– Посиди пока, – с казала Крис. – Я Александру Алексеевичу позвоню.

Дэн сел на круговой диванчик, свернувшийся серым котиком вокруг колонны. Хотел опереться спиной, но впечатался поясницей в металлический поручень. Это, значит, чтобы побелку не пачкали. Предусмотрительно.

Именно сейчас в голове Дэна словно зажглась лампочка. Для Крис вся эта ее забота – не что иное, как прогулка в музей или поездка с друзьями на выходные в контактный зоопарк, енотов потискать. Развлечение. Тогда кто он для нее? Временное прибежище? Енот в кожаных штанах?

Дэн оперся локтями в колени, лицо само собой опустилось в ладони. Не думать ни о чем. Все это ерунда, глупые мысли. Он излишне драматизирует. Тепло рук подействовало успокаивающе. Когда Крис вернулась, Дэн был в норме.

– Спустится через пару минут, – сказала она, положив руку ему на плечо. – Ты как?

– В порядке, – ответил он и потерся щекой о ее ладонь. – Думал о тебе.

А Крис посмотрела сквозь и мимо, зрачки ее расширились одним плавным движением, как лепестки диафрагмы в объективе. Дэн оглянулся.

По крутой лестнице с блестящими металлическими перилами спускался невысокого роста человек в темно-синей робе хирурга. Ноги его мягко пружинили в ярко-зеленых дырчатых сандалиях. На круглом лице блуждала ни к чему не обязывающая улыбка, взгляд сканировал пространство, отскакивая резиновым мячиком от голов. Глаза, нос и рот хирурга были маленькими и аккуратными, казалось, что они когда-то стремились к центру, но, достигнув максимальной точки, оттолкнулись, поплыли назад и застыли в совершенно неподобающих местах.

«Какая интересная физиономия», – подумал Дэн.

– Вон и он! – воскликнула Крис.

Они пошли навстречу, и хирург их заметил. Вернее, он увидел Крис – глаза его загорелись, лицо расплылось в улыбке.

«Одноклассник сестры? – кольнуло у Дэна под сердцем. Он удивился: – Неужели я ревную?»

– Кристиночка! – неожиданно глубоким басом воскликнул хирург, разводя руки для объятий.

– Саша! – взвизгнула Крис так громко, что со всех сторон на них посыпались любопытные взгляды.

Саша ловко выкрутился из щекотливой ситуации, пожав Крис руку. Заметил начинающуюся у костяшек пальцев яркую мешанину татуировок и удивленно хмыкнул.

– Ты у нас теперь панк? – спросил он, оглядывая Крис с ног до головы.

А выглядела она и вправду колоритно, не зря на нее все пялятся. Представьте хрупкую еврейскую девочку. Добавьте голубые глазищи в пол-лица, густо подведенные черным, пирсинг в носу и дреды. Это еще не все. Руки у нее от пальцев до плеч в ярких цветных татуировках, в так называемой классике – морячки, девчонки в стиле пин-ап и все в этом духе. Высокие шнурованные ботинки «Доктор Мартенс» на тяжеленной платформе, а над ними – сетчатые колготки с дырками на икрах и бедрах, короткая кожаная юбка колокольчиком и косуха с кучей металлических цацек. Можно целый день разглядывать.

– Это Денис, – представила Дэна Крис. – А это Саша.

– Александр Алексеевич, – машинально поправил ее Саша и тут же добавил: – Но для вас я Саша.

Они обменялись рукопожатием. Серебряный перстень хирурга так сильно впился в ладонь, что Дэн еле сдержался, чтобы не выругаться. Здоровый мужик этот Саша, хоть по виду и не скажешь.

– А ты, наверное, металлист?

Дэн пожал плечами.

– Ладно, не обижайся, – сказал Саша. – Шучу я.

В долю секунды он превратился обратно в хирурга одной из лучших клиник страны. Лицо стало серьезным, тон холодным:

– Теперь к делу. Сам я – нейрохирург. Ко мне вам пока нет нужды соваться, – он улыбнулся краешками губ. – Я отведу вас наверх в отделение лучевой диагностики. К врачу Буровой Татьяне Ивановне. Сделаете там магнитно-резонансную томографию, ну а дальше, как говорится, фото покажет, – он улыбнулся, весьма довольный собой. На секунду стал снова Сашей, своим в доску парнем. – Пошли?

