У Юры потемнело в глазах.

Он давным-давно не испытывал подобных эмоций. Да что там, с его работой секс стал чем-то из области фантастики. Остался далеко позади, словно Берсенев уже вышел на пенсию в постельных делах. А ведь ему всего тридцать пять.

И ничем другим, кроме как отсутствием секса, Юра не желал объяснять себе самому стояка, который сейчас нагло щупал желтоглазый демон Лисецкий. От его пальцев по телу Берсенева бежала предательская дрожь, а дыхание потяжелело и ускорилось. Влад смотрел ему в глаза как обдолбанный. Похоже его штырило с не меньшей силой.

– Мне кажется, капитан, вы сами себе лжёте, – с издёвкой произнёс Влад. Он медленно обвёл языком свои губищи, огромные, будто его пару дней к ряду трахали прямо в рот. – Ваше тело говорит за вас.

– Я сказал, руки убери, – рявкнул Юра, буквально отдирая Лисецкого от себя и швыряя его спиной к стене. Чёртов провокатор, для него всё это наверняка было игрой.

А Юра… дьявол, Юра, похоже, переживал кризис самоидентификации, который отгремел ещё в пятнадцать, заново. Нет, это просто физиология.

– Руки-то я убрал, – Влад рассмеялся и показал свои ладони. – Вот они. Но я ведь могу и без рук.

Он снова облизнулся, и Юра не выдержал. Кинулся на него, вжимая своим телом в деревянные панели, и заткнул огромный болтливый рот. Пусть пока не членом, но и так тоже сойдёт.

Юра Берсенев ценил свою интуицию.

С его работой она не раз помогала выбраться с наименьшими потерями из весьма дерьмовых ситуаций. А один раз буквально спасла жизнь. Но конкретно сейчас он её ненавидел.

Всё началось три недели назад. Если точнее, с того вечера, как Юра заработал самый большой головняк в своей жизни, прошло двадцать три дня. Обычный вроде бы вызов, сначала даже подозревали бытовуху. Собственно, эту версию Берсенев и разрабатывал потихоньку.

Параллельно с ещё парой десятков дел, висящих на нём грузом относительной тяжести. Нет, работу свою Юра делал хорошо. Звание заработал честно, без знакомств и блата, а въедливым характером ищейки и бешеной работоспособностью. Просто некоторым делам действительно не суждено было оказаться раскрытыми никогда.

Конкретно это дело показалось простым. Улик куча, даже свидетель есть. Эка невидаль, собутыльник свою собутыльницу прибил. А третий ещё и помог в скатёрку завернуть. Красота, а не дело.

Всё начало рушиться, когда Лёва, в мире Лев Алексеевич Григорьев, их штатный патологоанатом, вдруг заявил, что орудие преступления вовсе не топор.

– Лёва, ты уверен? – Юра потёр переносицу. Голова тут же разболелась, ну вот кому захочется таких проблем с казалось бы уже раскрытым делом.

– Обижаешь, – фыркнул Григорьев. – Сколько лет я уже этим занимаюсь.

Лёва действительно работал в отделении уже лет десять. Да, пожалуй, они практически одновременно сюда пришли. Ну, может, Берсенев годом-двумя раньше. Они с Юрой не то чтобы водили крепкую дружбу, но приятельствовали так уж точно. В их работе, если не приятельствуешь с патологоанатомом или экспертом, то будешь ждать результаты не сутки, а пару недель. Хочешь жить, умей дружить.

Друзей у Юры в принципе практически не было. Не такой он человек. Не умел достаточно раскрываться. Но приятели водились. И Лёве Берсенев, конечно, верил.

– Вот, посмотри, – он подманил Юру пальцем, показывая зачем-то ухо жертвы. – Видишь это?

За годы службы Юра видел всякое, так что чужое ухо его совсем не смутило. А вот странное отверстие вполне.

– Как думаешь что это? – Берсенев выпрямился и нахмурился.

– Спица или шило, – Лёва пожал плечами. – Я ещё поработаю с этим, постараюсь завтра прислать отчёт.

– Дерьмо, – простонал Юра и потёр лицо руками прямо в перчатках. Потом опомнился и скинул их, хорошо хоть не трогал ничего в этой богадельне. – Ладно, я домой, попробую хоть пару часов поспать.

– Ты уж действительно поспи, – хмыкнул Григорьев. – А то знаю я тебя.

Слава робокопа и терминатора давно закрепилась за Юрой. А благодаря фамилии лет шесть назад к нему прилипло и прозвище Берсерк. И всё бы ничего, только пошло оно после песни Эминема, а его, как и всю зарубежную эстраду Юра совершенно не уважал. Потому и раздражался каждый раз, как слышал кличку. Ну, первые года два. Потом, конечно, привык.

Лёва, естественно, был отчасти прав. Уснуть после новостей Юра бы не смог. Остаток ночи он копался на ноуте в сети, прямо лёжа в кровати. Выискивал что-то подобное. Но преступлений с таким видом раны или орудия в интернете обсуждалось мало. Пара случаев в нулевых в США, да и то один, кажется, вообще книжный.

Отключился Берсенев только под утро, а когда зазвонил будильник, встал с ужасной головной болью. Кажется, она не прекращалась вообще никогда.

***

Лёва обрадовал довольно быстро.

Юра даже не успел пообедать. Правда, время уже близилось к шести вечера, но кто ж Юре виноват, что до еды добрался только сейчас. Григорьев нашёл его прямо в столовой.

– Спица, – он уселся за столик напротив Юры и нахально утащил у него пампушку. Их Берсенев взял к борщу. – Для вязания, не меньше двадцати сантиментов. Но я бы склонялся скорее к тридцати.

– Лучше бы это всё ещё был Раскольников, – аппетит почти пропал, но Юра заставил себя доесть.

– Да уж, как бы всё было проще, если бы это всегда был какой-нибудь Раскольников, – философски заметил Григорьев. Он поднялся и напоследок упёр ещё одну пампушку.

Так вот, к вопросу об интуиции.

Она, сука такая, не просто шептала, а орала в голос, что надо рыть архив. Не могли два алкаша додуматься до такого способа убийства. Да и не нашли в квартире ничего подобного. Но сейчас что свидетель, что виновник находились в такой интоксикации, что нормальный допрос будет возможен не раньше следующего утра.

А значит, у Юры есть целая ночь впереди, чтобы остаться на работе и посвятить её любимому делу. Впутываться в неприятности.

***

Конечно же, Берсенев нашёл ещё два случая.

Один полугодичной давности, другой – за пару месяцев до их «старьёвщицы». Так в отделе прозвали труп. Подозреваемый, когда проспался, выдал версию, что они с приятелем нашли девицу, совершенно незнакомую, к слову, в своей ванной, перепугались с пьяну, ну и…

Юра оформил его за надругательство над телом, но к делу этого было не пришить. Лёва чётко указал в отчёте, что смерть наступила минимум за два часа, до того, как эти додики нашли жертву.