Мы не материмся, но сейчас жена из чувства противоречия выдала кое-что из самого безобидного. Полученная оплеуха тоже была не сильной, так, позвенело в ушах с час, но зубы остались целыми.

– Как же так?.. – растерялась она. – Такого же не бывает!

– Помнишь, что сказал священник, когда обсуждали учителя? – спросил я. – Неужели это результаты его молитвы? Сейчас включу компьютер и посмотрю, что сообщают. Не могут молчать о том, что трети россиян бьют морды.

В тот день первые сообщения об избиениях за ругань появились только к ночи, но на следующий это была главная тема рунета. За границей посмеивались и вертели пальцем у виска, но недолго. К вечеру показали интервью с протоиереем Мефодием.

– Ну да, молился, – ответил он одному из корреспондентов. – Очень доволен тем, что Он меня услышал.

– А при чём здесь Украина? – спросил тип в вышиванке. – Вы знаете о ноте протеста украинского МИДа? Наказывать должны только россиян!

– Видимо, Бог считает вас такими же русскими, как и мы, – усмехнулся священник. – В Белоруссии не протестовали? Я не понимаю, чем вы недовольны. У вас запрещён русский язык, а мат его самая грязная часть. Вот Бог вместо вашей СБУ и наказывает тех, кто нарушает закон. Помолиться, что ли, чтобы заодно наказали за национализм?

– Может, вы помолитесь, чтобы всё вернулось обратно? – предложили Мефодию. – Очень много пострадавших, а стоматологи не справляются…

– Если не понимают слов, пусть ходят битые, – не согласился он. – Битьё определяет сознание. Если кому-то трудно общаться без ругани, пусть молчит!

– Его грохнут, – сказала смотревшая передачу жена. – Это не человек, а оружие массового уничтожения. Представляешь, что будет, если он помолится о чистоте в политике?

– Нужно будет купить крестики, – отозвался я. – Никогда не верил ни в каких богов, но не могу спорить с очевидными фактами.

– Купим, – ответила она. – Завтра схожу в церковь. Слушай, а почему за ругань бьют одних русских? Сегодня же напишу на телевидение Дмитрию Борисову, а он передаст этому Мефодию. Пусть помолится, чтобы били всех. У каждого народа есть своя ругань, так что это будет только справедливо!

Оксана появилась у нас в конце января. Первым уроком был английский, который вела наша классная. Она вошла вместе с незнакомой девчонкой. Новеньких у нас не было два года, поэтому её появление вызвало понятное оживление.

– Good morning! – поздоровалась Вера Михайловна и добавила на русском: – Тише! Это наша новая ученица Оксана Тёмных. У вас одно свободное место, туда её и посадим.

Я единственный из всего класса уже полгода сидел в гордом одиночестве, теперь оно закончилось. Мою соседку по парте трудно было назвать красавицей. Симпатичное лицо, которое портили скуластость и множество веснушек, и густые рыжие волосы, заплетённые в косу. Она достала учебник английского, а портфель положила в парту. Вот тогда и увидел…

– Что это? – шёпотом спросил я, уставившись на её руку.

– Пальцы, – буркнула Оксана. – Отстань!

– Разговорчики! – прикрикнула классная. – Последняя парта! Мартынов, хочешь к доске? Так это можно устроить.

Я не сачковал с домашкой, а Вера не зверствовала, поэтому через несколько минут вернулся на свое место с честно заработанной четвёркой. Убрав дневник, опять уставился на руки соседки. Никогда в жизни не видел людей с шестью пальцами!

Когда закончился урок и ушла учительница, мою парту окружили одноклассники.

– Откуда приехала? – спросил Вовка Машков.

– Издалека, – нехотя ответила Оксана. – Вам рассказать биографию?

– Ребята, посмотрите на её руки! – испугалась Машка Синицина. – Как такое может быть?

– Все посмотрели? – сердито спросила рыжая, растопырив пальцы. – А теперь отвалите! Нашли цирк!

Удивительно, но все действительно оставили её в покое и потянулись в коридор. Я остался.

– Тебе нужно особое приглашение? – язвительно сказала Оксана.

– С какой стати мне куда-то идти? – отозвался я. – На них я уже насмотрелся, а на тебя ещё нет. У тебя и кроме пальцев есть на что посмотреть.

