…Весна в этом году раскачивалась очень лениво: то, вроде бы, начнется та самая звонкая капель, о которой так любили писать классики, то ударят настоящие морозы, превращая дороги в ледяное зеркало, а крыши и карнизы украшая стеклянными висюльками сосулек.

– Блин, день рождения под угрозой! У меня на день рождения, всегда тепло и солнышко, а тут морозяка! – вздохнула Натка, глядя в окно, как очень неизящно, поскальзываясь на каждом шагу, по дорожке к жилому корпусу, бежит полковник, размахивая руками для равновесия.

– А ведь человек подготовленный! – изрекла Инга, которая стояла рядом с Наткой. – А бежит, как беременная каракатица по тонкому льду!

– Очень красиво, Алова! – осуждающе сказала Вита, наблюдая за полковником из соседнего окна – О начальстве, да в таких выражениях!

– Ну похоже ведь, согласись? – спросила Инга, смеясь, видя, как полковник, быстро-быстро забуксовав на льду ногами, грохнулся на бок, явно сильно ударившись локтем и коленом о твердый, сверкающий стеклом в лучах вечернего солнца, лед.

Полковник быстро вскочил, отряхнул снег с брюк, зыркнул на окна, и, прихрамывая, пошел к крыльцу корпуса.

– Ударилось начальство – с сочувствием протянула Машка, вставая рядом с Витой («Чего вы там такое интересное смотрите?») – Мурашки, не ссы! Календарь у нас, слава Богу, от погоды не зависит! Так что, день рождения твой, отметим при любых непогодах! А вот интересно, чегой-та, генерал так торопится? Не иначе, новость несет.

– Ага, и новость, судя по тому, как его к земле тянет, не из легких – заметила Натка, улыбнувшись.

Наконец, полковник преодолел скользкий участок, и, приосанившись, ступил на бетонную ступеньку крыльца. Он еще раз стрельнул взглядом на окна и легко взбежал по ступенькам. Вскоре, двери столовой распахнулись.

– Группа, смирно! – подала команду Натка, когда полковник вошел.

– Вольно, вольно – махнул рукой полковник и сел на деревянную скамейку, стоящую у стены. – Добрый вечер, Эс-двенадцать – двенадцать – сказал полковник. – Ну что, поржали, небось, над старым генералом? Повеселил я вас своим балетом на льду?

– Да не боже мой! – совершенно искренне ответила Машка. – Мы, знаешь ли, слишком уважаем начальство, чтобы позволять себе над ним потешаться, если оно попало в затруднительное положение и вступило в неравную схватку с силой притяжения и отсутствием силы трения!

– Вот это излагает Красная! – восхитилась Вита. – Прямо, хоть сейчас в академию наук!

– Ага, на опыты! – хихикнула Лика.

Полковник улыбнулся.

– Ну, хоть чаем начальство напоите тогда, раз такое уважение к нему – сказал он, закуривая.

– Это я мигом! – подорвалась Лика и убежала на кухню. Вскоре, оттуда донесся звон посуды и ликино насвистывание «Полета Валькирии» Вагнера.

– Ты по делу, или как? – спросила Натка, тоже закуривая.

– Конечно же, по делу – ответил полковник.

– Ну еще бы! – фыркнула Инга. – Хоть бы соврал, что соскучился, ради приличия!

– Ну, и соскучился, конечно, тоже – ответил полковник.

– Поздно! – отрезала Натка. – Мы обиделись!

– Ирина вам привет передает! – с улыбкой сказал полковник.

– Как она? – спросила Машка. – Все в токсикозах?

– Ну да – кивнул полковник – Да еще какие-то тяжелые. Бедная, измучилась вся! Беременность, все-таки, дело серьезное, оказывается!

– А ты как думал? – спросила Натка. – Что это как копир работает? Вжик! – и нате вам, маленькая копия генерала! В лампасах, при погонах, при кокарде, только маленький! Так, что ли?

– Ну, примерно – сказал полковник.

– Имя-то, придумали? – ревниво спросила Машка. – Если дочка будет?

– Ага, Машка уверена, что дочка родится сразу, с тюбиком красной краски для волос, в комплекте! – усмехнулась Инга.

Девчонки засмеялись.

– Если дочка, то у нас выбор имен, вон какой – ответил полковник, рукой обведя девчонок.

– А если парень? – спросила Натка.

