– Очень приятно. Евгения Александровна Звягинцева, – и девушка протянула собеседнику руку.
– Я не сторонник всякого рода домыслов и примет, что женщина на корабле приносит только несчастья. Простите за откровенность. Но наверняка, Вы эту догму слышали и ранее. Пренеприятно звучит. Я считаю, что в нашей мужской компании, вы нам будете, как путеводная звезда, Евгения Александровна.
– Как скоро мы будем в порту Муром? Мне кажется, вы должны об этом знать.
–Мадам. Если не испортится погода и не усилится встречный ветер, уверяю Вас, очень быстро. Но не хочу преждевременно сообщать об этом. Лучше воочию наблюдать за приближением северного городка с мостика, чем рассуждать или скажем гадать, простите, на кофейной гуще. Дорога есть дорога. Всякое может быть.
– Я только слышала от Вас, что Вы не сторонник всякого рода примет. Но, возможно, я и показалась Вам любопытна не ко времени.
– Нет, нет. Я понимаю Ваше желание быстрее тронуться в путь от последнего нашего пристанища, так скажу, оттолкнуться надолго от твердыни земли…
– Простите, прохладно, я вынуждена Вас оставить.
– Всего хорошего мадам.
Евгения Александровна прошла к носу корабля. Здесь два моряка слаживали канаты. Потом один из них стал перебирать какие – то цепи. Из судового отсека доносился шум двигателя. По веревочной лестнице сверху спускался еще какой-то матрос. В общем, началась еще не полярная, но уже северная жизнь.
С погодой везло и в начале октября судно «Екатерина Великая» подходило к городу Мурому, прикрытому легкой шапкой свежевыпавшего снега. На берегу опасения Петра Григорьевича подтвердились. Со снабжением собаками и упряжками были большие затруднения. Нужно было ждать от нескольких недель до месяца. Но времени осталось настолько мало, что об этом не могло быть и речи. Поэтому на шхуну попала только часть породистых лаек, остальные же больше походили на необученных к езде и не приспособленных к суровым условиям.
Город, закиданный снегом, жил своей жизнью. Из маленьких домиков повсюду струйками поднимался теплый дымок. По укатанным дорогам проезжали лошади с санями. В кузнях стучали молотки. Гудел и небольшой заводик у пристани по ремонту корабельного оборудования, работал тут же и рыбный цех, и оттуда доносился запах копченостей. У пристани грузчики с перекупщиками ждали прихода рыболовецких траулеров.
Евгения Александровна проверяла списки и доукомплектовывала судно необходимым грузом. На борт заносились ледорубы, лопаты, дрова, уголь и через двое суток напряженной очередной подготовки все уже было готово к дальнейшему продолжению плавания. На море, на поверхности плавают небольшие кусочки льда, – вестники приближения холодов. Петр Григорьевич торопится, пока еще он не крепок. Следует продвинуться как можно дальше, используя преимущества чистой воды и быть готовым ко всему. Возможно, придется зимовать и среди ледяных просторов, ждать потепления вдали от уютных городов и поселков и освобождения от ледяного плена. Кажется, все учли. Не замеченного не осталось. Вот только с собаками… Но если будет идти все по плану, возможно все станет на свои места и не будет в них острой необходимости.
При построении команды перед отплытием не стало хватать двух человек. Матроса Гнедько Сидора и гарпунщика Ивана Солопова. Судно задержалось еще почти на сутки, но пропавшие себя так и не обнаружили.
А в час отплытия на пристани стояло десятка три провожающих.
– Самоотверженный поступок, – твердил мэр северного городка.
– Какая отвага во имя нового, во имя блага России! – вторила ему его супруга.
–Быть может у Вас будут господин капитан какие-то пожелания? – интересовался городовой.
– Спасибо дружище, нам пора! До встречи через год.
Прощайте!
– Прощайте! Удачи!.. Ура!!…Ура!… Ура..
Глава 2
И маленькое неприметное суденышко начало уходить все дальше и дальше на восток.
Уже через неделю плавания температура заметно снизилась и скоро о борт стал назойливо биться лед. Иногда его было так много, что, казалось, пройти сквозь него просто невозможно. Но он выглядел еще достаточно слабым и хрупким и от одного прикосновения корабля распадался на части.
