика раз в жизни, когда ему был год… Он прям совсем не изменился. Интересно, почему не Настя сейчас здесь, а ты?
– Решил помочь сестре. Нашел отличный центр, что не так? – строит из себя саму невинность.
– Все так, Бродский, – бросаю равнодушно. – Води своего племянника на занятия сколько душе угодно, все равно это ничего не изменит.
– В смысле? Вообще никакого результата от знаний не будет?
Закатываю глаза. Вот специально издевается.
– Ты прекрасно понял, что я имею в виду.
– Нет, не понял. Что ты там себе навоображала?
– Ах, это я навоображала? А ты белый и пушистый… Преследуешь по пятам.
– По-моему, это ты везде, куда не сунься… – наглеет Бродский, а у меня раскрывается рот в изумлении. – Но чего пенять на случай, мне вот лично все равно.
– П-ф-ф-ф, – вместо слов одни эмоции, которые выплескиваются через вздувшиеся щеки.
Как бы дать затрещину, чтоб не строил из себя … Сестре он решил помочь, центр нашёл… Уши вянут.
– Молодые, расступись, дайте тёте Рите здесь протереть, – елозит тряпкой уборщица и раздвигает нас шваброй.
Спасла от взрыва, можно сказать. Иначе тут было бы слишком грязно. Следы преступления пришлось бы затирать с особым усердием.
Мы с бывшим расступаемся по разным углам, яростно пыхтя каждый в своем.
– Гарик, домой, – зовет племянника Артем.
Мальчик неохотно вылезает из кабинета вместе с Катей. Дочь прощается с ним и провожает как самого закадычного друга.
Я присаживаюсь на стульчик и молча наблюдаю за ними со стороны. Надо переварить всё спокойно.
Тетя Рита поддает жару, да так, что я чуть со стула не падаю.
– А Катюша-то так похожа на своего отца… Эх-х-эх-эх, дочка похожа на папу, значит счастливой будет… Дай Бог.
Она подмигивает мне с полуулыбкой, и тут понимаю, что опасность намного ближе, чем я предполагала. Перевожу взгляд на бывшего и вижу, как он гладит по головке Катю и достает из кармана конфету.
А что если он догадается?
– Тетя Нюра, вы перепутали: папа Катюши скоро за нами приедет, – полушепотом говорю, остерегаясь, чтобы никто не услышал нашу болтовню.
– Ох, – виновато смотрит на меня уборщица и прикусывает язык. – Все, молчу.
Вот это правильно…
Артем с Гариком уходят, и мы с Катюшей тоже собираемся домой. Дочь одевается и похрустывает карамелькой, которую дал ей вообще-то родной отец.
– Катя, разве я тебе не говорила, что без разрешения нельзя брать конфеты от незнакомых дядь?
– Ну, он ведь не незнакомый, – удивленно хлопает пушистыми ресничками она.
– Как это?
– Мы познакомились уже. Его зовут Артем, и он лечит людей. Он доктор. А доктора, мама, хорошие.
– Да что ты говоришь?
– Да-да, – уверяет она. – Айболит, например, плохой что ли? Не-е-ет.
– Ты моя всезнайка, – целую дочку в лоб, не в силах спорить с ее фактами. – Пойдем, нас папа уже ждет.
– Ура-а-а, – она встряхивает рюкзачком на спине и вырывается из объятий. – Соскучилась по папе!
Смотрю ей вслед, как бежит к Коле, и внутри всё стонет, когда представляю на его месте Артема.
Зачем я это делаю? Зачем визуализирую в мыслях то, чему никогда не бывать…
Глава 11
Еще семь минут…
Кончики ее волос игриво щекочут мне нос, и она смеется, когда видит, как я морщу его, уклоняясь от её игрищ.
– Ну, что ты такой хмурый? Устал? – вытягивает розовые губы в трубочку, а рука уже ползет по груди все ниже и ниже.
– Устал, – перехватываю руку, когда та касается ремня.
Лиза ерзает на коленях и начинает задумчиво крутить пуговицу на моем халате.
– И отчего же? Время ведь обед…
– Вот именно. Я работаю, Лиза. И обед уже почти закончился…
– А вот и нет, – стреляет хитрыми глазками на часы. – Пять минут точно у нас есть.
Тянет губы, а я уточняю:
– Пять минут для чего?
– Не знаю, Бродский, – закатывает глаза. – Что мы можем сделать за пять минут?
– Не успеем, – хмыкаю и шлепаю её по попе, чтобы встала с меня. – Давай, детка…
Огревает меня недовольным взглядом, слезает и поправляет кожаную обтягивающую юбку.
Я хватаюсь за первые бумажки на столе, как за спасательный круг. Блин, что за каракули написал впопыхах?
Лиза молча стоит надо мной и водит ноготком по столу. Её раздражает моя холодность. И меня раздражает жена. Я сильно хотел бы проснуться однажды и любить эту женщину всем сердцем, но пока за два года брака этого не произошло… Стало только хуже. Кажется, я ошибся и пожалел… Обо всем.
