Феликс посмотрел на расстроенную волшебницу, и ему вдруг стало её жаль. Он помнил своё первое убийство – это тоже была самооборона. Но это вообще не помешало тому ублюдку сниться ему каждую ночь в течении целого месяца.

Не зря у матерей и у военных разные боги. Потому что богиня Сатра точно бы уготовила всем убийцам место в Нигде. Чем бы преступники ни провинились перед законом, все они когда-то были чьими-то сыновьями. А некоторые ещё отцами, братьями, мужьями… Вправе ли один человек лишать другого жизни?

Закон говорил, что да. Но тот, кто насылал ночные кошмары на убийц, точно не был с этим согласен. Феликс не знал никого в гвардии, кто бы не терял покой после первого смертельного случая, хотя бы на короткое время. Но в казармах всегда находились сочувствующие, и было принято поддерживать боевых товарищей, впервые отнявших жизнь.

Кажется, у магов такой поддержки от братства не было.

Повинуясь внезапному порыву, Феликс положил ладонь на плечо леди Арды и немного его сжал.

Плечо оказалось тоненьким и неожиданно горячим. Смутившись, он убрал руку, но волшебница посмотрела на него не с возмущением за фривольность, а скорее с благодарностью.

– Расскажите мне о том дне, – попросил Феликс.

После расспросов Арда, сославшись на усталость, ушла в свою палатку.

А Феликс долго думал. Полученные сведения никак не помогали в поисках главаря банды, но давали ему одну возможность в переговорах с Нейтом, которую раньше он и не рассматривал.

Судя по схеме места преступления, Нейт не был стрелком, убившим кучера. Исходя из показаний, он не угрожал леди Арде, и вся его роль в нападении заключалась в том, что он прибыл на место с бандитами. И то – об этом никто не знал.

По факту, парень был на задворках событий и пострадал от взрыва, находясь где-то позади основных действий. Как обычный прохожий, оказавшийся не в том месте не в то время. Что с одной стороны осложняло дело: на суде будет непросто доказать его вину, и уж точно ему вряд ли грозит смертный приговор. А с другой стороны, это давало Феликсу козырь для переговоров – взамен на ценные сведения он мог изменить статус своего пленника с «подозреваемый» на «свидетель».

Но пока что предложение леди Арды поджарить Нейту пятки казалось более перспективным.

Направив последний импульс энергии, Стелла убрала ладони с груди пациента. Он молча отвернулся, сел и начал одеваться, старательно отводя глаза.

Поддавшись раздражению, Стелла ядовито заметила:

– Твоя стыдливость слегка запоздала. Боюсь, я видела уже всё, что ты мог показать. Должна заметить, ничего выдающегося.

В ответ Нейт лишь зло посмотрел на неё, но промолчал. Стелле стало неловко.

Почему она, обычно спокойная и уравновешенная, так не сдержана с пациентом? Этот укол был далеко не первым случаем, когда она теряла самообладание в общении с больным. А иногда она даже повышала голос на него.

Скорее всего, причина была в том, что случилось с подругой.

До того, как Стелла узнала, что именно привело Нейта к ней на стол, она, честно говоря, успела проникнуться к нему симпатией. Привлекательный, но донельзя изможденный и неоднократно битый юноша вызывал жалость, как бездомный котёнок.

А оказалось, что он разбойник и бандит. Страшно представить, что он был сделал с Ардой, не будь она магом.

Но больше всего бесило то, что вёл он себя не как бандит, а как раз как пресловутый котёнок – жалкий, напуганный, загнанный в угол и несчастный.

Он не отвечал на грубости, делал всё, что она ему приказывала, а на допросах у офицера Венсо молчал и сжимался в комок. А Арду, кажется, вообще не узнал.

Сама Арда, по непонятной для Стеллы причине, чувствовала перед этим негодяем свою вину. Каждый день они повторяли маленькую копию ритуала, чтобы держать парня в нормальном состоянии. И каждый раз подруга прятала глаза и вздыхала, стараясь помимо стандартных усилий сделать для больного что-то ещё: укрепить слабеющие мускулы, улучшить кровообращение…

Свои действия она объясняла тем, что не хотела убивать нападавших. Будто их смерть меняла то, что…

Что ей успел понравиться преступник.

