Я с детства любила рисовать и даже окончила художественную школу. Поэтому и пошла в архитектурный – хотела учиться правильно и красиво проектировать различные сооружения, такие, за которые не стыдно перед потомками.

Предстоял еще год учебы, а затем и защита дипломной работы после сдачи госов. Тогда мне, дипломированному специалисту, предстояло пополнить ряды жаждущих заполучить тепленькое местечко в архитектурных и строительных фирмах. Поэтому эта преддипломная практика в архитектурно-дизайнерской студии была очень важна для меня. Это отличная возможность зарекомендовать себя, показать свои способности и доказать, что ты талантливый и дисциплинированный специалист. Опаздывать было нельзя.

– И завтракать в элитном ресторане – это мещанство. Будь ближе к народу. Хочу фисташковое «латте» и большую булку с клубничным джемом. – У меня аж слюнки потекли от предвкушения. – А в твоей «Праге» такое точно не приготовят, а если и сподобятся, то такие мизерные порции, что только нашему Йорику на обед, и то он добавки попросит.

Услышав свое имя, ко мне из гостиной выбежал наш домашний троглодит – чихуахуашка, моя радость на тонких ножках. Следом за ним из своей спальни вышла упакованная в узкую юбку-«карандаш», шелковую блузу цвета тиффани (ее любимый) и приталенный жилет уже не моя мать, а строгий директор крупного медицинского центра.

Да, мама, врач по образованию, втайне надеялась, что дочь пойдет по ее стопам, и место в ее медучреждении мне было обеспечено. Но нет, я – творческая личность, а все эти болячки, латынь, микробы и прочие «радости» этой профессии меня абсолютно не трогали.

– Уговорила! – Взяв сумочку и ключи от машины, мама пошла на выход.

Вместе мы вышли на улицу, вдохнули полной грудью августовскую свежесть наступающего утра. На часах было семь тридцать, и город только пробуждался ото сна, встряхивался и наполнялся дневной суетой.

В кафе заняли наш любимый столик: под большим ретро-абажуром, с двумя уютными креслами и маленькой вазочкой с цветами – всегда разными, но неизменно свежими.

– Где ты планируешь отмечать свой день рождения? – В ожидании заказа мама пролистывала новости в телефоне. – С девочками в клубе? – И, приподняв бровь, посмотрела на меня с понимающей улыбкой.

– Угу, – кивнула я, делая глоток воды, и оглядевшись по сторонам, начала тихо нервничать: все же время не резиновое, а у меня, ну, очень строгий начальник.

Лишь от одного воспоминания о нем сердце ускорило бег до опасной тахикардии, разнося по венам бурлящий поток напряжения. Глубокий вдох загнал глубоко в подсознание запретные мысли, а разум в который раз встал на стражу моей незапятнанной совести.

– Антон с Владом недавно новый клуб открыли, Тая с Наташкой рвутся протестировать. – Улыбка вольно озарила мое лицо.

– А мальчики, конечно, категорически против. Они, как всегда, на страже вашей добродетели, – продолжила мама.

– Ну, это Влад над Тайкой трясется, все еще считая ее пигалицей несмышленой! – фыркнула я, памятуя об отношениях подруги с ее братом. – А Антону-то какая разница? – пожала плечами недоумевая.

– Ну да, ну да. – В глазах мамы прыгали лукавые чертики. – Когда они уже с Натальей за ум возьмутся? Или так и будут искрить, пока не спалят все вокруг?

– Ма, да ну тебя! – махнула рукой, в сотый раз разубеждая родительницу в ее непоколебимой уверенности в существовании чувств между этими двумя.

Не спорю, чувства там есть, но совсем не те, о которых твердит она. Ната и Антон, как Том и Джерри: их общение – это сплошной театр военных действий.

– Ну, да ладно! – все с той же ухмылкой согласилась она. – Главное – что они за вами присмотрят.

– Бесспорно, – вздохнула я и принялась поглощать принесенный наконец-то завтрак.

Во время завтрака мы немного поболтали о планах на остаток лета и в целом на жизнь. А затем, рассчитавшись с официантом, покинули кафе и побежали по своим делам.