Вообще-то, я не отличался нахальством, а в отношениях с девчонками – смелостью, а тогда почему-то не захотел уходить. На неё было приятно смотреть, а слова слетали с языка сами, я их не обдумывал.

– И на что же ещё? – спросила она, уставившись на меня своими зелеными глазищами.

Странно, когда новенькая стояла рядом с классной, они не показались мне большими. Её ресницы стали заметно гуще, и куда-то делась скуластость, а теперь стремительно исчезали веснушки…

Прозвенел звонок – и наваждение кончилось. В класс толпой повалили одноклассники, и мы прекратили разговор. Урок следовал за уроком, но я плохо следил за тем, что объясняли учителя, интерес вызывала Оксана, на которую я смотрел больше, чем на доску. Это было замечено, и не только учениками.

– Мартынов! – одёрнула меня математичка. – Перестань вертеться! Ты лучше меня знаешь алгебру? Иди к доске и не забудь дневник!

Двойку я не схватил, но и тройка не обрадовала. Алгебра была последним уроком, поэтому после звонка все помчались в раздевалку. Обсуждение моего поведения откладывалось на завтра.

– Давай понесу портфель, – предложил я Оксане, когда шли к лестнице. – Всё равно завтра нас окрестят женихом и невестой.

– А ты хочешь? – удивила она вопросом. – Спрашиваю не о портфеле, а о себе.

– Чего хочу? – покраснев, спросил я.

– Такую невесту, – засмеялась девочка.

Наверное, я выглядел глупо и смешно, а непривычная для меня смелость опять сменилась смущением.

– Возьми, – протянула она портфель. – И пошли быстрее. Завтра и так будут болтать.

– Где ты живешь? – поинтересовался я.

– На Макаровского. Не бойся, если не по пути, пойду одна.

Мы спустились к гардеробу самыми последними.

– Нашёл невесту? – насмешливо спросил уже одевшийся Машков. – Рыжая, конопатая и вся в пальцах!

– Дурак! – почувствовав прилив злости, сказал я. – Она в сто раз лучше таких, как ты!

Он был сильнее, и я старался не связываться, а тогда почему-то не удержался.

– Хочешь получить в морду? – недобро спросил он, погрозив кулаком.

Я ничего не ответил. В школе драки не будет, а идти в разные стороны. Вряд ли он сейчас потащится за нами. Так и вышло.

– Я действительно тебе понравилась? – спросила Оксана, когда вышли с территории школы. – Знаешь, я уже три года ни с кем не дружу. Не потому что мне никто не нравится, не нравлюсь я.

– Если бы не нравилась, не набивался бы нести портфель, – поборов смущение, ответил я. – Я не дружил ещё ни с кем из девчонок.

Мы прошли два квартала и свернули к скверу. Лучше бы этого не делали, потому что нарвались на шпану. Дорогу преградили два лба, года на три старше нас. Обычно днем было безопасно, вот вечером можно было влипнуть, но нам не повезло. Зимний сквер просматривался насквозь, но, как назло, поблизости больше никого не было.

– Гоните бабки! – приказал один из них и для убедительности показал нож.

– У меня нет денег, – с красными от стыда щеками ответил я.

Ясно, что он не ударит ножом, но мне хватило бы и кулака. Если бы не Оксана и портфели, попробовал бы удрать. Страшно было за себя, но ещё больше – за неё. Я не мог допустить, чтобы она пострадала.

– Беги! – крикнул я девочке.

Раздавшийся рядом рык напугал больше, чем нож. Повернувшись, я увидел взрослого тигра, который прижал уши и скалил клыки. Тело стало ватным и портфели упали на грязный снег. Хорошо, что я не успел опозориться и испачкать штаны. Тигр исчез, а рядом со мной, как и раньше, стояла Оксана.

– Извини, – сказала она. – Не хотела тебя пугать, но нужно было прогнать этих.

Я посмотрел на дорожку и никого не увидел. Видимо, оба успели пробежать парк и скрыться в переулке.

– Что это было? – спросил я, подбирая портфели. – Расскажешь?

– Потом, – пообещала Оксана. – Пошли быстрее.