Колпачок пузырька с эликсиром жалобно звякнул, возражая бесцеремонному обращению. Выдохнув и уняв дрожь в руках, Стелла резко развернулась к Нейту и спросила:

– Почему ты это сделал?

– Что?

– Почему ты напал тогда на ту повозку?

– А вы с офицером теперь решили вести свои допросы по очереди? – огрызнулся Нейт.

– Ой, смотрите, у него всё же есть зубки, – съязвила Стелла, но тут же замолчала и прикрыла рот ладонью.

– Теперь есть. Я, кстати, и не знал, что в услуги Цитадели входит врачевание выбитых зубов. Неожиданно, но – спасибо. – Несмотря на враждебность тона, по поводу зубов Нейт был правда благодарен. Он никак не ожидал, что приводившие его в сознание обратят внимание на такую мелочь – ведь это его неудобство никак не влияло на способность давать показания.

– Считай это подарком от зубной феи. И всё же – почему? Неужели тебе нравится грабить и убивать?

Из тона волшебницы внезапно пропал яд. Скорее было похоже, что она удивлена и расстроена. Нейт почувствовал, как в нём поднимается волна раздражения.

– Да всю жизнь мечтал. А впятером на одну дохлую девицу – так вообще. Такое мужество нужно, знаешь ли.

– Но тогда почему?

Нейт вздохнул. Как объяснить ей покороче? Что жизнь на улице не оставляет так уж много вариантов. Что он не мог отказаться ехать в дозор из-за Проныры. Что он слишком плохо ездит верхом, чтобы сбежать от разбойников. Это всё очень, очень долгая история, до которой этой холёной блондинке нет, и не может быть дела.

– Потому что меня вынудили. У меня не было другого выхода.

– Но почему ты тогда просто не расскажешь всё офицеру Венсо? Он найдёт тех, кто послал тебя, и на дорогах станет безопаснее. Ты вообще думал, что бы было, если бы вы напали не на мага?

Нейт стиснул зубы. Он слишком хорошо помнил девиц, которых вытаскивал из спальни Брандона. И слишком хорошо представлял, что бы сделали бандиты с той девчонкой.

Девчонку, он, кстати, совсем не помнил – не рассмотрел из-за кустов. Но одно он знал точно: из всех возможных исходов того дерьмового дня, то, что случилось – было наилучшим для него вариантом.

Жаль только он не успел умереть. Тогда бы перед ним не стоял этот мучительный выбор. С одной стороны, он ни секунды не колеблясь сдал бы весь притон своего бывшего хозяина.

А с другой – если Проныра ещё там, то во время облавы ему несдобровать.

Нейт поёжился под взглядом Стеллы. Сейчас он был совсем не враждебным, а таким искренним и открытым, что Нейт почувствовал себя ужом на сковородке.

Они спасли его, неделями возились с ним. Сейчас он вообще жил как король – только и делал, что спал и ел. Спал на чистом, и ел вкусно. Несмотря на все угрозы гвардейца, тот ни разу и пальцем его не тронул. И взамен от него просят только сдать больного ублюдка, чтобы его бандиты не убивали людей на дорогах…

– В том месте… остался человек, который дорог мне. Во время облавы бывает всякое, я не могу так рисковать, – неожиданно даже для себя сознался Нейт.

Взгляд Стеллы погас.

«Он ещё и влюблён в кого-то. Корчит из себя благородного, пока его подельники бесчинствуют на дорогах».

Внезапно разозлившись, Стелла сказала:

– Ты не первый мужчина, которого я лечу. Я знаю, что тебе много раз доставалось, и сильно. А ещё знаю, что сам ты никого никогда не бил – у тебя руки не воина. Может ты вор, может мошенник, но точно не обычный бандит. Вот только знаешь… чтобы убивать кого-то, не обязательно самому держать меч. И если у тебя есть хоть капля совести, ты поможешь офицеру.

Каждый день я и моя подруга лечим тебя. И продолжаем лечить, даже зная, кто ты. И будем делать это дальше. Потому что так – правильно. А что сделаешь в ответ ты? Пока ты только покрываешь убийц и насильников. Стоит ли жизнь твоей подружки всего этого?