Кэйа в его руках такая ласковая и слабая, едва держит в своих руках, заглядывая в восторженные глаза. Он вздыхает, позволяя себе провести руками по её щекам, коснётся языком солнечного сплетения, на пробу поддаваясь назад, чтобы понять, может ли он продолжить. Нет, лежать на чужой груди безумно приятно, как и ощущать давление стенок, но оно ослабевало со временем, соблазнительно приглашая проникнуть поглубже…
А потом рыцарь, словно проснувшись, примется двигаться вновь, руки перемещённые на плечи, к земле прижмёт, прильнёт к губам, принимаясь их зализывать, а юркнув языком в чужой рот, переплетёт языки, запястья крепко сжимая, зашипит, чувствуя как содрогается его тело, как сожмётся, не выпуская… И она вскрикнет, откидывая голову и в спине выгибаясь. Рыцарь оставит осторожный поцелуй на чужом бедре и ляжет с ней рядом, покинув тело. Проведёт пальцами по метке и почувствовав чужую дрожь прижмёт девушку к себе, нашёптывая на ухо той обещания быть всегда рядом.
***
— Мы нашли её… — говорит вестник, приклонив колено перед принцем. — Ошибки быть не может. Леди Альберих жива и отныне бессмертна… Дайнслейф о том позаботился…
Итэр нахмурится, чувствуя шевеление бездны, что вновь над архонтом повисла, явно с целью узнать что-либо ещё… Он знает, леди Кэйа — капитан кавалерии в городе под покровительством лживого бога. Порою он следил за своей сестрой, видел эту девушку, но… Мало ли кто может носить схожую фамилию, мало ли кто может иметь смуглую кожу, мало ли у кого глаза голубые. А потом он понимает, что ни разу не додумался заглянуть чуть поближе. Если капитан действительно та, о ком урчит бездна, то он редкостный дурак…
— Ты уверен? Спросит он, делая шаг навстречу.
— Более чем. Кэйа Альберих, смуглая кожа, синие волосы, яркая звезда под глазной повязкой и более тусклая, что не скрыта, бастард дома Рангвиндров, появившаяся на пороге их дома из неоткуда, примерно в тот год, когда они бежали, и предатель Дайнслейф, постоянно вьётся возле неё, даже супругом ей стал…
Мальчишка прервёт его знаком, повелит встать и уходить. Усмехнётся, осознавая что его задача одновременно упрощена и усложнена. С одной стороны, он знает где её искать и в любой момент сможет забрать то, что принадлежит ему. С другой же… Придётся убеждать и удерживать. Леди Альберих совсем не глупа, раз ни разу не раскрыла себя ни ордену, ни людям. Бездна к рукам ластится, не рекомендуя медлить, урчит, ни к чему не обязывая, лишь на изломанного архонта жалуется, недовольно шипя с чужого нежелания ей подчиниться.
Итэр выдохнет. Люмин больше не нужна. Он не будет ждать, пока та закончит своё путешествие, ведь она не прошла и половины пути.. Вздохнёт, скрестив руки на груди, да к оживлённому архонту обратится, пока бездна над ним не воркует и не погружает в сон.
— Что ты чувствовал, любя Царицу?
— Едва ли сможешь совладать с этим чувством… — усмехнётся он, склонив голову на бок, растрепав рыжие волосы с зелёными пятнами, мерзкое сочетание. — Но если это действительно сильное взаимное чувство… — бездна рыкнет, пристроившись поближе, ей тоже интересно, ей тоже хочется это знать, и с улыбкой на лице, бог коснётся её ослабшими пальцами. — Ты почувствуешь, словно у тебя выросли крылья… Или что в твоём понимании сила? Любя кого-то, это создание станет для тебя её источником…
Итэр засмеётся, а потом вспомнит об оборванных крыльях бабочки, хрупкие, яркие крылья, затянувшие схватку бездны. Неужели тоже плод его любви? Мягкая улыбка станет первой эмоцией, после равнодушия, на лице поверженного божества, которое увидит Итэр.
— Если я тебя полюблю, у тебя снова отрастут крылья? — с детским удивлением спросит бездна, устроившись на груди у бога.
— Не знаю…
Принц отвернётся от них, покидая тёмную комнатку. Тянуть незачем. Леди Альберих место только подле него. И он попросит вестников выследить самый подходящий момент, прикажет схватить обоих. Запереть мятежного рыцаря как можно глубже, чтобы в нём осталась лишь безумная преданность ему и леди Альберих. Принцессу же он велит принести в его покои. Она должна понимать, но не бояться, находиться рядом, не желая покинуть его… Он усмехается, зная то, насколько изворотлива его избранница, он понимает, что придётся постараться.