– До вечера! – Приобняв маму, я поцеловала её в щеку и поспешила в сторону высотки бизнес-центра, где на одном из верхних этажей с видом на залив комфортно разместилась та самая архитектурно-дизайнерская студия.

– Опаздываете, Маргарита Игоревна.

Я остолбенела, не успев и шага сделать от радушно раскрывшихся створок лифта, поднявшего меня на нужный этаж.

Его голос молнией прошил все мое тело, трепетавшее в легком возбуждении. Боже, таким мужчинам надо запретить в законодательном порядке появляться в местах скопления таких вот незрелых и чувствительных барышень, как я!

*Маргарита*

Высокий, статный, в меру накачанный, наверняка с офигенными кубиками пресса под покровом дизайнерской рубашки (вот бы ее снять и воочию увидеть, а лучше тактильно ощутить все это великолепие). Его серые глаза затягивали меня в такие омуты сладострастия, что я уже готова была на все, только бы предложил.

Резкий рывок вернул меня с розовых облаков мечтаний о несбыточном на земную твердь, реальную и прагматичную.

– Маргарита!– послышался над самым ухом бархатный голос, и я, впечатавшись носом в его стальную, но такую горячую грудь, втягивала дурманящую смесь запахов его парфюма и личных ноток мужского брутального тела.

– Да-а-а! – выдохнула я, подняв на него затуманенный взгляд.

– С вами все в порядке? – уточнил он, внимательным взглядом окинув мое лицо, и явно предположил, что я поехала рассудком.

– Да. – Попытка придать голосу четкость и уверенность, кажется, сработала. Еще не хватало в последний день испортить впечатление о себе!

Я выскользнула из его рук, придерживавших меня за талию. Еле сдерживая стон разочарования, всем нутром желала нырнуть обратно в его объятия. Сделала пару шагов в сторону, стараясь покинуть поле мужского магнетизма, дабы не поддаться этому соблазну.

– Я в лифте застряла. – И это так, ненадолго, правда, всего на пять минут. Всему виной – толстяк, впихнувший себя в уже полную кабину. Он с невозмутимым видом стоял и отказывался выйти, даже когда сработал сигнал о перевесе. В итоге – слегка испорченное настроение, но и… отличное оправдание за опоздание на десять минут.

– Ясно. – Он прищурил свои умопомрачительные глаза, как будто заподозрил подвох, слегка кивнул, и уголки его красивых губ изогнулись в насмешливой улыбке.

А потом он развернулся и просто ушел, а я так и осталась стоять, пришибленная его сексуальной аурой, переводя дыхания и крепко сжимая бедра от томящего чувства неудовлетворенности.

Боже, я еще девственница, но каждый раз после наших, даже самых мимолетных и всегда строго деловых встреч, я ощущала пустоту и неутоленное возбуждение, бабочками порхающее внизу живота!

Максим Геннадьевич Долин являлся совладельцем архитектурно-дизайнерской студии, в которой я проходила преддипломную практику. А еще он – мое Наваждение.

Красив, умен, амбициозен, любимец женщин и… женат! Вот эти два последних факта делали его недоступным для меня. У меня были правила: близость только по взаимной любви и никаких отношений с женатыми! И это не просто придуманные постулаты – это строгие табу!

Их когда-то нарушила моя мама. В итоге родилась я, а она так и не вышла замуж. Нет, она, конечно, ни о чем не жалела и многого добилась. Шутка ли – в сорок лет быть успешной бизнес-вумен, владелицей элитного медицинского центра и практикующим врачом-гинекологом! К ней очередь на прием была расписана на полгода вперед.

Ольга Сергеевна Перова счастлива, и с мужчинами у нее все отлично (мы же, девочки, любим о многом поболтать), но моего отца она так и не забыла, поэтому, наверно, во всех остальных подспудно искала сходство с ним. Не находила и разрывала отношения, не впуская их в сердце.

А я – ванильная девочка, и в моих долгосрочных планах на будущее, помимо успешной карьеры архитектора, была еще и семья в ее исконном виде (муж, жена и пара карапузов).

– Маргарита! – раздался голос почти над ухом. – Ты вообще работать сегодня планируешь работать?