Организация междисциплинарных исследований или хотя бы совместного обсуждения проблемных областей для дальнейшей координации усилий могла бы, с нашей точки зрения, серьезно повлиять на развитие нашего научного понимания. Это согласуется с точкой зрения М. С. Гусельцевой (Гусельцева, 2007), о том, что постнеклассическая психология, представляет собой такое состояние знания, в котором различные научные теории (понимаемые как модели, описывающие отдельные аспекты психической реальности) составляют взаимосогласованную сеть.

Теоретико-методологическую основу наших исследований составили: психология субъекта (работы А. В. Брушлинского, К. А. Абульхановой, Л. И. Анцыферовой, А. Л. Журавлева, В. В. Знакова, Е. А. Сергиенко и др.); социокультурный (экологический) подход Ю. Бронфенбреннера и метасистемный анализ (А. В. Карпов). Проведение теоретического анализа и экспериментальных исследований в русле этих подходов представляется обоснованным, так как каждый из них добавляет некий аспект в рассмотрение феномена жизнеспособности человека.

Формат исследования, заданный экологическим подходом к изучению жизнеспособности, позволяет рассмотреть факторы риска и факторы жизнеспособности (ресурсы) в рамках четырех контекстов развития индивида, а также проследить их взаимовлияние. Эта задача представляется чрезвычайно важной как с теоретической, так и с практической точки зрения, поскольку «и субъект, и объект жизнедеятельности органически взаимосвязаны и выступают как компоненты одного и того же фрагмента бытия или события жизни, включающего психические явления в единстве с условиями их существования и развития» (Барабанщиков, 2004, c. 11). Однако, по нашему мнению, экологический подход не позволяет в достаточной мере раскрыть содержание понятия «жизнеспособность». В свою очередь, системно-субъектный подход, благодаря введению категории субъекта, дает нам возможность обратиться к целостному изучению жизнеспособности человека. Предполагается, что жизнеспособность имеет уровневую структуру, совпадающую с уровневой организацией человека. Каждый из уровней характеризуется собственной системой ресурсов, которые тесно взаимосвязаны между собой и входят во взаимодействие со средовыми ресурсами. При этом речь должна идти об оптимальном способе их индивидуальной интеграции, что и определяет высокий предел личностной адаптации. Именно системно-субъектный подход способствует объединению разрозненных уровневых характеристик в единую систему жизнеспособности как интегративной способности к адаптации человека.

Как показывает М. А. Холодная, природу любого явления нельзя понять на уровне описания его свойств. Это можно сделать, только вскрыв ее структуру, так как структура является основой функционирования. С точки зрения М. А. Холодной, структурно-интегративная методология позволяет анализировать природу целостности психического явления в рамках принципа субаддитивности («целое меньше своих частей»), который органически дополняет принцип супераддитивности (Юдин 1970), «Этот принцип учитывает ситуации, когда совокупность частей оказывается предшествующей целому и сами части обладают определенной спецификой, природа которой накладывает существенные ограничения на свойства целого. Таким образом, целое меньше своих частей в том смысле, что целое оказывается в определенной мере зависимым как от природы частей (элементов), так и от характера их взаимосвязи» (Холодная, 2009, с. 197).

С этой точки зрения уровень развития жизнеспособности будет соотноситься со сформированностью ее компонентов, в качестве которых мы, согласно нашей концепции жизнеспособности, рассмотрим индивидуальные способности человека к сознанию и рефлексии, выступающие в качестве метапроцессуального регулятора активности – деятельностной, поведенческой, коммуникативной – и определяющие оптимальный/неоптимальный способе индивидуальной интеграции всех компонентов регуляции и регулирующих факторов социальной среды, а также мерой их дифференциации и интеграции (Лактионова, 2013а, б).

Мы подошли к попытке создания иерархической структуры жизнеспособности с точки зрения методологии метасистемного подхода, опираясь на структурно-уровневую организацию психических процессов и способностей, выполненную А. В. Карповым (Карпов, 2004).

