Перевод: Luizas12

Редактура: Nikolle

Русификация обложки: Xeksany

Дизайн артов и коллажей: Xeksany

Вот я сижу в подвале в канун своего восемнадцатилетия. Не знаю, где нахожусь, и выбраться отсюда невозможно, так как руки и ноги скованы наручниками. Для начала я даже не знаю, как попала в эту передрягу. Но одно могу сказать точно: мой отец и семья придут за мной. И прольётся кровь.

Клянусь.

Наши дни

Иногда быть частью большой семьи не так здорово, как думают люди. Постоянные уступки и притворство людей, которые вечно чего-то хотят. Никогда не знаешь, кто настоящий, а кто просто пытается продвинуться вперед. Знать, что что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно. Люди всегда будут ожидать от тебя большего из-за того, кто моя семья и что означает моя фамилия.

Я родилась в известной семье. Когда говорю известная, имею в виду печально известная. Дочь президента мотоклуба в нашем мире значит все. Меня зовут Джулиана Изабелла Галенти, но все зовут меня Джулс. Мой отец — не кто иной как Сальваторе «Дикарь» Галенти, президент итальянского мотоклуба «Вне закона». Одно из самых опасных семейств МК в Нью-Йорке. Они занимаются легальным бизнесом, а иногда и не очень. Они также одни из самых крутых ублюдков в округе. В ответ на давление они дают жесткий отпор. Такие суровые люди в конце концов умирают.

Иногда мой мир может быть ужасным и одиноким местом. Не для слабонервных. Моя семья и друзья — все это часть безумия. Посторонним вход воспрещен. Мне не нужен кто-то новый в моей жизни. Это стало бы постоянным беспокойством, хаосом, который только усложнил бы ситуацию, или я так думала.

* * *

Я медленно открыла глаза, но словно какая-то невидимая тяжесть снова их закрывает. Приоткрыв их, попыталась оглядеться, но вокруг лишь непроглядная тьма. Я ощупываю все вокруг, проводя рукой по холодной земле и гравию подо мной. Первое, что почувствовала, — это то, что надето на мне. Какого черта? Я провела руками по телу. Может, длинная рубашка-платье? Именно так ощущался материал, когда застегивала пуговицы. Почему моя одежда пропала? По крайней мере, на мне все еще были трусики.

У меня кровь застыла в жилах. Я вздрогнула, когда страх пронзил меня до костей. Я мысленно проверила себя, перемещаясь влево и вправо и чувствуя некоторое облегчение на данный момент. Отсутствие боли и нижнее белье были единственными признаками того, что меня не изнасиловали. Где-то в глубине моего сознания эхом отдались слова «еще нет».

Что случилось? Мои мысли словно заволокло туманом, и я ничего не могла понять. Дрожа, я медленно попыталась сесть. Подняв руки, потянулась протереть глаза, но на полпути меня остановили наручники. Наверное, какая-то цепь? От холодного металла у меня по спине побежали мурашки.

— Что за чертовщина?

В комнату пробивалась тоненькая полоска слабого света. Наверное, это из-за трещины в двери. Мой выход отсюда. Я надеялась. Находясь в ловушке темноты, не зная, что ждет меня в будущем, заново все переосмысливаю. Все то дерьмо, которое я привыкла считать невыносимым, внезапно становится достойным борьбы.

Я дернула за цепи, пытаясь освободить запястья. Металл врезается мне в кожу. Туман рассеивается, и боль напоминает мне, что нужно освободиться, до того как туман снова настигнет меня. Из темноты послышался всхлип. Я замираю. Мне и в голову не приходило, что я могу быть не одна.

Слишком напуганная, чтобы рискнуть говорить слишком громко, я тихо прошептала:

— Кто здесь? — Раздался еще один всхлип, и я попробовала спросить погромче: — Кто здесь?

Спустя несколько секунд мое сердце замирает, когда с другой стороны раздается еще один всхлип. Дрожащий, мучительный голос раздается в темноте.

— Пожалуйста, говори шепотом, чтобы они тебя не услышали. — Судя по голосу, ей не больше шестнадцати, может быть, семнадцати лет. Ее душераздирающий страх отдавался рикошетом во мне.

