Рожденный на бумаге на земле жить
не может,
меня раздавили в пыли придорожной.
Но школьник другой рисует меня на стене...
май 1982
ЗАСТОЙНАЯ
Я напьюсь на буйной пьянке
на родимой на Таганке
у друзей да у подруг
под веселый песен звук.
У московского у франта
за душою нет ни франка,
но в душе его большой
вы найдете грусть и боль.
К черту шмотки, выпьем водки,
выпьем водки, дни коротки.
Но еще короче ночь!
Ты со мною спать не прочь?
Лунной ночью, лунной ночью
с ученицею порочной
у друзей да на виду
заглушу свою беду.
Был, не правда ль, чудный вечер?
Обними меня покрепче.
Ты меня ласкай, ласкай.
Исчезай тоска, тоска.
А наутро тих будто.
Что так муторно и мутно?
Ухожу я от друзей
к жизни будничной своей.
Ждут меня дела, заботы,
сослуживцы по работе,
ждут бумаги, ждут счета,
лишь не ждут мои лета...
Я напьюсь на буйной пьянке
на родимой на Таганке
у друзей да у подруг
под веселый песен звук.
31 июля 1982
ГАДАЛКА
Я летом отдыхал на Юге,
купался в море, загорал,
и по жене, как по подруге,
я очень сильно тосковал.
Цыганка как-то мне гадала,
она взглянула на ладошку
и, усмехнувшись, мне сказала:
"Твою жену сейчас ... как кошку".
Я было чуть не "двинул кони".
Цыганка молвит: "У мужей,
ты не печалься, на ладони
штрихи бывают похужей".
И улыбнувшись виновато,
заметив, что я попритих,
она добавила: "Женатый
всегда имеет этот штрих".
14 августа 1982
* * *
Я жил всегда на грани фола,
спонтанно, движимый судьбой.
Но даже в рамках произвола
старался быть самим собой.
Я, может, многое не сделал,
звезд, может, с неба не хватал.
Но, совмещая душу с телом,
я низко никогда не пал.
Поддавшись ветреным порывам,
я понял, в чем судьбы каприз.
Жизнь привела меня к обрыву
и указала путь мне вниз.
23 августа 1982
МОЕ ЗЕРКАЛО
(монолог молодого тунеядца)
В зеркало стены кирпичной
на ногах в земле без почвы
я смотрел после "Столичной"
взглядом вялым и непрочным.
Я оставил за стеною
женщину - гетеру ночи
и, теперь, блюя слюною,
вспоминал о ней и прочем.
Вспомнил детство золотое,
трезвость и ученость папы,
друга сердце разбитное
и под майонезом крабы.
Вспомнил девочку из школы,
третья парта у стены той,
за которой с биксой голой
развлекался, вдрызг обпитый.
Та же девочка исчезла
с моего да с горизонта,
села в самолета кресло.
Задержать ее - без понта.
Бикса голая за стенкой,
разновидность блудной девки,
в стенку тыкала коленкой
и рыгала без издевки,
как положено ей, блудной,
прошмаленной до отказа,
промышлявшей беспробудно
телом в поисках экстаза.
Я ничем ее не лучше,
ту я продал, эту предал,
третью мучал и замучал...
Пил и спал - такое кредо.
Не любил родных и близких,
уважал, ценил, не боле,
нервы их менял на "виски",
жил, не чувствуя их боли.
В отражении зеркальном
я увидел проблеск смерти.
Женщина смешком нахальным
все испортила мне, стерва.
Я дыхнул в зеркальный спектр
да дыхалкой спиртовою,
моей жизни сальный вектор
стал сосиской налитою.
Я не помню своих близких,
я забыл все институты,
я тягаю с биксой "виски"
и другие атрибуты.
У меня нет сил на дело,
на приличные заботы,
я беру девичье тело
и веду свои работы,
свои вздорные потуги
и позорные интриги...
Я в объятиях подруги
всем показываю фиги.
Как сметана я разбавлен,
как сивуха я разболтан,
я задавлен и подавлен,
как в моче, я в чем-то желтом,
в чем-то грязном, в чем-то мерзком,
а в чем точно, не пойму...
Б... откинув жестом резким,
я пошел, пошел во тьму.
Нахабино. 11 сентября 1982
ЗВОНОК ИЗДАЛЕКА
Я издавна
звоню любимой,
сойдя с перрона.
Как это много:
голос родимый
по телефону.
Как это мало:
ласковый голос
в скрипящей трубке.
Вот ты пропала.
Холод и голод.
Где твои губки?
Буду не скоро,
чудик мой милый,
как это долго.
Как это тяжко.
Снова в работе.
Чужие двери.
Верь мне, дурашка.
Помни, мой котик,
я тебе верю.
Постные рожи
у бюрократов
и боссов грузных.
Знаешь, хороший,
нет тебя рядом. Как это
грустно.
Плачет твой мальчик,
плачет и стонет,
хочет тебя.
Не злись, мой зайчик,
моя лопотуня.
Это любя.
Ну не сердись же,
знаешь, как трудно,
я же терплю.
Ну улыбнись же,
я рядом будто,
я же люблю.
27 сентября 1982
* * *
Город Нальчик - мой город родной.
Место жительства - город Москва.
Время: год восемьдесят второй.
Инженер. Не женат. Двадцать два.
Вся Россия - мир сонный, блатной.
Связи лепят из грязи князей.
Мои песни молчат над страной,
мои песни звучат для друзей.
Нужно зрячим быть на все сто,
чтобы день отличить ото дня.
Вы все прячете, я же на стол
положил все, что есть у меня.
У меня есть болезни, грехи,
и девицами чаша полна.
У меня есть стихи и стихи.
И еще у меня есть Она.
Та Одна - и она не поймет.
Ты, Россия, - мир сонный, блатной.
Люди жалки, не люди, помет...
Здравствуй, Нальчик, мой город родной!
Вы живете в тепле, но во мгле,
вы способны лишь тлеть, не гореть.
Я родился на этой земле
и на ней я хочу умереть!
1 октября 1982
БЫТЬ ЦЕЛОМУДРЕННОЙ...
Вы - две подруги, но ...
... но спутать вас нельзя.
Я видел вас в кино, на улице, в пути.
Одна - страшна как смерть,
с ней спят мои друзья.
А ты - красавица! К тебе не подойти.
Быть целомудренной
способна только та,
Которую никто, никто не пожелал.
Твоя подруга спит
со всеми, ей хоть так.
А что желаешь ты? Ах, если бы я знал.
Проходишь стороной
меня, моих друзей.
Выходишь из кафе, улыбка на лице.
Не замечаешь тех,
тех, кто не из князей,
боишься и дрожишь сгореть на подлеце.
Твоя подруга - дрянь, сама себе судья.
А ты все ждешь, когда,
когда придет король