Они поднялись по лестнице в нужное отделение. Широкий белый коридор убегал вдаль, заканчиваясь распашными дверями. Два ряда круглых светильников, утопленных в потолке, отражались яркими всполохами в сером линолеуме. По обе стороны коридора зеленели двери. Возле одной из них на скамейках с дырчатыми спинками сидели в ожидании люди. Саша показал на свободные места. Они сели.

– Напомни свою фамилию?

– Цветков. Денис Николаевич. Восемьдесят шестого года рождения.

Саша подмигнул и зашел в кабинет. Через пару минут вышел, присел на край скамейки рядом с Крис.

– Надо немного подождать, – он кивнул Дэну. – Очень, – Саша прижал руку к груди и шутливо склонил голову перед Крис, – очень был рад повидаться!

– Спасибо тебе огромное, Санечка!

Он кивнул, с чувством пожал им руки и ушел, поскрипывая кроксами. Вот только что был и тут же исчез за одной из дверей.

Крис положила голову Дэну на плечо и вздохнула. Не горестно, но так по-взрослому, чем опять напомнила свою мать. Они просидели в полудреме минут двадцать. За это время люди рядом даже не пошевелились. Казалось, они муляжи, посаженные для того, чтобы коридоры не выглядели слишком пустыми.

Никто не входил и не выходил. Когда Дэн окончательно оцепенел и, по ощущениям, сросся со скамейкой, дверь распахнулась и приятный женский голос произнес его фамилию. Очередь оживилась и забеспокоилась. Все начали озираться по сторонам, будто могли так опознать человека по фамилии Цветков.

– Кто Цветков? – недовольным голосом спросил мужик слева.

Дэн все же нашел в себе силы встать (не без помощи пребольно тычущей под ребра Крис) и под неодобрительными взглядами очередников вошел в кабинет. Если бы Дэн умел читать мысли, он услышал бы много неприятного в свой адрес. Но ему было пофиг.

– Сюда проходите, молодой человек.

Кабинет был залит солнцем, но воздух из большого открытого окна приятно холодил.

Он подошел к столу. На серебристой подставке возле монитора покачивался забавный маленький скелет. Женщина-врач в очках с тонкой металлической оправой подняла взгляд от бумаг. На вид лет сорок или пятьдесят. Она была хороша собой и знала это.

– Вы Цветков?

– Да.

– Садитесь.

Голос приятный, с легкой хрипотцой. «Интересно, она курит или простудилась?» – подумал Дэн, садясь. Стул тяжело вздохнул под ним, выпуская воздух из обивки, и врач улыбнулась, показав два ряда идеально белых зубов.

– Имя-отчество?

– Денис Николаевич.

Она наклонилась к нему через стол, опустив очки от переносицы на кончик носа. Посмотрела на него внимательно. Он на нее.

– Удивительно! – с казала врач. – Еще у кого-нибудь в вашей семье есть разные глаза?

– Насколько я в курсе, нет, – ответил Дэн.

– Ну да, – кивнула врач, – это редкое явление.

Он знал.

– Ладно, – сказала она, водрузив очки на место, – меня зовут Татьяна Ивановна, я ваш врач. Посмотрим, что у вас в голове. Вы готовы?

Дэн пожал плечами.

– Александр Алексеевич описал ваши симптомы – онемение языка и правой руки, обмороки, головные боли. Все так?

– В принципе, да, но… – Дэн хотел сказать, что обморок был всего один, и головная боль появилась только после него, и вообще-то он здоров, но не успел и слова вставить.

– Чудесно! – улыбнулась Татьяна Ивановна. – Скажите, пожалуйста, Александр Алексеевич вам родственником приходится?

Дэн хотел рассказать ей про Крис и ее сестру, но прикусил язык и просто кивнул.

– Ну и славно, – Татьяна Ивановна отложила ручку и поправила прическу. – Сейчас Катенька проводит вас в соседний кабинет, – она показала рукой куда-то за его спину. Дэн обернулся. Как мог он не заметить такую роскошную девицу? Катенька улыбнулась ему, подкручивая локон, выбившийся из-под белой шапочки. Ей шла медицинская форма.

Голос врача вернул его к действительности:

– Сейчас вам сделают магнитно-резонансную томографию мозга. Процедура простая и безболезненная. Длится около пятнадцати минут. Главное условие – не шевелиться во время сканирования, иначе изображение собьется, – она что-то записала в его карте. – Когда аппарат распечатает снимки, мы вместе с вами на них посмотрим, – врач ободряюще улыбнулась, снова показав свои идеальные зубы. – Да вы не волнуйтесь. Тут еще никто не умирал.