Слово "малыш" он произнес особенно, странно я бы сказала. И от этого стало еще хуже. Я уже почти задыхалась от волнения и страха.

Лишь только когда за ним захлопнулась дверь, смогла перевести дух.

— Дина, что у вас здесь творится?

Роман увел меня на кухню. Заварил чай. Потом передумал и нашел бутылку вина.

— Я бы и сама хотела знать, что здесь происходит, — ответила я, выпивая залпом целый бокал. Даже вкуса не почувствовала. — Но мне кажется, это не Энтони стрелял.

— А кто?

— Мама.

Мне не верилось, что я смогла озвучить свою страшную догадку. Сказала и замерла.

— Ты же слышал, Горский сказал, моя мать совершила ошибку. Он тоже в курсе.

— Эти слова могли означать и другое. Например, ошибкой была свадьба с Энтони. Почему ты об этом не подумала в первую очередь? Интуиция? Или я чего не знаю?

— Интуиция, — на автомате повторила я.

На следующий день, после больницы, я отправилась на фирму отца. Как оказалось, меня ждали раньше. Все накинулись с расспросами, и Павел Николаевич еле увел меня в кабинет, отмахиваясь от остальных сотрудников. Видимо сразу понял: отвечать нелегко.

Усадил за стол. Идеальный порядок вокруг, никаких лишних и ненужных безделушек, обычное офисное помещение, а все равно здесь царил уют.

Взглянула на фотографию, стоящую рядом и слезы обожгли глаза. На ней отец, Кира и я. Сразу вспомнился тот день, когда мы с Кирой нашли-таки общий язык. Отец быстро настроил фотоаппарат и, установив его прямо на кухонном столе, прижал нас к себе. "Мои девочки", как выразился тогда он.

Конечно, получились на фотографии мы нелепо. Не накрашенные, одетые по-домашнему, я с ужасным растрепанным хвостиком на голове, а Кира в фартуке. Но от того момент казался более живым, теплым, наполненным нашими эмоциями.

— Конечно, работа отлажена, но пока Олег в больнице именно ты Диночка должна взять на себя управление, — отвлек Павел Николаевич, которого я почти не слушала.

— Я?

— Да ты. Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Просто я не в курсе всех дел и боюсь ошибиться, — замялась я. — У меня опыта мало.

— Не ошибетесь.

У помощника отца было больше уверенности, чем во мне самой. Я с удовольствием поменялась бы с ним местами.

— Хорошо, сделаю все, что в моих силах.

— Вот и отлично. Осмотрись пока. А я скоро вернусь и обсудим что да как.

Я кивнула, радуясь возможности побыть немного одной. Откинулась на спинку кресла, выдохнула. Хотел отец моего участия в делах фирмы, так и вышло, горько подумалось мне.

Мама появилась на пороге к вечеру. Молча прошла в гостевую комнату, где стояли собранные чемоданы. Мы с Романом только переглянулись так же молча. Быстро Горский вытащил ее. Обсудить дела на фирме придется позже, когда рядом не будет лишних ушей. Стоило попытаться еще раз с ней поговорить, но я решила подождать.

— Ты останешься? — с надеждой в голосе спросила, убирая тарелки в посудомойку.

— Останусь, правда, отлучусь и возможно буду поздно. Задолжал другу, — виновато развел он руками.

— Ладно, тогда не забудь взять ключи.

— Главное не ссорьтесь. Проблем и так выше крыши. Ненужные склоки ничего не дадут.

— Постараюсь.

Стоило Роману уйти, как мама спустилась на кухню. В халате, с мокрой головой.

— Твой этот ушел? — спросила она.

— Не этот, а Роман, — поправила я.

— Без разницы. Мне он сразу не понравился.

— Зато понравился Диканов? Племянник Горского. И Роман в первую очередь должен нравиться мне, а не тебе.

— Уже не важно, ты упертая, вся в отца. Смотрю в этом доме мне не рады.

— А ты как хотела после всего? Почему Горский тебе помог? Сейчас мы одни, можешь рассказать.

Она подошла к окну. Обняла себя за плечи.

— Ты много не понимаешь Дина. Жизнь сложная штука.

— Так объясни! — вскипела я. — А лучше скажи, что не ты стреляла! Скажи мама!!!

Как же я ждала ответа. Ждала, когда она развеет мои подозрения, и мы сможем обсудить ситуацию, попытаемся найти выход. Попытаемся в любом случае. Я усмирю свой гнев, я не отвернусь, ведь мы не чужие люди. Но она по-прежнему молчала.

