Заметив расстроенное состояние своей сестры, выражение лица которой заполоняло кромешною темнотой, о чём могла и пожалеть сейчас сама Королева, лишь продолжая тянуть глубокий звон напряжения этой тишины, вставшей между двумя сёстрами.

«И снова я ступаю на ошибки прошлого…….» — в звенящим безмолвии пронеслось в голове у Старшей Королевы, пока натиск той мягкой тяжести не заставил её посмотреть в левую от себя сторону.

— Я поняла твой безмолвный ответ… Прости, что так вспылила… И… — она привстала с края кровати и плотно укуталась в свою мантию, закрывая открытые участки своего нежного тела. — Ещё раз извини, Эльза… Тебе не следовало всего этого знать. — чуть оглянувшись на свою сестру так же тихо ответила Анна, едва сдерживая свой стонущий крик, который так и встал раскалённым металлическим комом где-то в горле.

«За что? За что же ты извиняешься? За то, что призналась мне в тех чувствах, служивших нам тем запретом? За то, что ты оказалась гораздо сильнее меня, сдёрнув этот тяжёлый замок с пределов наших родственных границ?!» — в то самое непредсказуемое обеим сёстрам мгоновение, все выравающие и бушующие мысли «Ледяной Властительницы» замка превращались в дикое и мощное торнадо, в бурях которого её усталое сердце учащённо издавало тяжёлые ритмичные удары по груди, так и заставляя кричать её душу, которую беспощадно терзала та самая вина далёкого, Эльзе, прошлого.

— Анна… постой, я… — хотела бы ответить ей Эльза, на что младшая лишь приостановила её начатую фразу одним жестом руки, чей плавный взмах застыл где-то в воздухе.

— Нет… Это просто всё я и моя слабость, не вини себя… И прости, что так задела тебя… — уже собираясь уходить из пределов этой мерцающей в сиянии комнаты, ответила девушка, на что Эльза до боли зажала клыком свою губу уже раздражённо сжимая в пальцах мягкие простыни пастели, так и пытаясь умерить в себе сей нахлынувший на неё пыл.

«Твоя слабость? Да какая вообще здесь может быть слабость?! Когда Ты — оказалась куда сильнее меня… Ты, всё же, смогла поцарапать тот барьер между нами, а я, в отличии от тебя: не владеющей магическими дарованиями, — и вмятиной малой не наградила…»

В горле всё больше и сильнее зажимало стальной болью вставшей тяжести, от которой Эльза едва поднимала глаза на уходящую перед собою младшую сестру, изо всех сил стараясь не выплёскивать свои внутренние и так теснящие, её чуткую душу, эмоции. Слабым и каким-то неестественным голосом Эльза всё же бросила свой ответ.

— Анна… Стой. — на что юная Резенграффе лишь как-то гордо проигнорировала её дальний голос, уже цепляясь за ручку входной двери. — Анна… я сказала тебе стоять. — как-то более убедительно и твёрдо отозвалась лунноволосая, выпрямляясь в стоящем положении возле высокой кровати.

— Это приказ Её Величества или сестринская просьба? — как-то раздражённо и обиженно ответила Анна.

— Нет… — непредсказуемо протянула «Северная Королева», пронзая своим взглядом мерцающий оттенок полярных огней, которые так и вальсировали неким переливом на гладком полу королевских ночных покоев.

— Тогда я не понимаю… — ответила пламенноволосая, уже потянув на себя ручку белоснежной двери как вновь услышала очередной такой голос от старшей.

— Анна, ни шагу больше! — уже в порыве лёгких пламенных эмоций выговорила Эльза, изредка поправля свои, колыхающие от ветреного сквозняка, серебристые волосы, чей лунный отблеск отражался белой платиной в густых локонах «Леденящей Королевы».