В каютах в течение дня приподнятое настроение. Никто не унывал. Каждый выполнял поставленную задачу и твердо верил в благополучный исход плавания. Были время от времени и недомолвки, споры об покинувших в Муроме судно. Во время этих малоприятных разговоров все таки начинало чувствоваться скрытое недовольство, раздражение. Закрадывалось далеко, в глубине души, сомнение, но после беседа возвращалась в свое русло.
Прошло уже более месяца с момента выхода шхуны из Мурома и вначале суровое и холодное море уже не казалось таким страшным. Слабо светило у горизонта засыпающее солнце, от дыхания на морозном воздухе шел пар и штурман, разговаривая время от времени с капитаном не совсем точно, но сообщал сроки прихода в точки, соответствующие траверзам крупных рек или бухт, островов. И пока все шло по графику, что Петра Григорьевича и вдохновляло, и придавало хорошее настроение.
Как-то за завтраком Женя поделилась с капитаном своими соображениями:
– Петр Григорьевич, мне кажется, самое время подойти поближе к земле и, если нам подойдут условия, остановиться и перезимовать. Все таки, наверняка, там живут какие-нибудь туземцы и с ними будет проще, спокойнее и если хотите, веселее.
–Женечка. Я вам очень благодарен за Ваш совет. Я об этом тоже думал. Но мы еще слишком мало прошли. Погода нам помогает, еще есть возможность продвигаться дальше. Лед не настолько велик. Пройденное не нужно покорять дважды. Нужно торопиться. У нас есть собаки, пусть не много. Но это нам поможет добраться до большой земли довольно быстро, как мы этого только пожелаем. Конечно, когда мы станем, а это произойдет уже очень скоро, за судном команде необходимо следить. Чтобы нас не раздавило льдами, возможно придется при морозах вырубать лед вокруг бортов. Когда это доведется делать,
– это будет одно из самых ответственных мероприятий, которое необходимо исполнять вовремя и самым должным образом. Конечно, для этого не требуется присутствие всего экипажа. Не нужно думать, что здесь, на шхуне, где мы себя чувствуем вполне сносно, будет хуже, чем на берегу. Хотя я не отрицаю о возможности снарядить туда группу для проведения изучения местности и условий для благополучного переезда основного состава на зиму. Сегодня, я думаю, Вы не должны себя утруждать различного рода домыслами. Вы можете вышивать, готовить. Сейчас Вы учите команду необходимым наукам, преподаете философию, английский, французский языки, математику, что угодно. Ваше образование позволяет этим заниматься. И это здорово.
–Прошу прощения, если мои советы помешали Вашим планам.
Капитан решил отвлечь свою спутницу от необходимости продолжать беседу о наболевшем:
– Иногда нам попадается толстый лед, оторванные припаи и крупные его массивы вроде айсбергов. Вы, наверное, успели это заметить.
Женя при его разговоре смотрит в окно и о чем то размышляет:
–
Так вот, продолжает Петр Григорьевич, – в этом случае нам приходится маневрировать, чтобы не случилось происшествия. У рулевого и дежурного матроса сейчас очень ответственное время.
Кстати, вчера один из них заметил на одном из таких ледовых островков белых медведей. И оказывается они плавают не хуже моржей! Представьте себе Евгения Александровна, пока они искали винтовку, медведь словно растворился. Нашего бы фотографа из Петербурга сюда. Эта была бы самая исключительная фотография, сделанная в этих полярных широтах. Медведь на льдине и рядом наше судно! Трудно поверить, но факт! Поистине факт!
–Петр Григорьевич, Вы правы. Но ведете сейчас себя как кадет, только что поступивший в военное училище, – Женя рассмеялась.
– Женечка, если бы Вы знали, как Вы хорошо сейчас выглядите, как Вам идет этот смех, который лечит от любых недугов. Я хочу Вам сказать, что все эти просторы, эти необозримые края, – они Ваши вместе со всей живностью. Скоро я положу к Вашим ногам меха. Много мехов. Вам будут завидовать. Вы будете купаться в славе. Вашу карету станут носить по нашему возвращению на руках и Вам не нужно будет к ней лошадей!
