Высшие формы человеческого духа, как, например, культурные формы человеческого мышления, становятся могущественным органом внешнего психического влияния, т. е. общественности. «Понятия людей, связанные с знаками, например, словами, составляют специальный орган внешнего психического влияния, – орган до того покорный, что реагент почти не чувствует, как другие пользуются его психическим аппаратом, обращаясь к нему с речью, и до того тонкий, что при помощи его говорящий или пишущий способен сделать свое психическое существование как бы предметом непосредственного наблюдения для слушателей или читателей. Таким образом, понятия, составляющие культурную форму человеческого мышления, являются могущественнейшим органом общественных отношений» (там же, с. 62).
Культура человеческой чувствительности приводит к образованию новых специальных форм чувствительности и к преобразованию общих форм в специальные. К новым чисто гуманным формам чувствительности человека относятся связанные с общественностью симпатические чувства. «В чувствах симпатии человек входит из области личных чувств в область чувств и интересов окружающего его общества; симпатия есть сочувствие чужому счастью и несчастью, чужой радости и горю, чужим удовольствиям и страданиям» (с. 66). Симпатические чувства сопровождают семейную и родственную любовь, чувство дружбы и товарищества, патриотизма.
Другим последствием культуры человеческой чувствительности, связанной с историей общественности, является факт оценки или критики влияний. К высшим критическим чувствам принадлежат высшие эстетические чувства – чувство художественной красоты, чувство смеха; высшие теоретические чувства – истины и лжи; высшие практические чувства – правды, долга, нравственности. Все эти чувства имеют общественное значение.
Во-первых, преобразование общих чувств под влиянием культуры расширяет способности внешнего психического влияния, обогащает условия общественности; во-вторых, сами общие чувства получают меру, отвечающую симпатическим и высшим критическим чувствам, т. е. общественным чувствам.
Таким образом, историческая культура обнаруживается двояко: образованием новых специальных форм психических фактов и преобразованием общих форм в специальные. В конечном счете все высшие свойства человеческой личности – это внутренние условия культурного порядка.
У Троицкого вопрос социальной обусловленности психики был слит с вопросами социальной психологии. Вернее сказать, проблема социальной обусловленности психики была сведена к социальнопсихологической проблеме, поскольку общественность раскрывалась как психическое взаимодействие, как взаимодействие сознаний. Идеалистическое понимание общественных отношений ограничивало возможность научного исследования этих действительно определяющих личность отношений. Общественное раскрывается только как психическое взаимодействие. И понятна безуспешность его попыток подойти к решению проблемы социальной обусловленности психического, несостоятельность непосредственного соотнесения психического с социальностью, выступающей для него лишь в пределах общения людей, вне материального бытия общества. Однако поднятые им вопросы о социальной характеристике личности, о значении общения человека с другими людьми, об их совместной деятельности для достижения целей, об историко-культурном развитии были теми вопросами, на которые предстояло ответить психологии при решении и проблемы личности в ее психологическом аспекте, и социальной психологии. В психическом влиянии людей друг на друга, в формах этого влияния Троицкий – конечно, в пределах его философских взглядов – намечал вопросы, которые только в современной психологической науке завоевывают свое место.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