— Ни шагу больше? — раздражённо и так же обиженно съязвила пламенная Принцесса, держась двумя пальцами за дверную ручку и в последний раз обернувшись назад в сторону своей сестры, колко и столь вызывающе спросила, не отводя своих бирюзовых глаз от Эльзы, чей отблеск так и сверкал под напором бледных лучей яркого лунного света. — Тогда что? Как же ты собираешься меня… — не успела и договорить младшая как резко отдёрнула свою руку от двери, едва радуясь такой защитной реакции, от чего её бледные, в изысканной аккуратности, ладони импульсивно вошли в дрожь.

— Вот как! — уже уверенно ответила Эльза и одним щелчком своих пальцев, мгновенно, толстым слоем заснеженного льда, заставила покрыться так надоедливую ей дверь, что служила той самой причиной грядущего, Анной, ухода из комнаты.

Испуганная и весьма удивлённая принцесса Резенграффе едва успела уберечься от резкого наката колющего и так неаккуратного оледенения, невольно чувствуя какую-то дрожь в своих кончиках аристократических пальцев.

— Эй, Эльза, что ты… — в сильном и столь глубоком недоумении лишь смогла произнести Анна.

Должно быть Эльза через чур перестаралась в таких терзающих её эмоциях, о чём и могло сейчас сказать такое неопрятное магическое явление, явно вызванное старшей от таких тревожных ей чувств. Не давая своего ожидаемого Анной ответа, девушка лишь отбросила свою непослушную прядку бледных солнечных локонов слегка назад, пока её, заметно испуганная, младшая сестра по-прежнему пронзала её тем же растерянным взглядом: то ли злости, то ли страха.

Сделав какой-то тихий выдох старшая Резенграффе, на плечах у которой из снежного полотна появилась хрупкая и тонкая прозрачно-белая шаль, приблизилась к рыжеволосой Принцессе, перегрождая своими руками обе стороны свободного пути и как-то вновь устало выдыхая, она уже ответила, обжигая своим прохладным дыханием оголённую шею напуганной девушки.

— Анна… Милая, послушай… — качнувшись своими бледными кончиками пальцев начала Королева, по-прежнему замечая ту растерянность со строны своей сестры. — Я никогда не хотела причинять тебе боль. Но, ты должна понимать насколько мне сейчас тяжело принять эту новую для нас жизнь: без замков, без войны… Без страха тебе навредить… — её слова звучали столь сипло и проникновенно, от чего младшая сестра удивлённо пронзала её своим глубоким взглядом сквозь слетающий, в их сторону, свет лунного касания.

— Эльза….. — с тяжёлым выходом лишь протянула Анна, от чего где-то в её кончиках пальцев постепенно приливало каким-то жаром и так ей неприятным покалыванием.

— И я не могу посей день смириться с этой, так спокойной нам, жизнью… В Эренделл вернулось лето и люди никогда не будут бояться свою Королеву, так как Она больше не боится самой Себя… — в глазах у старшей сестры Резенграффе чуть заметно блестели выступающие холодные слезинки, а её бездонный взгляд в сиянии которого отражались перелевные огни ночного северного полотна, мерцающего в тёмном небе, сожалеюще смотрел на Анну. — И казалось… Что стало всё хорошо… Эренделлу больше ничего не угрожает и моя любимая сестра наконец зажила прежней и счастливой жизнью, в которой она так нуждалась… И наконец обрела свою настоящую любовь… Но не со мной… — после этих тяжёлых слов произнесённых Эльзой, Анна в учащённом ритме какого-то ступора ещё несколько секунд пронзала своими широко удивлёнными глазами скованный, в той печали, взгляд сестры.

«Так… Ты тоже… Господи, как же мне сложно было это в тебе заметить, насколько я оказалась глупа и эгоистична!» — в порыве усиленного потока так и летели все её мысли, от которых у Анны всё ещё тяжалело привычное ей дыхание с тревожным ритмом взволнованного сердца.

— Ты вполне имеешь права на то, чтобы меня сторониться… И это сложно объяснить словами, Анна… Я… — не успела «Ледяная Владычица» Резенграффе и договорить, как мякий и тёплый палец Анны прилёг ей на губы, которые оказались без единого удивления прохладными как самый первый снег, на что Королева застыла на месте, словно бы боясь потерять это мгновение.