На необходимость описания системогенеза указывал еще Б. Ф. Ломов (Ломов, 1984). С точки зрения В. А. Барабанщикова, особенностью текущего этапа развития психологического знания является то, что наряду с организацией (структурой, уровнями) и функционированием систем «на передний план выдвигается изучение их становления и развития» (Барабанщиков, 2004, с. 8). В настощей книге мы попытались рассмотреть особенности формирования выделенных нами компонентов жизнеспособности в детском и подростковом возрасте. Мы говорим именно о попытке, так как «учитывая вероятностный и неопределенный характер развития индивида, понятно, что в настоящее время никакие общие модели не могут предсказать развитие индивидуальности человека. А это означает, что <…> требуется еще больших усилий и консолидации различных психологических школ, подходов в попытках „сетью и неводом“ охватить все многообразие исследований и парадигм, приблизиться к пониманию детерминант психического развития» (Журавлев, Сергиенко, 2016, с. 24).

В данной главе представлена краткая характеристика системносубъектного и экологического подходов, иерархическая структура жизнеспособности с точки зрения метасистемного анализа (Лактионова, 2013б, 2016а).

Понятие субъекта «обозначает способность человека быть инициирующим началом, первопричиной своих взаимодействий с миром, с обществом; быть творцом своей жизни; создавать условия своего развития; преодолевать деформации собственной личности и т. д.» (Анцыферова, 2004, с. 352). Разработка системно-субъектного подхода (Б. Г. Ананьев, С. Л. Рубинштейн, К. А. Абульханова, А. В. Брушлинский, В. В. Знаков, Е. А. Сергиенко, Н. Е. Харламенкова, З. И. Рябикина, Л. В. Алексеева, В. А. Татенко и др.) отражает поиск общих оснований в изучении человека и его развития. Изначально субъектный подход был обоснован С. Л. Рубинштейном. Исходя из теории, сформулированной им в монографии «Человек и мир» в 1922 г., именно субъект в процессе жизнедеятельности с учетом конкретных обстоятельств вырабатывает способ соединения своих желаний, мотивов со способностями в соответствии со своим характером (Рубинштейн, 2003, 2005). Ученики С.Л. Рубинштейна – К.А. Абульханова, А. В. Брушлинский продолжили разработку категории субъекта и субъектного подхода в психологии. Согласно идеям А. В. Брушлинского, субъект – качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции личности, способ согласования внешних и внутренних условий осуществления деятельности во времени, центр координации всех психических процессов, состояний, свойств, а также способностей, возможностей и ограничений личности по отношению к объективным и субъективным целям, притязаниям и задачам жизнедеятельности. Целостность, единство, интегративность субъекта являются основой системности его психических качеств (Брушлинский, 2003,

2006). Именно в субъекте могут быть объединены такие различные характеристики индивидуальности, как темперамент и характер, мотивация и направленность и т. д. Человек как субъект, согласно А. В. Брушлинскому, социален по своей природе, так как его жизнедеятельность осуществляется в обществе, во взаимодействии с другими людьми. При этом, будучи неразрывно связан с социальным окружением, человек как деятельный и свободный субъект «вместе с тем автономен, независим, относительно обособлен. Не только социум влияет на человека. Но и человек как член общества – на это последнее. Здесь не односторонняя, а именно двусторонняя зависимость» (Брушлинский, 2006, с. 507). Наряду с социальной стороной А. В. Брушлинский включает в структуру субъекта также природные основания: «Субъект, осуществляющий психическое как процесс, – это всегда и во всем неразрывное живое единство природного и социального… Природное и социальное – это не два компонента психики человека, а единый субъект с его живым психическим процессом саморегуляции всех форм активности людей» (Брушлинский, 2006, с. 511). Таким образом, А. В. Брушлинский понимает субъект предельно широко, по сути, отождествляя его с понятием «человек», традиционно определяемым как биосоциальное целое (Сергиенко, 2009).