Существующий порядок в отборе, подготовке кандидатов и сопровождении замещающих семей не без оснований можно сравнить с системой здравоохранения, реализуемой в рамках медицинской модели. Согласно ей, выполнение процедур осуществляется разными специалистами, что местами оправданно, но напоминает древнеиндийскую притчу о слепых и слоне. Закономерный в этом случае релятивизм приводит к дефициту, искажению информации, часто конфликтующим точкам зрения и приносит только дополнительные проблемы специалистам и, что особенно важно, замещающей семье и ребенку-сироте. Подобно этому в рамках медицинскоймодели вопросами истории болезни, анализов и лечения, последующей реабилитацией занимаются абсолютно разные, порой не связанные между собой специалисты… В результате отсутствие необходимого системного подхода к проблеме диагностики, обучения и сопровождения замещающих семей ставит под сомнение прогноз успешности помещения ребенка-сироты в семью (Махнач, 2013а).

Успешное решение проблемы семейного устройства детей-сирот предполагает работу специально подготовленного психолога в нескольких взаимосвязанных, но четко выделяемых направлениях:

1) психологическое обследование и отбор кандидатов в замещающие родители;

2) психологическая оценка ребенка;

3) обучение кандидатов;

4) подбор ребенку замещающей семьи;

5) сопровождение семьи после помещения в нее ребенка;

6) постоянное специальное обучение и супервизия психологов, осуществляющих все эти этапы работы.

Каждое из этих направлений работы представляет собой очень важную часть целого, и в его непрерывности и целостности – залог успеха и решения большинства проблем замещающих семей, специалистов, служб, выполняющих важную социальную функцию. Вместе с тем именно разорванность и фрагментарность этих направлений психологической работы является препятствием на пути решения проблемы сиротства в России.

Большое значение также имеет то теоретическое основание, в рамках которого специалист работает с замещающей семьей. Существующие теории замещающего родительства продолжают развиваться, объясняя эффективность этой социальной практики через наследственность и генетику (Cadoret, Troughton, Merchant, Whitters, 1990; Hamilton, Cheng, Powell, 2007; Lehmann et al., 2013), психодинамику (Brinich, 1995; Dorsey et al., 2014), привязанность (Ainsworth, Hansen, 2005; Bowlby, 1953), травму потери (Verrier, 2003), риск и жизнеспособность (Жизнеспособность человека…, 2016; Махнач, Лактионова, 2007; Leve et al., 2012; Rutter, 2000), нейробиологи-ческие факторы (Chugani et al., 2001), социальные роли (Goldberg, 2001), разделенную судьбу семьи и ребенка (Benson, 1997), когнитивное развитие (Tooley et al., 2016), семейные системы (Grotevant et al., 1994; Weiner et al., 2005).

Наши исследования замещающего родительства проводятся с позиции ресурсности семьи и ее жизнеспособности (Махнач, Лактионова, Постылякова, 2015; Лактионова, 2016б; Махнач, 2016а; Постылякова, 2016а, б). Ресурсный подход является очень перспективным в исследовании семьи, в том числе замещающей, так как он позволяет перенести акцент с выявления «дисфункциональных», «патологических» характеристик на ресурсность каждого члена и семьи в целом. Выявление семейных и индивидуальных ресурсов на этапе отбора позволит специалистам, работающим с замещающей семьей, впоследствии, в процессе обучения и сопровождения, формировать на их основе необходимые компетентности и в целом жизнеспособность семейной системы.

Информация о семейных и индивидуальных ресурсах и факторах риска, полученная на этапе отбора, должна передаваться специалистам, которые в дальнейшем будут осуществлять обучение и сопровождение замещающих семей.

В главе 1 мы рассмотрим понятия жизнеспособности и ресурсов семьи, а затем, в последующих главах, подробно остановимся на каждом из этапов работы с замещающей семьей.

