— Конечно. А еще я хочу полного расчета и свою трудовую. И как можно быстрее. И потом, надеюсь, никогда не увижу вас и не услышу о вашей конторке.

Ее губы тронула неприятная улыбка.

— И куда ты пойдешь? Не дури Дина. Можешь отдохнуть больше, чем два дня. Хочешь в отпуск, полноценный отпуск? Пожалуйста. Только не устраивай концерты.

— Вам самим не помешает отпуск, Майя Алексеевна. Всего доброго.

— Ты обязана отработать! Пока я не найду тебе замену! — потребовала она.

— Вы уверены? Вы точно хотите этого? Подмочить свою репутацию? А я с легкостью могу это устроить. И вы прекрасно знаете об этом.

— Не нужно грозить своим отцом и его связями. У меня тоже есть вполне влиятельные друзья.

— За кого вы меня принимаете? Про отца речи не было. Я сама справлюсь, можете поверить на слово.

И видимо мой тон, мой голос и мое выражение лица сделали свое дело. Майя сжала кулачки. Вернулась на свое кресло и процедила сквозь зубы:

— Я тебя услышала. Мариночка все сделает к завтрашнему дню. И не понимаю, с чего ты так завелась. Подумаешь приукрасила немного информацию про тебя. Неужели из-за такого увольняются? Хотя, — тут моя начальница сделала многозначительную паузу, — ты всегда была странной. Всегда.

— Довольно! — резко оборвала я ее. — Завтра я заеду за документами. И за рекомендациями, конечно же. От вас. При чем за самыми лучшими.

— Это уже слишком!..

— Еще раз повторюсь — за самыми лучшими!

Выйти из кабинета с бешено бьющимся сердцем и высоко поднятой головой?! Легко. Во рту пересохло от волнения. Налила себе воды из кулера.

И может быть я снова рублю с горяча, да вот только по другому видимо у меня не получается.

Оказавшаяся и на этот раз рядом Савченко испуганно глянула в мою сторону.

— Чего стоишь? — спросила я, делая живительный глоток. — Беги к Майе. Давай. Теперь ты у нас фаворитка так сказать. Или козел отпущения. Смотря с какой стороны посмотреть. Давай давай.

— Так и знала, что ты с приветом! — бросила она и шмыгнула к Майе в кабинет.

А я рассмеялась и направилась к машине. Сегодня мне здесь делать больше нечего.

После разговора с Майей на душе стало полегче. Намного. Один камень с плеч, можно сказать, скинула.

Даже тучи рассеялись и выглянуло солнышко, заставляя щюриться, лаская довольную улыбку на моем лице. Я подняла руки вверх, сладко потянулась радуясь его появлению.

Теперь можно заехать в свою квартиру за вещами и возвращаться к отцу. Впереди много дел.

Дина

— Ты не рада свадьбе своей матери?

Кира гремела кастрюльками и сковородками, пока я предавалась невеселым раздумьям с бокалом вина в одной руке и телефоном в другой. На кухне витали ароматы мяса и пряных трав. В животе приятно заурчало. Давно я не ела домашней еды.

— Рада, — отвлекаюсь от созерцания черного экрана и смотрю на нее.

Кира моложе отца. На десять лет. Хорошо хоть не моя ровесница и то ладно. Невысокая, стройная, с веселыми, темно русыми кучеряшками, которые она частенько выпрямляла. Милое личико с круглыми щечками и всегда еле заметным румянцем.

Когда она впервые появилась в нашей жизни, со своей улыбкой, заразительным смехом и ненавязчивой добротой, я встала в позу. Глупо и по детски, но делить отца не хотелось ни с кем. Одно дело любовницы, другое дело новая жена.

Эгоизм чистой воды. Делить отца не хотелось до жути. Я понимала это, как и то, что именно рядом с ней он становился счастливым, а поделать с собой ничего не могла.

Даже бабуля, а ее я обычно слушалась беспрекословно(ну почти всегда), не могла остановить все колкости, вылетающие из моего поганого рта, стоило встретиться с Кирой.

А она терпела и ни разу не ответила грубостью на грубость. Зато отец был мною недоволен. Ему хотелось тихой семейной жизни, которую я ему всеми силами пыталась испортить.

