В 1532 г. Такэноити Хисамори создал школу борьбы "косино мавари", предназначенную для обезвреживания и захвата противника – "хобаку".

В 1650 г. Сэкигути Ясугокоро создал школу борьбы Явара, основой тренировок которой стали свободные поединки – кумитэ или рандори.

В 1670 г. Тэрада Канэмон открыл школу Киторю.

В 1795 г. Исо Матаэмон возродил школу Тэнсинсинье.

В школах Киторю и Кьюсинрю в тренировочном процессе больше внимания уделяли рандори и кумитэ, а в школах Есиньрю и Тэнсинсиньерю – болевым приемам, рукопашным схваткам, включая и каратэ.

Общественно-политическую жизнь феодальной Японии направляла военная каста. Чтобы держать в узде простой народ, представители правящих классов изучали не только военное дело, но и другие науки, они должны были владеть и пером, и шпагой, постоянно совершенствуя свои знания. В привилегированных учебных заведениях отпрыски знатного происхождения изучали мораль, философию, теологию, в них большое значение придавалось развитию интеллекта учащихся, поэтому в школах каратэ тренировки по совершенствованию техники боя перемежались с занятиями по укреплению воли и духа.

Великие мастера учили своих учеников: «Яшму можно истолочь в порошок, но она все равно останется белой! Бамбук можно сжечь, но огонь не разрушит его коленца! Я умру, но имя мое останется в веках!» или: "Можешь наступать – наступай, не можешь наступать – обороняйся, не можешь обороняться – беги, не можешь бежать – сдавайся, не можешь сдаваться – умри!" И разве не универсальный смысл приобретает и в военном деле, и на пути боевого искусства, превращающегося в дело жизни, заповедь одной из школ: "Если уничтожишь сомненья, то до самой смерти не отнимешь и боевой дух”.

Подобные примеры мы привели не зря. Они лишний раз напоминают начинающим, насколько важна при изучении боевого искусства этическая, нравственная сторона, моральная и психологическая подготовка спортсменов. Может быть, именно благодаря тому, что хранители и носители восточных традиций военного искусства стремились извлечь уроки из своей истории и преподать их современникам и потомкам, были сохранены нравственные устои культуры, которые и стали главным источником жизнестойкости этого искусства.

В тренировочных залах ("додзо") различных школ непременным атрибутом были домашние алтари, у зажженных лампад которых проповедавались идеи конфуцианства, буддизма, синтоизма. Считалось, что "додзо” является священным местом для укрепления тела и духа. Каждая школа выдвигала свои догмы и разрабатывала свой церемониал проведения занятий и соревнований, но основной доктриной всех школ было стремление установить в японском обществе отношения гармонии между господами и слугами, что соответствовало бусидо – неписанному кодексу поведения идеальных самураев.

Бусидо – "путь воина" – означает смерть. "Когда для выбора есть два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысли на путь, который ты предпочел, и иди!

Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум. Принимая во внимание, что все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор. Думай об ожидающем тебя бесчестии, когда ты, стремясь к выгоде, вдруг ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.

Каждое утро думай о том, как надо умирать, каждый вечер освежай свой ум мыслями о смерти. И пусть будет так всегда. Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит свой долг, твой щит превратиться в стальной щит. Если ты не можешь проследить свой путь прямо, открытыми глазами, с умом, свободным от путанных мыслей, ты не избежишь ошибок.

Выполнение долга должно быть безукоризненным, а твое имя незапятнанным."

Бусидо приказывает сражаться отчаянно, насмерть. "Любого противника, с которым ты сражаешься, считай настолько сильным, что с ним не управятся и десятки людей.

Ты никогда не сможешь совершить подвиг, если будешь следить за ходом сражения. Только тогда ты достигнешь многого, когда, не обращая внимания на окружающее, станешь биться отчаянно, как бешеный".

Бусидо запрещает увлекаться рассуждениями. Рассуждающий воин не может принести пользу в бою.

"Не думай о твоем князе. Не думай о твоих родителях. Путь воина означает лишь одно – сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, ты выполнишь свой долг перед владыкой и перед твоими родителями".

В столь отдаленные времена, как эра Камбун (1661-1672), самурай каждое утро принимал ванну, брился, душил волосы, стриг ногти, аккуратно шлифовал их пемзой. Так же тщательно он следил за своим оружием, которое всегда содержал в чистоте, старательно очищая от ржавчины. Все это делалось не ради только наружного блеска, но потому, что самурай хотел быть всегда таким же чистым, каким он должен быть после смерти, ибо призыв к оружию мог раздаться в любой момент. Воин, чьи бренные останки находились в неряшливом состоянии, выставлялся на посмешище, если его труп доставался в руки неприятеля. Самурай, который ежедневно готовился к смерти, приготавливал себя к тому, чтобы не стать посмешищем врага.

"В сражении старайся быть впереди всех. Думай только о том, как преодолеть вражеские укрепления. Никогда не отставай от других, но и не хвались своей доблестью”.

«Самурай должен думать лишь о борьбе. Но его мысль часто блуждает, не решаясь на чем-нибудь остановиться. Позовите самурая и спросите его: «Что является главным правилом воина?» В наше время не у многих имеется уже готовый ответ на подобный вопрос. Люди редко задумываются над этим вопросом. Застигнутый врасплох самурай часто обнаруживает свою неосмотрительность. Нерадивость самураю непростительна. Добросовестно относящийся к своим обязанностям не утруждает своего ума".

"Тренируя себя, никогда не надо думать об отдыхе. Нужно быть корректным и внимательным даже в собственном доме. Надо быть скупым на слова. Вместо десяти слов говорите одно. Следите за своими губами, прежде чем сказать. Иногда бывает достаточно одного слова, чтобы доказать свое мужество. И в смутах надо быть таким же спокойным, как в мире. Одно слово может выдать труса. Надо помнить, что часто одно слово бывает содержательней ста".

"Где бы я ни находился – в глухих ли горах или под землей, – в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моего владыки. Это долг каждого, кто является подданным Набэсимы. Это позвоночник нашей религии, не меняющейся и вечной.

Никогда, в течение всей своей жизни, я не должен иметь собственных суждений о замыслах моего владыки и господина. Не поступать иначе во всю свою жизнь. Даже после смерти я воскресну семь раз, чтобы оградить от несчастий дом моего владыки.

Я даю клятву исполнить четыре задачи:

1. Ни перед чем не отступать при выполнении долга.

2. Быть полезным своему владыке.

3. Быть почтительным к родителям.

4. Быть великим в милосердии.

Когда я утром и вечером произношу эту клятву, мои силы удваиваются и мои подвиги становятся непревзойденными. Я должен двигаться, пусть медленно, как червь, но я должен всегда двигаться только вперед".

"Однажды какой-то человек спросил: "Что есть смерть?" И получил ответ короткосложными стихами: "В жизни все фальшиво. Есть только одна истина, и эта истина – смерть".