— Как ты узнал? — негромко спросит она, расслабленно глаза прикрыв, наслаждаясь отсутствием зловония, постоянно от неё исходящего.
— Мне Кли жаловалась на то, что ты врушка… — ответит он, поднимая лицо на капитана, она и правда существует, здесь, такой скованной, без обычной наигранной радости или плохо скрываемой нервозности. — Если бы я знал, что твоё нахождение рядом избавит меня от этого ощущения металла, никогда бы не позволял себе от тебя отдалиться…
— И что мы будем делать дальше? — спросит она, глаза приоткрыв, это конечно здорово, когда у тебя, даже с таким отвратительным запахом, есть истинный, но всё-таки…
— Позволишь мне приблизиться? Ты же знаешь, я… — и осечётся, нет он не готов дать ей выбор в этой ситуации, потому что набатом бьёт по голове вид никем не меченной смуглой кожи. — Я могу подождать…
И девушка удивлённо вскинет бровями, тут же сменяя его на хитрую улыбку. Не изменяет своей категоричности? Или пробудились схожие с человеческими инстинкты? В любом случае, как бы то ни было… Ради отсутствия этого дрянного ощущения железа во рту и везде где только можно, можно иногда делить постель со странным временами алхимиком, можно позволить ему клеймить себя, и тогда он будет проявляться лишь во время ненавистной течки…
— Так принципиально… Неужели понравилось? — тихо спросит она, осторожно прикоснётся к чужому лицу, проводя по подбородку пальцами, осторожно губы касаясь и тут же руку свою отстраняя, смотрит спокойно, наслаждаясь мимолётным отсутствием всего, она надеется закончить, пока её живот не скрутит в спазме, а с её уст не сорвётся жалобный скулёж, просящий исполнить её постыдные желания. — Почему ты так пытливо на меня смотришь, Альбедо?
И увидит тёплую улыбку, едва скрывающие выдвигающиеся клыки. Гон… Она вздрогнет, резко руку одёрнув. Кажется, алхимик чувствует себя неважно… Альберих поёжится, зажмурится, почувствовав чужие руки у себя на локтях. И успокоится, когда тот прижмётся к ней лбом, тяжело дышит, с трудом подавляя в себе желание зарычать. И она выдохнет, целуя того в макушку, засмеётся, ведь это комедия, не иначе. Нашёлся человек, что пахнет так же тошнотворно, как и она и теперь… Теперь, ей нужно лишь разрешить алхимику впиться зубами её плоть и это зловоние перестанет тревожить её в обычные дни. Хочется громко засмеяться. Это так странно! Вроде бы, решение проблемы, а с другой стороны… Некоторые обязательства ведь…
— Если ты позволишь мне сделать это, пути назад не будет… — шепчет он, стискивая чужие плечи, и поднимая зашуганный взгляд на неё, усмехнётся, плавно ладонью проводя по щеке. — Мы станем друг для друга единственными… Хочешь ли ты попробовать на вкус мою ревность?
— Я думаю, что это несравнимо лучше, чем давиться подавителями или лезть на стену от собственного запаха… — ответит Кэйа, осторожно чужих локтей касаясь, и глубоко вдыхает, глаза зажмурив, запаха нет, это абсолютное спокойствие достигается лишь наличием рядом алхимика, это спокойствие требует их привязки друг к другу… И кто она такая, чтобы отказать в этом?
И Альбедо оживится, пытливо заглядывая в глаза девушки. Она согласна вручить ему в руки себя? Позволить ему видеть чуть больше и иметь некоторые привилегии? Как легко она улыбается! Касается мягко, словно он ребёнок, жаждущий ласки. И он приластится к её груди вновь. Глубоко вдохнёт и поднявшись на носки мазнёт языком по шее, словно давая ей мгновения для того, чтобы передумать… И вздрогнув, она погладит его по затылку, давая понять, что не изменит своего решения. И алхимик обнимет её за плечи, сбросит мешающуюся накидку и сдвинет рубашку с желанной кожи, принимаясь часто-часто мазать языком по предположительному месту для метки, крепко-крепко обнимет её за талию, едва удерживая подступающий гон в узде. Если он сорвётся, она пожалеет и отдалится, едва из рук его вырвавшись. Альбедо не сомневается в том, что сумеет удержать её рядом, просто отчаянно не желает становиться драконом, иначе контроль над собой им будет утерян.