– Если… – полковник неопределенно хмыкнул. – Не если, а точно парень! Девок у меня, достаточно уже, аж пять штук!

– Штук! – фыркнула Машка. – Мы тебе что, патроны, по штукам нас считать?!

– Да вы лучше, чем патроны! – воскликнул полковник. – Вы, блин, бронетанковая дивизия, усиленная штурмовой авиацией в лице Красной!

– Не подлизывайся! – сказала Натка. – По шерстке гладить потом будешь, когда скажешь то, с чем так грациозно мчался по льду! Ведь точно, какое-то дело к нам?

– Ну да, дело – сказал полковник, разведя руками. – От тебя, Соловей, ничего не скроешь! В самый корень зришь!

– Это понятно все – прервала полковника Инга. – Ты ближе к делу, давай! А песни хвалебные, можно и на после перенести.

– Дело такое у меня к вам… – начал полковник. – Как, мне кажется, всем известно, у командира доблестной Эс-двенадцать-двенадцать, совсем скоро день рождения.

– Неожиданно! – воскликнула Натка. – Вот это сюрприз! Тааак, и что, и что?!

– Моя дражайшая супруга, Ирина Раскатова, предлагает отметить этот праздник у нас дома, так сказать, в семейном кругу!

– Вот это да! – восхитилась Натка. – Мне нравится ход ваших мыслей, генерал! В кругу, как говорится, дело хорошее! Лично я – за! А вы, девки, как?

– А чё мы? – сказала Машка. – Как командир скажет, так и мы! Ну, а если командир, в добавок, и именинник, то и вовсе, никуда не денемся, как говорится, по стойке «смирно»

– Это точно! – подтвердила Инга. – Девки, вы что скажете?

– А что скажут девки… – задумчиво сказала Вита. – Девки говорят, что замечательная идея!

– Более того! – сказала Лика. – Девки просто верещат от восторга и бросают в воздух предметы интимного туалета в порыве счастливого единения!

– Во-во! – подтвердила Машка. – Бросают! И верещат!

Полковник засмеялся.

– Ну, значит, решено! – сказал он. – Наташа, с Ириной созвонись, договоритесь, когда и как, ладно?

– Хорошо – кивнула Натка. – Не боишься, генерал, что у тебя за спиной, бабы сговариваться будут? Не ровен час, бунт подымут?

– Не боюсь! – махнул рукой полковник и посмотрел в окно, поморщившись. – Черт, это же мне опять сейчас, как корове на льду, плясать! Не подумал, что возвращаться по той же дорожке придется! А ботиночки скользкие!

– Машину где оставил? – деловито спросила Натка.

– Ну там же, где всегда, у КПП – ответил полковник.

Натка сняла трубку внутреннего телефона.

– КПП? – отрывисто спросила она. – Хряшков, там стоит Волга генерала, будь ласка, подгони ее к крыльцу жилого корпуса… Что значит, кто это?! Вообще-то, пора и по голосу узнавать, Федор Палыч! Полковник Соловей это! Вот, так-то лучше! Давай, старшина, выполняй!

– Сейчас все будет, пан генерал! – сказала она, кладя трубку.

– Командир! – восхищенно сказал полковник. – Как есть, командир! И смотри-ка, по имени-отчеству знает ребят-срочников! Молодец, Соловей!

– А то! – с гордостью тряхнула волосами Машка. – Это наш командир! Ко всем внимательна, обо всех заботлива!

В окно было видно, как к крыльцу медленно подкатилась черная Волга полковника. Дверца со стороны водителя открылась, и старшина-срочник, ежась от морозца и выпуская облачка пара, побежал обратно к КПП.

– Хорошо ему, в берцах-то – заметил полковник. – Не скользит! Ладно, девочки, я свою миссию выполнил, надолго не прощаюсь! До скорого, как говорится, свидания! – и полковник вышел из столовой.

Девчонки помахали в окна отъезжающим рубиновым огонькам Волги полковника, прекрасно зная, что он этого не видит.

– Ну, Мурашки! – похоже, день рождения, будет на уровне!

– Ага, на уровне моря – ответила Натка, усмехнувшись. – А точнее, даже на уровне плинтуса!

– Ты на что это, зараза, намекаешь? – подозрительно сощурившись, спросила Машка.

– Ты прекрасно понимаешь, на что! – сказала Натка.

– Ты вспомнила тот памятный новый год? – спросила Лика. – А что, все было вкусно!