– Когда-нибудь это должно было случиться. Может, оно и к лучшему. Всё, Зин, поговорили, высказали и хватит. Мы уже не молодые, хватит нам жизни ломать. Я своей Зинке ноги целовать должен, а я ей жизнь порчу, всю жизнь её мучаю. Хватит. У меня тоже сердце есть, а не камень как… В общем, всё, — он, отключив телефон, закурил.

***

Геннадий сидел на крыльце. Наступила весна. Правда в том месте, где сейчас он работал, она была только календарной. Снег лежал ещё плотным слоем, но солнце и тут уже начинало потихоньку пригревать уже по-весеннему. Залюбовавшись на природу, он даже не заметил, как от тропинки сбоку крыльца к нему подошла Лена. Только когда она подошла уже к самому крыльцу, он, повернувшись, улыбнулся ей.

– Здравствуйте, Геннадий, — серьёзно посмотрев на него, и уже без отчества, что очень его удивило, сказала она.

– Здравствуй, Лена. Ты чего такая серьёзная сегодня? Садись рядом, — он чуть подвинулся, уступая место рядом с собой. — Весна пришла. Скоро у нас там, всё таять начнёт. Радоваться надо, а ты такая грустная.

– Зачем вы связались с Ириной? Она же вас не любит, — серьёзно посмотрев на него спросила Лена. — С ней у вас никогда не будет настоящей семьи. Вы не заслуживаете такого.

– Откуда ты знаешь, чего я заслуживаю и что я за человек? — вздохнув и отвернувшись от неё ответил он.

– Знаю. Вы сами себя обманываете. Если вам раз не повезло, зачем же так? С Ириной никто счастлив не будет. Ей вы не нужны, только так, на время. Она же не будет с вами долго, вы ей не нужны. Не вы один с ней были. Зачем вам это? Разве вы не хотите настоящую семью?

– Кто же её не хочет? — грустно ответил Геннадий. — Ты ещё по-детски к жизни относишься, а она сложнее, чем ты думаешь. Сейчас я с Ирой, а потом… Ты думаешь я хочу на ней жениться? Да и она сама не спешит, нагуляться всё никак не может.

– А зачем тогда всё это? Только ради развлечения? Разве вам не хочется, чтобы рядом был тот, кто вас по-настоящему любит? Разве не приятнее быть с таким человеком?

– Откуда такие познания жизни? — усмехнулся он, посмотрев на неё. — Тебе лет то ещё сколько?

– Больше, чем вы думаете. Двадцать восемь. Все думают, что я ещё девчонка, а я уже давно взрослый человек.

– Да что ты? — удивлённо посмотрев на неё ответил Геннадий. — Я бы тебе и вправду столько не дал.

– Это просто из-за того, что я маленькая и худенькая, вот и выгляжу так, — вздохнув ответила она. — Вы же хороший человек, серьёзный, не такой, как они, — она кивнула в сторону бараков, где жили такие же, как он одинокие мужчины. — Зачем вам такая, как она? — Лена резко встала и, развернувшись, пошла обратно.

Геннадий, не отрываясь смотрел ей вслед, пока она совсем не скрылась из виду. Он ещё раз посмотрел на пейзаж, расстилающийся перед зданием, только смотрел уже без особого интереса.

– Ты где это пропадал? — подойдя к нему сзади и обняв за плечи, спросила Ира. — Я пришла, а никто не открывает?

– Знаешь, Ир, давай завязывать, — он резким движением разорвал её объятия и отошёл от неё. — Я тебя не люблю, ты меня не любишь. Незачем нам эти игры. Да и недолго мне тут осталось, ещё пару месяцев и домой. Ты к себе, я к себе.

– А почему ты решил, что я тебя не люблю? — снова подойдя к нему и внимательно посмотрев в глаза спросила она. — Что тебя не устраивает? Разве тебе плохо было?

– Давай не будем скрывать и притворяться. Мне уже не двадцать лет, я семью хочу, а не такие отношения. Тебя же всё равно надолго не хватит, ты же не привыкла к таким отношениям.

– С чего ты решил? К чему я привыкла, а к чему нет? Может я тоже хочу семью, и со мной можно её создать. Почему нет?

– С тобой? — он с усмешкой посмотрел на неё. — Ты и семья? Не смеши. Хватит. Погуляли и всё. Лучше одному, чем так.

– Дурак! Ну, и живи, как монах, один! Лучше найду! — и она, схватив сумку, лежавшую рядом с ним, быстро пошла в ту же сторону, куда только недавно ушла Лена.