Со временем, конечно, острые углы сгладились, и сейчас мы может и не подружки, но и не чужие враждебные друг другу люди. Я была рада за отца. Вот честно. Он заслуживал счастья.

— По голосу не сажешь, — заметила она.

В ее синих глазах плескалось беспокойство. Искреннее, теплое.

Я промолчала. Ну не рассказывать же, что дело то и не в свадьбе матери. Дело в мужчине, который умудрился запасть в душу. И телефон в моих руках сейчас только по одной причине: а вдруг напишет или позвонит.

Глупая. Там не захотела разговаривать с ним, а теперь жду звонка. Смысл ему мне звонить? Там работа, там Алина и неизвестно как разрешилась ситуация. Вдруг, она действительно Роману дорога и он простит все козни и измены?

Все-таки с ней он знаком давно, а меня знает всего то две недели. Две недели. А мне кажется прошло несколько лет.

— Все хорошо Кира, — улыбаюсь я, замечая пристальный взгляд. — Честно.

— Сама не думала позвонить?

— Куда?

— Не куда, а кому. Может стоить сделать первый шаг? Поговорить друг с другом не так сложно на самом деле, как иногда кажется людям. Просто стоит начать. И не врать друг другу. Это обязательное условие. Иначе смысл разговора теряется. Вы и так врете сами себе каждый день. А друг другу не нужно. Еще обвинять друг друга тоже не стоит. И тогда возможно все наладиться. Попробуй.

— Никому я не собиралась звонить, вот что ты лезешь, — немного возмутилась я.

— Я не лезу, даю совет. Если неуместный и тебя он злит забудь, что я сказала.

— Прости. Совсем не злит. Иногда слишком запутанная ситуация и до конца непонятные чувства не дают возможности сделать первый шаг.

Вот это я сказала. Сама половину не поняла. Зато полностью обрисовывает сложившуюся ситуацию.

— Твой страх не дает сделать первый шаг. И только он. Страх, что не получится. Что услышишь не то, что хотела. Я не права?

Пришлось задуматься над этими словами. Сделав глоток, я обратно покрутила телефон, проверила почту. А ведь Кира права. Полностью.

Я боюсь. Я избегала разговора там, на Хайнане, каждый раз, только из-за боязни. Но если так разобраться, не лучше ли было услышать правду, все как есть, расставить все точки над i?

Вполне возможно, тогда и вся ситуация развернулась бы по другому. Всё могло быть по другому. И я знала это еще там. Знала и бежала без оглядки. Слезы обожгли глаза. Получается своими же руками все испортила!

— Эй, — Кира подошла ближе, ее ладонь легла на плечо. — Вот плакать не нужно и расстраиваться тоже. Что сделано, то сделано. Главное сейчас не повторять свои ошибки. Тем более я думаю много можно изменить. Ведь так?

Иногда мне кажется Кира умеет читать мысли.

— Так. Думаю можно. Только давай больше не будем об этом, хорошо? — всхлипнув и вытерев ладошкой мокрые щеки, прошу я.

— Хорошо. Не поможешь тогда мне? Скоро отец вернется, а я не все успела.

— Без вопросов, — с радостью соглашаюсь и беру в руки фартук.

После совместного ужина втроем, обсуждения в гостиной планов на ближайшие дни и короткого и конечно же не полного повествования о моей работе в Китае, я пожелала отцу и Кире сладких снов и поцеловав обоих в щеку поднялась к себе.

От выпитого бокала вина неприятно гудела голова. В комнате было душно. И отчего-то сильно пахло благовониями.

И когда только Кира успела начадить ими? Любила она это дело. Приятный запах щекотал ноздри, да вот только был уж чересчур навязчивым, тяжеловатым.

Таким, что пришлось открыть окно и впустить прохладный, напоенный ароматами цветов, воздух. Жадно сделала несколько глубоких вдохов, выглядывая во двор.

Интересно, как там сейчас дела на Хайнане? И когда я решусь позвонить Роману? И решусь ли вообще?

Навязываться не хотелось. Я ведь не знаю точно, какие именно отношения связывают его с Алиной. Ну конечно, понятно и так, секс между ними был. Да ведь и она права могла оказаться. На счет свадьбы. Он же мог соврать. Они там все врут. Кто себе. Ради выгоды или еще каких целей. Один Юн говорил правду. Просто, без всяких намеков и скрытого подтекста. И за это я была благодарна.