Сладко. Запах её кожи кружит голову, заставляя почти уткнуться носом в её плечо. Она сама как сахар, попробуешь и оторваться уже не в силах. Всё хорошо… Кэйа продолжает гладить его, не боится. Лишь ждёт чужих действий, готовая на всё, кроме внезапного отказа.
И алхимик плавно вводит зубы в её плоть, впрыскивает свой яд, давая понять что милая леди Альберих занята. И она мягко ему улыбается, голову назад откидывая. Если бы не въедающийся в глаза собственный запах, если бы не боли в животе после подавителей, она бы этого не позволила… Но почему-то… Конкретно в её ситуации это самый безболезненный выход, тем более, если договориться и прийти к взаимовыгодному компромиссу, эти взаимоотношения ни в коем случае не обременят её, тем более… Если он решится стать ей чем-то большим, чем фиктивным партнёром, учитывая то, как осторожничает он, как боится сделать ей больно… Стоит спросить о том, что они будут делать дальше…
— Моя… Моя… — шепчет он, отрываясь от её шеи и утыкаясь куда-то чуть ниже метки, теперь им будет гораздо легче, он приложится щекой к её груди вновь и закрыв глаза, тихо заурчит. — Не надейся на то, что это фиктивная связь… Не надейся оставить меня…
И она засмеётся вновь, принимаясь гладить его по спине. Если алхимик настаивает на том, что желает видеть её в своих объятиях, мыслях и постели, то пусть так и будет… Главное самой не привить к себе отвращения.
— Тогда и ты обещай меня не отталкивать… — серьёзно скажет она, выдохнув и опустившись губами к чужой макушке. — Обещай принять меня со всеми моими мерзкими тайнами, которые тебе откроются…
— Я уже принял… — ответят ей, ластясь к чужим касаниям. — Разве я могу этого не сделать, после того как привязал к себе?
И она засмеётся вновь, а потом болезненно вздрогнет, впившись пальцами между лопаток, тяжело дышит, улавливая привкус крови вновь, более мягкий, почти не осязаемый во рту. И Алхимик поднимет голову, перестав окольцовывать её талию. Он почти угадал, а потому протягивает ей руку, предлагая уединение. Без намёка на близость, течка сначала должна созреть, прежде чем начаться и у девственных омег, этот процесс довольно болезненный, сначала его нужно облегчить и только потом выпускать все свои желания.
Девушка примет руку, позволяя увести себя в комнату за лабораторией. Только один вход, только один выход и тот заперт, ограждая от лишних глаз и ушей. Всё в порядке, не стоит бояться Алхимика. Тот едва ли набросится на неё сейчас, слишком спокойно он выглядит, сдерживается, значит естество ещё не ударило по голове, лишая сил сопротивляться. И он выдохнет, мягко прикасаясь к чужим щекам, прищурится, оставит осторожный поцелуй на подбородке и снова опустит голову на девичью грудь. Так спокойно и правильно. Больше никакого подавления своей натуры, кроме драконьей, естественно, но об этом он обязательно расскажет ей немногим позднее. Отстраняется, мягко толкая в постель, опустится на колени, под смущённый взгляд, снимет с неё сапоги и оставит поцелуй над надбедреной костью. Заурчит, принимаясь икры чужие поглаживать. Сегодня она ещё не готова, сегодня они могут лечь спать, чтобы потом дать себе волю, чтобы избавиться от ломящей боли во всём теле. Он улыбнётся и поднимется. Сядет рядом, ослабляя корсет на чужой талии. Как она вообще дышит? Удивительно…
Альбедо пригреется у неё на плече, мягко в свою постель укладывая. Обовьётся руками вокруг её талии, прикроет глаза, едва почувствовав чужие пальцы поверх своей руки. Услышит спокойный выдох… Надо будет взять с собой плед, и использовать положенный выходной правильно. Возможно, он впервые будет рад тому, что всё-таки не попадёт на хребет. Кости ломит. Хочется зарычать и выпустить это чудовище на волю, вот только… Теперь у него в руках ноша поценнее чем проклятые пробирки и склянки, теперь он не может позволить себе не держать в узде его. И Альбедо проведёт носом по чужой шее, втягивая носом запах чужой кожи и закроет глаза, шепча пожелание приятных снов, сам опустится в темноту перед глазами, осторожно стискивая девушку. Так правильно, так спокойно.