Мне нужно проснуться и понять, что реально, а что нет.

— Этого не может быть. Такое дерьмо происходит только в кино, правда? Наверняка это какая-то дурацкая шутка или игра. Такого просто не может быть. — Я дергаю за веревки, на этот раз сильнее. Вскрикиваю, когда цепи сдирают кожу на запястьях.

Тихие всхлипывания доносятся с той же стороны, что и тихий голос.

— Не кричи, и они не причинят тебе сильной боли, — послышался другой голос. Из другой части комнаты.

Видимо, начинается паника. Несколько голосов? Такого не может происходить на самом деле.

— Сколько людей? — спросила я, с ужасом ожидая ответа.

Заговорил другой голос, хриплый, как будто она не пила воды несколько дней.

— Нас пятеро. Раньше было больше, но они приходили и забирали часть. Ушедшие так и не вернулись, — прохрипела она и закашлялась.

Мое сердце замирает от осознания того, что я не одна. Здесь больше людей, захваченных и пойманных в ловушку. Что это? Я не могу понять, что происходит. Страх, который они, видимо, испытывали. Я пробыла здесь всего несколько часов. Я не могу представить себе дни или даже больше.

Не зная, что делать, решаю продолжать разговор, чтобы узнать больше информации, выяснить, что происходит, и как я могу вытащить нас.

— Как вас зовут? Как мы все сюда попали? — У меня в голове проносятся вопросы быстрее, чем успеваю их задать. — Что с нами будет? — Паника почти душит меня. Мне нужно дышать, чтобы сохранить спокойствие. — Мы должны выбраться отсюда!

— Говори тише! — говорит одна из девушек, ее тон непреклонен, но все еще смешан со страхом. — Меня зовут Лия, и они не услышат, если ты будешь шептать. Пожалуйста, говори шепотом, чтобы они сюда не спустились. Как тебя зовут?

Неуверенная, стоит ли говорить ей об этом из-за темного прошлого моей семьи, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Джулс. Меня зову Джулс. — Я глубоко вдыхаю, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом.

— Меня зовут Грейс, — раздался тихий голос слева от меня. Возможно, с той стороны, где я услышал первый всхлип?

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

Слишком трудно понять, откуда доносится каждый голос. Я ничего не могу разглядеть в темноте.

На мгновение воцаряется тишина, а затем из глубины комнаты доносится еще один голос: шепотом, но в то же время кажется очень громким.

— Я Сторм. Мне двадцать один год.

— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, зная, что мне нужно поддержать разговор.

— Я учусь в Сирокьюзском университете. Я шла в свою комнату в общежитии после ночной тренировки, когда мой телефон завибрировал. Я читала эсэмэску, поэтому не обратила внимания на подъехавший фургон, и кто-то схватил меня. Потом почувствовала укол в руку, и все потемнело. Я очнулась здесь, прикованная цепью к полу.

Шмыганье носом нарушило тишину, и слезы защипали мне глаза в ответ. Я смахиваю их, проводя свободной рукой по глазам.

Еще один голос врывается в тишину. В этот момент я не могу сказать, из какой части комнаты.

— Меня зовут Фейт, и я тусовалась со своими лучшими подругами. Мы были на вечеринке с нашими друзьями из другого колледжа. Один парень пригласил меня на танец и угостил выпивкой. Мы танцевали, прекрасно проводили время, и все было прекрасно, пока комната не начала вращаться. Я попросила его помочь мне найти моих друзей, и он повел меня наружу. Я подумала, что он пытается мне помочь, когда к нам подошел его приятель. Все вокруг расплылось, голова закружилась сильнее, и я, кажется, потеряла сознание.

— Ты помнишь что-нибудь еще? Может быть, голос? Что-нибудь, что могло бы помочь?

— Мне жаль. — Рыдание грозило вырваться из ее горла. — Последнее, что слышала, как один сказал, что я достаточно красива, чтобы выручить хорошую цену на аукционе. — Ее голос был едва слышен, так как дрожал от страха.