***

Марина проснулась раньше обычного. Завернувшись в лежавший рядом — на кресле — плед, она прошла на кухню. На душе было как-то удивительно тепло и радостно, то ли весна так действовала на неё, то ли ещё что-то, но, подойдя к окну, она улыбнулась, посмотрев на тихий, весенний пейзаж.

– Ты чего не спишь? Рано же ещё? — подойдя к ней сзади и обняв за плечи, спросил Константин.

– Так просто, не спится что-то, — положив свои руки на его и прижавшись к нему ответил Марина. — А ты почему не спишь? Боишься, что я убегу? — улыбнувшись спросила она.

– Я тебя не отпущу. Теперь не отпущу. Куда теперь я без тебя? Пойдём спать, время ещё рано, на работу через несколько часов.

***

Вечером после работы Марина зашла домой.

– Ну, и где ты сейчас живёшь? Возвращаться не собираешься? — услышала она от матери с порога.

– Нет. Я больше не вернусь. Я за вещами, — строго ответила Марина.

– Обижаешься?

– Да нет. Просто я уже не та, тебе подчиняться не буду. Я встретила хорошего человека, и знаешь, мне всё равно, что ты об этом думаешь. Я хочу, наконец-то, пожить своей жизнью.

– Живи, кто тебе не даёт. Я, как мать, должна знать, где и с кем мои дети.

– Да? И Егор тебя всё ещё волнует? — она удивлённо посмотрела на мать. — Что-то, до этого, я не замечала особого интереса к его жизни.

– Егор сам себе жизнь выбрал. Он к отцу ушёл сам. Я его не выпроваживала, — недовольно ответила мать.

– А почему он ушёл? Не из-за тебя ли?

Марина прошла в комнату, собрала свои вещи и, уже уходя, снова зашла на кухню к матери попрощаться.

– Всё, я ухожу. Адрес я оставлю, телефон мой знаешь, если надо будет — позвонишь. Как не говори, но ты мне мать… Ей и останешься. Если надо будет — знаешь, где меня искать, — и развернувшись, и даже не поглядев на мать, вышла из дома.

Зинаида долго смотрела вслед уходящей дочери. Жалела ли она, что так поступала с близкими. Она и сама не понимала. Она, как мать, переживала о детях, но, может быть, не так сильно, как другие, а может просто не было в ней места той настоящей, материнской любви. И сейчас, смотря, как дочь уходит, она не сильно сожалела, не один мускул не дрогнул на её лице, не разу не защемило в сердце. Может, она просто привыкла уже к одиночеству, а может закаменела из-за потерянной когда-то давно единственной своей любви к тому уже далёкому, чужому сейчас человеку, который не дождавшись её, женился на знакомой и уехал с ней далеко от этих мест, забрав вместе с собой, всё то доброе, тёплое, что может быть в человеке, оставив только холод и лёд. Или может, как упрекали её многие и дочь в том числе, она просто обозлилась на весь мир из-за того давнего, строгого запрета отца выходить замуж за этого любимого всем сердцем человека. Может и вправду она не могла видеть людей счастливыми, пусть это были даже её собственные дети. Она и сама не знала, но изменить себя не могла или просто не хотела.

***

– Значит, закрывают фабрику? — вечером за ужином взглянув на Константина спросила Марина.

– Да, уже окончательно решено.

– И куда ты теперь?

– Почему ты? Мы. Домой. Без тебя я никуда не уеду. Я люблю тебя и без тебя уже не смогу. Если ты не поедешь, я тут останусь.

– Наконец-то это сказал. Куда я теперь от тебя?.. Поздравляю тебя, — она хитро улыбнувшись посмотрела на него.

– С чем? — удивился Костя.

– Ты станешь папой.

– Маринка, — слегка ошарашенно проговорил он. — Ты даже не представляешь, что это значит для меня. Ну, теперь я точно тебя никуда не отпущу.

– Только мне всё равно надо будет съездить туда. Правда, мне надо.

– Зачем? Разве вы всё не решили?

– Ты ревнуешь или боишься, — улыбнулась, подойдя к нему и обняв за шею, спросила Марина. — Теперь?

– Да не ревную, просто не хочу тебя одну отпускать. Ехать далеко.

– А поехали со мной. Ты как раз управишься, в мае и поедем. А потом домой.

– Знаешь, а я тебе главное не сказал, — с улыбкой посмотрев на Марину сказал Константин.