и увезет тебя в далекие края.
Поверь, что я готов
все, все, что есть, отдать.
Ну, хочешь: ресторан, ты - в белом,
звон колец.
Пойми, наступит миг,
и ты не сможешь ждать,
а около тебя окажется подлец.
Быть целомудренной
способна только та,
которую никто, никто не пожелал.
Гуляет белый свет,
кто юн и кто в летах.
А что же хочешь ты? Ах, если бы я знал!
7 октября 1982
Я ЕДУ В МЕТРО...
Я еду в метро...
Портвейн не пил третий день,
стоять в очереди мне лень.
Пустое нутро...
Я еду в метро.
Мне нехорошо.
Напротив чувиха, намазана так,
что если бы я был чувак,
я б к ней подошел.
Мне нехорошо.
На "Лермонтовской"
я выйти хотел, но не сумел,
как много людей, и все не у дел
в день-деньской
на "Лермонтовской".
Но не беда.
На следующей вышел на улицу.
Дождь мерзкий бил, сволочь, по лицу.
Вот так всегда.
Но не беда.
Дорогу развезло.
Как-будто бы край земли,
но автобус виден вдали.
Мне повезло,
хоть дорогу развезло.
Пусть остановки нет.
Ко мне подъехал он,
я впрыгиваю в салон.
Водитель говорит: "Привет!"
Пусть остановки нет.
У толпы отвисла губа.
Все думают, что я - Бог
московских путей и дорог.
Счастливая, говорят судьба.
У толпы отвисла губа.
Спрячьте свой испуг.
Ведь если б я был Бог,
я б в транспорте ездить не смог.
Просто, водитель - мой друг.
Так спрячьте свой испуг.
Сошел напротив МИСИ.
Тут девушка ждет меня,
я с ней знаком три дня.
Кто, не скажу, не проси.
Лишь скажу, что из МИСИ.
Мы пойдем ко мне.
Пусть невинна она,
пусть легкомысленна,
но порядочна вполне.
И мы пришли ко мне.
Мы слушаем диски
за чаркою вина.
И так близка она.
И стали мы близки,
спасаясь от тоски.
Пусть кружатся диски!
А завтра будет день.
Работа, будни, мрак,
обед, вино, табак.
Работать лень.
И снова будет день...
И будет выходной.
Дом будет нелюдим,
я буду не одним,
ты будешь не одной.
Да здравствует выходной!
Я еду в метро...
11-19 ноября 1982
ЧЕРНЫЙ СПИСОК
"Ушли года, как люди в черном списке..."
В.Высоцкий
Теперь конец! Я значусь в черном списке.
Выйдет приказ, и выпустят в расход.
Теперь конец! Давайте выпьем виски,
душу зальем на "тыщу" лет вперед!
Нет, не имел я дел больших с деньгами,
я вовсе ничего не натворил,
я говорил свободными стихами,
свободно о свободе говорил!
Пришла пора проститься с этим светом,
искал я правду, правды не нашел.
Великий грех великим быть поэтом!
Поэтом быть, увы, нехорошо.
Вот музыкант, он в нотах не лоялен,
ну что возможно в музыке найти?
Мотив без слов у нас не криминален,
нет у мелодии крамольного пути.
Или художник, он рисует метко,
рисует небо, солнышко на нем.
Что с неба взять, когда оно не в клетку.
Что с солнца взять, когда к нему идем.
Вот драматург до дыр затер сценарий,
рубит с плеча, хоть мысль не горяча.
И пусть твердит он, человек бездарный,
что в этом соль, а я скажу: моча!
Да, я хотел успеть многое в жизни,
исправить это, переделать то.
Пусть злые черти указали вниз мне,
и не поможет мне теперь никто.
Не верю я, что в двадцать энном веке
корни разумного сквозь землю прорастут,
и никакие злые человеки
руками грязными тот разум не сомнут.
До справедливости идти не близко,
никто не хочет вылезать из нор.
Что до меня, я вычеркнут из списка,
вышел приказ, исполнен приговор.
Красково. 1 марта 1983
СТРЕСС
На станции Томилино
снимается кино.
Киноактриса милая
жеманно пьет вино.
В дому у франта местного,
директора НИИ,
кинозвезда прелестная
с ликером пьет чаи.
Борец за правду, режиссер,
пуд киносоли съел,
он был неглуп и был хитер,
и знал, чего хотел.
И так как кинорежиссер
был попросту не прост,
играл героя не актер,
а занимавший пост.
А он, почтенный гражданин,
и дочка, а жена,
в Москве есть славный магазин,
там продавцом она.
Весь день ни лечь тебе, ни сесть,
и вежливою будь,
но, слава богу, грузчик есть,
поможет как-нибудь.
Пусть грузчик тот немного груб,
зато собой хорош,
пусть пьян, но так берет за грудь,
что разбирает дрожь.
А дочке восемнадцать лет,
студентка МГУ,
и влюблена она в балет,
и в негра Мамаду.
Он нужен ей не для души,
план у нее большой.
Он - сын гвинейского паши,
и будет сам пашой.
И чтобы негру доказать,
что чувства все же есть,
пришлось на все закрыть глаза
и позабыть про честь.
И вот в кино приглашены,
чтоб было все точь-в-точь,
на роли дочки и жены
сами жена и дочь.
А поезда, как водится,
не ходят поезда,
и в роль кинолюбовницы
вживается звезда.
По фильму быть она должна
да в отпуску своем.
Работа не указана,
к чему нам знать ее.
Сняла веранду женщина
в директорском дому.
Не помешает денежка
жене, да и ему.
Гудит мотор, и включен свет,
актриса входит в роль.
Сам режиссер, где жизнь, где нет,
не разберет порой...
В торговле нету, как ни мни,
невиданных чудес.
Жене директора НИИ
как воздух нужен стресс.
Пусть магазин в долги залез,
пять дней идет учет,
в подсобке мило, нужен стресс,
а таракан - не в счет.
А дочь сдает предмет простой
да по истории,
с экзаменатором в пустой
аудитории.
Профессор, доктор МГУ,
он на нее полез,
сказал: "Я больше не могу,
поймите, нужен стресс!"
Ее за талию обняв,
ученый старый бес
сказал: "Есть внуки у меня,
жена, но нужен стресс!"
Но обратимся вновь к кино,
как там у нас дела?
По-прежнему течет вино?
Стрессованы тела?
Ах нет, уже монтаж идет,
сам фильм давно отснят.
Берет актриса за свой счет
двадцать четыре дня.
Снимает комнату она
в директорском дому,
ведь денежка всегда нужна
жене, да и ему.
Директор хлещет водочку
да с кинозвездой,
жена набила сумочку
да редкою едой,
