— Тсс… — нежно шепнула старшая, не выпуская со своих объятий её хрупкое тело, которое так и хотелось оберегать, пусть даже и когда-то от самой же себя. — Я верила… Я знала, что однажды этот день настанет… Когда я смогу… — не успела лунноволосая Резенграффе и договорить как раскалённые губы младшей сестры накрыли её, а робкие, в тот момент, руки уже во всю обвивали чуткую шею Эльзы, мягко впиваясь своими податливыми губами в чужие холодные губы.

На какое-то мгоновение девушке казалось, что это было не правильным, что Эльза в любую минуту или же секунду, всё же, оттолкнёт от себя её настойчивые чувства, от чего Анне действительно было боязно взглянуть той правде в глаза, пока их поцелуй продолжал безмятежно длиться в леденящей минуте холодного молчания.

— Глупышка, ты что делаешь? — тихо и столь чувственно прошептала старшая наследница, чуть обдавая морозным дыханием уже обветренные губы пламенноволосой девушки, которая плавно дотронулась своей рукой до серебристых прядей, от чего Эльза чуть дрогнула, невольно улыбнувшись такому лёгкому и мимолетному касанию.

— Я молю тебя, не уходи… — дрожащим голосом протянула младшая Принцесса Резенграффе, чьё тело так и прижималась ближе в объятиях старшей сестры.

— Не уйду от тебя, маленькая. Иди ко мне… — обнадёжив сестру, Эльза лишь крепче стиснула столь дорогое и родное тело кольцом аристократических, музыкальных рук.

Уже в молчании сёстры второй раз соединились в поцелуе. От радости старшая углубила поцелуй. Анна, переполняемая чувствами и не сдерживая эмоций, жадно глотая воздух после поцелуя, отстранилась от тяжело дышавшей будущей королевы. Вышло так, что второй раз сёстры настолько увлеклись процессом, крепко обнимаясь, лаская друг другу спины, пытаясь задрать вверх платья, сорвать с себя всё лишнее, чтобы больше ничего в этом мире не разлучало их!

— Снежинка, у тебя что-то в волосах застряло… — уже улыбаясь, Эльза лукаво прищурила синие очи, буд то никакой пропасти между ними никогда и не было.

— Так у меня ничего… Ой, а это что такое? — принцесса из копны медных волос достала настоящую алую розу с шипами. — Эльза, это тоже ты сделала? Для меня… — на глаза девушки наворачивались слёзы.

Ответом стала, возникшая из вихря серебрянно-белых снежинок в правой ладони старшей сестры белая роза. Наблюдая за процессом формирования живого цветка из ничего — прямо из воздуха, Анна теперь готова была поверить во всё, что угодно. Для неё было настоящим чудом иметь такую старшую и любящую сестру. Когда они переплели пальцы вместе, рядом с ними лежали скрещенные алая и белая розы — символ Истинной любви.

— Эльза, обещай что больше не бросишь меня одну. Если завтра опять закроешься в комнате, я больше не выдержу… — роняя горячие слёзы на платиновые локоны, нежно наматывая на палец несколько прядей, умоляла старшую принцесса.

— Глупышка моя, даю слово королевы, что ни на минуту больше не оставлю тебя одну. — так ответила на жалобный вопрос Анны будущая королева, нежно и с лаской вытирая своему сокровищу слезинки.

Дальше Анна легла на спину, приглашая сестру лечь на себя. Рассматривая её стройную фигуру, немного боясь, но пересилив себя, старшая переместила ладони на упругий бюст принцессы. Сминая его через ткань платья, слышала глубокие вдохи и выдохи Анны, чьи ладони вместе с Эльзой ласкали две сочные мякоти. Улыбаясь, старшая Разенграффе легла на свою сестру, забравшись повыше. Лаская спину, обвив ногами, закинув их на бёдра, младшая усыпала нежную шейку дорожкой поцелуев. Придерживая родную за талию, синие глаза Эльзы смотрели в камин. В нём колыхалось тусклое голубое пламя, которое успокаивало и завораживало. Пристально глядя в камин, ласкаемая Анной, старшая принцесса заметила, как в голубом появилось белое пламя и случилось нечто… Из него вышла дева, кожа которой была парное молоко а платиновые волосы были гуще мёда и вопадом спадали ниже колена — до середины икр. На ней было белоснежное платье с длинным рукавом а сзади тянулась длинная шаль. Его украшали многочисленные ромбы, переливаясь от голубого до пурпурного цветов. Белые рейтузы и голубые сандалии, что просто идеально смотрелись на царственных стопах. Она смотрела Эльзе прямо в глаза, они были синими и казались парой бездонных колодцев-омутов. На правой руке той девы сидела необыкновенная птица. Спиной к сёстрам на её руке сидел павлин и был он золотого цвета. Мало что был пламенный, так ещё заливал ярким светом всё помещение!

— Эльза… Эльза, ты видишь это? — прервав ласки и крепче обнимая её, Анна тоже смотрела в камин, лицезрея нечто.

Платиноволосая дева погладила дивную птицу по шее и она, соприкоснувшись с той лбами, повернула назад голову. Изумлению и шоку обеих сестёр не было предела. На Анну смотрели её же глаза! Постояв ещё мгновение, странные девушка с птицей исчезли. Пребывая в оцепенении, первой глазами моргнула Эльза и музыкальными пальцами прошлась по медным локонам сестры.

— Ты это видела? У золотого павлина были мои глаза! — очнулась Анна, хлопая ресницами.

— На чём мы остановились? — буд то ничего и не было, спросила старшая.

За окном стояла глубокая ночь и небо затянуло тучами. В мрачных коридорах замка не было ни единого признака жизни, только ветер гулял по коридорам. Полуобнажённые, лаская друг другу прелести, родные сёстры жарко, но неторопливо целовали сахарные уста друг друга. На стене в свете огня камина играли их тени. Тень что была сверху, чмокнула нижнюю в нос и, спустившись ниже, взяла в рот одну спелую мякоть, нежно посасывая её. Другую накрыла нежная ладошка. Девушка закинула ей на талию ногу, гуляя руками по обнажённой спине, лаская изящные контуры.