— Заведи леди Альберих в тупик… Я приду за ней сам… — и когда тот исчезнет, проведёт по подлокотнику трона, совсем скоро бездна перестанет досаждать ему… — Вели приготовить комнату. Я не хочу чтобы её первой эмоцией здесь был ужас, не хочу сеять в ней желание сбежать… И вы, едва ли этого желаете.
***
Когда Кэйа возьмёт это задание, она почувствует неладное. В последнее время, в логове дракона востока было очень тихо. Она поднимает уголки губ, и последует на задание, помахав на рукой супругу. Она обязательно вернётся вечером и обо всем его расспросит. Всё-таки, держать его рядом, оказалось отличной идеей.
Она ещё не знала, как сильно заблуждалась, думая о том, как окажется дома вновь. Она испуганно убегает, надеясь оторваться от преследователя. Противник, что ей немного не по зубам, поразительная тварь бездны… А впереди лишь неглубока ниша, тупик… Кэйе умирать не хочется, а она прячется в тёмном углу, надеясь что чужие глаза её не увидит, стискивает клинок, смотря на открывающийся портал. Прикрывает глаза, надеясь что тварь сейчас уйдёт, а она переведёт дух и уйдёт домой. Зажмурится и вздрогнет, шаги чужие услышав. Глаза распахнёт, руками рот закрывая, близнеца путешественницы замечая. Этого не может быть… Она не соврала, говоря о том, что они по разные стороны баррикад…
И Альберих вздрогнет, когда тот приблизится к ней, сядет напротив неё на корточки. Зажмурится, почувствовав прикосновение к своим рукам, уберёт те с лица, и сожмётся, ощущая как руки близнеца лягут на её щёки, как обожжёт чужое дыхание, как осторожно чужие пальцы сдвинут повязку…
— Я так рад нашей встрече, Кэйа… — начнёт он, проведя по плечу девушки, пойдёт ниже, отцепляя чужой глаз бога, вместе с повязкой его в сторону отбрасывая. — Посмотри же на меня, неужели ты не верила в то, что это произойдёт?
Но встретившись с гневным взглядом в лице напротив, мягко ей улыбнётся, отцепляя чужие ножны и перчатку с себя снимая. Жаль, он напугал её, но это ни капельки его не тревожит, здесь бежать некуда. поднимается на ноги и порез оставляет на руке, кровь по стене ниши размазывая, прищурится, посмотрев на неё, и заметив попытки сопротивляться, оттолкнёт от неё подальше глаз бога. Какое оскорбление! И эту лицемерную дрянь любил поверженный дендро архонт?
— Пойдём домой, Кэйа… Мы так долго ждали тебя… — шепчет он, наклоняясь к девушке и пряча руку в перчатке, протянет ей руку. — Ты ведь никуда не убежишь… Ты измотана и безоружна, а выход только один… Ты можешь противиться, подожду пока ты заснёшь…
Она прекрасно помнит слова хранителя ветви. Вздрагивает, неуверенно принимая чужую руку, стараясь не смотреть, как загорелись чужие глаза. Кэйа, милая Кэйа… Итэр притягивает её к себе, уводя в червоточину. Она не привыкла к перемещениям, оно её утомит, заставит заснуть у него в руках…
Его принцесса наконец дома. Здесь, под землёй, в его покоях. Над ней тихо воркуют маги бездны, обмывая и раны залечивая. Он улыбается, когда маги отстраняются от неё. Прекрасная… Он присаживается на край кровати, проводя по чужой щеке. Прекрасная и теперь принадлежащая только ему. Он прикоснётся губами к её лбу и выйдет из комнаты, оставляя включённым небольшой источник света. Ему хочется чтобы ей не хотелось оставить его. О, если она сбежит, он обязательно её вернёт, сотрёт город свободы в пыль, разрушит чёртов материк, и найдя её в руинах скажет что это всё ради неё, и посмотрев в испуганные глаза, крепко обнимет и посадит на цепь. Запрёт в своих покоях, и будет мельтешить перед глазами, пока она не поймёт что в её жизни существует лишь он.
— Ваше Высочество! — заскрипит рядом голос мага, заставив его улыбнуться. — Вестник посланный за Дайнслейфом погиб!
— Тогда оставьте его. Не позвольте ему спуститься за леди Альберих, — скажет он, скрестив руки на груди. — Сделайте всё, чтобы она не сбежала.