— Мама, пожалуйста, ответь.

Эта тишина звенела в ушах, давила. Она медленно повернулась в пол-оборота ко мне. На глазах слезы. Я поразилась. Равнодушие и холодность исчезли бес следа. Или это очередной спектакль? Я не знала, чему верить. Я хотела правды! Пусть горькой и болезненной, но правды.

— Ты права, — сказала она, — стреляла я.

Комната поплыла перед глазами, заставляя ухватиться за столешницу. Я пожалела, что вообще спросила.

— Почему? Деньги? Та история про проигрыш, правда?

— Отчасти да. Только проиграла я. Его деньги.

Господи! Сколько же мерзости творится в этом мире из-за денег! Хотелось немедленно указать ей на дверь. Однако сдержалась. Ведь твердо решила поддержать и помочь.

— Почему бы тогда просто не одолжить? У того же Горского, например? Или рассказать мне и отцу. Мы бы нашли выход. Зачем было устраивать маскарад?

— Потому что я никогда не отличалась особым умом. Да и сумма велика. О такой не просят, когда знают — отдавать будет нечем.

— Но ты попросила? У Горского?

— Да. И совершила ошибку. Вся поездка в Австралию оказалась ошибкой. Энтони совершенно не тот мужчина, с которым я хотела бы провести жизнь.

— Да он уже, какой по счету совершенно не тот мужчина?

— Ты права. Но не перебивай. Я хотела уйти от него. Честно. Но и испробовать шанс заработать деньги тоже хотела. Не вдаваясь в подробности, деньги я взяла в сейфе без спроса. Энтони даже не знал, что мне известен код. Думала, верну, не заметит.

— Заметил, — вставила я.

— Да. Ведь в кабинете стояла камера, о которой я и не подозревала.

— Если ты вернула долг, почему Энтони прилетел с тобой, раз вы даже не женаты?

— Не все так просто. Денег я не получила. Пока. Горский не из тех, кто просто так разбрасывается деньгами. А я давно не та девчушка, кружившая ему голову когда-то. Он потребовал услугу.

— Убить отца?

— Что ты, нет, конечно. Иван скользкий тип, но моими руками убивать Олега ему было ни к чему. А вот заполучить кое — какие документы…

— Постой! Ты выкрала у отца важные документы?

— Нет. Не смогла. Энтони требовал возврат денег, Горский бумаги. Я думала вытеснить Киру. Таким способом убила бы двух зайцев: доступ к бумагам, а может и деньги, тогда Горский оказался бы не удел. И заодно вернулась бы в семью. Молодость уходит, мне нужен надежный тыл. Но твой отец колебался. Тогда в кабинете все вышло случайно. Я была на нервах. А он зачем-то решил похвастаться перед Энтони своим оружием. Мужчины, одним словом. Не знаю, что на меня нашло. Я просто от всего устала. Понимаешь? Сильно устала. И стрелять хотела не в отца.

Ничего я не понимала. С каждым маминым словом все больше погружаясь в зыбкое болото.

— Чем ты думала? — спросила я.

— Я не думала. Я нажала на курок. Кто же знал, что твой отец отпихнет Энтони в сторону и сам попадет под пулю. Не состоявшийся муженек оказался трусом. Я пригрозила, что все обвинения лягут на него, что это он в порыве ревности решился на отчаянный шаг. И он поверил. Дальше ты знаешь.

— Что ты натворила мама?

— Время вспять не повернешь, — смахнув слезинку, сказала мама. — А документы я обязана раздобыть. Горский обо всем догадался. В любом случае еще допросов я не вынесу. А когда Энтони найдут…

Она замолчала.

— Просто не мешай, Дина. А лучше помоги. Я ведь всё-таки твоя мать. Обещаю — после уеду.

Не мешай. Тоже говорил и Горский.

— Что именно за документы?

И снова молчание.

— Те самые, которые помогут утопить дело твоего отца.

Мы обе вздрогнули. Роман стоял в проеме дверей и смотрел на мать в упор.

— Ведь Горский не прощает обиды. А твой отец однажды перешел ему дорожку. Был и другой путь — выдать тебя за Диканова. Сомнительное решение конечно, да смотрю, твоя мать хваталась за все варианты, один глупей другого. Я позвонил следователю, разговор записал на диктофон. Не был, конечно, уверен, что вы Наталья заговорите именно сегодня, но, вам нужна была помощь Дины в поиске той самой заветной папки и вы собирались давить на жалость. Я прав?