1. Жизнеспособность замещающей семьи[1]

По определению А. В. Махнача, «жизнеспособность семьи – это системная характеристика семьи, способной отвечать на стрессы различного генеза с использованием свойственных именно ей защитных факторов и семейных ресурсов (индивидуальные, семьи как системы, ресурсы внешней среды), предполагающих умение и готовность семьи совладать, меняться, адаптироваться и развиваться» (Махнач, 20166, с. 207). Неблагополучная семья снижает жизнеспособность как отдельных членов семьи, так и всей семьи в целом и предрасполагает человека к хроническому стрессу и невозможности совладания с ним (Зуев, 2015; Ковалева, 2013; Махнач, 2014, 20166; Rodgers, 1998).

Появление интереса к понятию «жизнеспособность семьи» совпадает, по мнению М. Уордена, «с изменением парадигмы в области семейной психотерапии. Жизнеспособность семьи – понятие, подчеркивающее сильные стороны семьи в стрессовые периоды» (Уорден, 2005, с. 167). На смену парадигме, основанной на семейной патологии, приходит парадигма, делающая акцент на компетентности и сильных сторонах семьи (Walsh, 2006).

Жизнеспособность семьи рассматривается как многофакторное и динамическое образование. По мнению С. Минухина и Ч. Фишмана, «семья – естественный контекст как роста, так и исцеления… Та или иная жизнеспособная структура семьи необходима для выполнения главных задач семьи – поддерживать индивидуальность, в то же время создавая ощущение принадлежности к целому» (Минухин, Фишман, 1998, с. 17).

Г. Маккуббин с соавт. были одними из первых, кто задался вопросом «Что жизнеспособность значит для семьи?». Л. Маккуббин и Г. Маккуббин концептуализируют «жизнеспособность семьи» с помощью двух различных, но все же взаимосвязанных процессов, постоянно происходящих в семье: 1) приспособления, при котором семья опирается на защитные факторы, что позволяет ей сохранить свою целостность, функциональность и продолжить выполнение задач в условиях риска; 2) адаптации, т. е. приведения себя в «норму» с учетом ситуации кризиса в семье (McCubbin, McCubbin, 1991). Именно успешность или неуспешность адаптации после травмы позволяет, по их мнению, различать жизнеспособные и нежизнеспособные семьи. Жизнеспособные семьи находят свой путь через изменения, могут «справиться с ситуационными трудностями, корректировать свою жизнь, адаптироваться и даже процветать», несмотря на трудности. В противоположность этому нежизнеспособные семьи более легко становятся «исчерпанными» (McCubbin, McCubbin, 2005).

В ряде исследований понятие «жизнеспособность семьи» объясняется через три категории факторов, объединяющих несколько переменных, а именно: позитивные индивидуальные факторы, факторы семейной поддержки и факторы благоприятных условий вне семьи (Olsson et al., 2003). Такой подход позволяет подойти к разработке мер по развитию влияния указанных факторов и дает возможность обучать семью конкретным навыкам жизнеспособности.

Дж. Паттерсон предположила, что существуют четыре ключевых процесса, описывающих жизнеспособность семьи и концептуализирующих это понятие. Выделенные ею процессы помогают функционированию семьи, выступая в качестве защитных факторов при неблагоприятных жизненных обстоятельствах: 1) сплоченность семьи – баланс связанности между членами семьи и индивидуализацией каждого из них; 2) гибкость семьи – баланс между готовностью принять изменения, адаптироваться к ним и упорством в сохранении ранее существующих компонентов идентичности семьи; 3) связи в семье – аффективные и инструментальные; 4) смыслы семьи, т. е. как внутри семьи определяются проблемы, в каком контексте живет семья, кто они как семья (Patterson, 2002).

Ф. Уолш, которая одна из первых обратилась к теме жизнеспособности семьи, в теоретическом обзоре описала основные процессы в семье, которые работают как защитные факторы. Они включают в себя три основные группы: а) систему мнений и убеждений; б) организационные процессы; в) процессы коммуникации. В своем фундаментальном труде «Укрепляя жизнеспособность семьи» она описала эти процессы, наполнив их конкретным содержанием. Семья рассматривается ею как организованное целое со взаимозависимыми субструктурами; в свою очередь жизнеспособность семьи определяется их взаимосвязанностью (Walsh, 2006).