Художник К. Пузанков

© А. Кузьменков

© Ю. Кузьменкова

© К. Пузанков

Капулад сделал неожиданное для себя открытие, что жить честно не только менее опасно, но и куда более выгодно. Это озарение посетило его ранним утром в аллее неподалеку от площади Карусель, где ему повезло спрятаться от преследовавших его по пятам парижских сыщиков. Он знал, что вездесущие агенты месье де Сартина повсюду ищут его, все пути бегства из Парижа надежно перекрыты и неминуемый арест вот-вот поставит точку в его трехлетней карьере ловкого и удачливого вора. В этом безвыходном, казалось, положении, ему в голову пришла мысль, которая неминуемо повергла бы в смятение всякого не столь изобретательного человека: спастись можно было только под крылышком министра полиции, славящегося непредвзятостью суждений и умением извлекать выгоду из самой парадоксальной ситуации.

Капулад был не из тех, кто долго колеблется перед тем, как действовать. И ближе к полудню того же дня, когда его осенила великолепная идея, он уже толкался в министерской приемной, ожидая ответа на поданную им записку, в которой уведомлял знаменитого полицейского, что некий месье Келор, досконально изучивший практикуемые преступниками методы, желает предложить ему свои услуги.

К его удивлению, ждать долго не пришлось. Буквально через несколько минут слуга, унесший его записку, вернулся и важно объявил, что месье де Сартин желает немедленно видеть его. Капулад глубоко вздохнул, словно ныряльщик перед погружением на большую глубину, и слегка побледнел. Решение, совсем недавно представлявшееся ему единственно возможным, почти гениальным, теперь казалось опрометчивым и чуть ли не глупым, и он глубоко сожалел, что не удосужился основательно все взвесить перед тем, как прийти сюда. Чувствуя себя мухой, согласившейся принять приглашение заглянуть к пауку на огонек, Капулад шагнул в кабинет министра. За столом, заваленным многочисленными бумагами, сидел модно одетый, цветущего вида джентльмен и с откровенным любопытством разглядывал своего посетителя серыми широко посаженными глазами.

– Месье Капулад, – дружелюбно произнес он, – я жду вас уже несколько дней. Однако должен признаться: я совершенно не предполагал, что вы окажете мне честь, по своей воле явившись ко мне.

Капуладу показалось, что его коленки стали ватными – не он первый испытывал подобные ощущения, находясь с глазу на глаз с этим ужасным человеком.

– Месье… – ахнул он, да так и замер с раскрытым от изумления ртом и испуганно вытаращенными глазами. Да и что он мог сказать сейчас? Месье де Сартин негромко рассмеялся.

– Вы удивлены, не правда ли? – вполголоса произнес министр, многозначительно подняв брови, и у Капулада мелькнула мысль, что если он не сумеет сейчас перебороть свой страх, все пропало.

– Необычайно польщен, – с привычным для себя апломбом ответил он и поклонился.

Улыбка месье Сартина стала еще шире. Ему нравились люди, умевшие владеть собой – в этом он видел один из главных ключей к успеху.

– Из вашей записки – хотя вы и подали ее nom de guerre[1] – я понял, что вы просите принять вас на службу, и утверждаете, что ваш уголовный опыт поможет вам стать ценным агентом.

– Да, месье, – со смешанным чувством отчаяния и надежды ответил Капулад. – Я устал от преступлений и хотел бы стать не только честным гражданином, но и бороться с преступностью.

Месье де Сартин поудобнее устроился в кресле, и в последующие десять минут развлекал Капулада по-светски учтивой беседой, чем окончательно сбил беднягу с толку.

– Месье Капулад, вам не приходилось иметь дело с привидениями? – вдруг спросил министр.

– Месье, я никогда в жизни не видел их, – откровенно признался удивленный Капулад.

– Это упущение легко поправить, – безмятежно произнес министр. – Если вы примете мое предложение, я подумаю над тем, чтобы включить вас в штат моих сотрудников, если же нет, – тут он слегка пожал плечами, – вас ждет Шатле.[2]

Капулад почувствовал, как у него по спине побежал озноб, и нервно облизал внезапно пересохшие губы.

– Месье, я предпочел бы иметь дело с обычными смертными, – ответил он. – Но если вы предлагаете мне выбирать между Шатле и привидениями, я выбираю последнее.

– Превосходно. Вот, вкратце, суть дела. Ко мне поступили сведения, что замок Ла Бланшет, в Майне, призраками буквально кишмя кишит. Это место должно быть хорошо вам знакомо, – ведь вы побывали там примерно полгода назад, верно?

– Я ничего не знал о привидениях, месье, иначе не раз подумал бы, прежде чем вломиться туда, – возразил Капулад с наглостью, заставившей месье де Сартина вновь улыбнуться.

– Что ж, теперь вы знаете, – сказал министр. – А что касается вашего желания иметь дело с обычными смертными, то оно легко исполнимо. Сравнительно недавно в Майне появилось изрядное количество фальшивых серебряных монет, и мои люди сумели установить, что они изготавливаются не где-нибудь, а в самом городке Ла Бланшет. Поскольку вы беретесь очистить замок от призраков, я поручаю вам также избавить Ла Бланшет от фальшивомонетчиков. Я нисколько не удивлюсь, если одно окажется тесно связано с другим. К сожалению, моим агентам не удалось справиться с этими загадками. Вам же выпала честь попытаться решить их обе. Вы ведь не возражаете, не так ли?

Ничего иного не оставалась бедному Капуладу, оказавшемуся между молотом и наковальней и вынужденному принимать любые условия, которые ему предлагались. И этим же вечером он, облаченный доверием знаменитого министра полиции, выехал из Парижа в Майн.

Капулад без помех добрался до Шартра, и тут, когда на почтовой станции в карету подсел новый пассажир – румяный крепкий мужчина лет сорока, – он понял, что удача неожиданно улыбнулась ему. Как это нередко случается в дороге, между ними завязался весьма оживленный и откровенный разговор. Выяснилось, что Купри – так звали случайного попутчика Капулада – был управляющим господина де ла Бланшет и по поручению своего хозяина направляется в принадлежавший тому замок. Разумеется, одного упоминания этого имени оказалось более чем достаточно, чтобы пробудить любопытство Капулада. Купри же оказался словоохотливым собеседником и рассказал ему следующее:

– В последние пять лет никто не жил в поместье, кроме эконома месье Фломеля и его сына. Оба они на хорошем счету и успешно ведут хозяйство, о чем каждые полгода присылают в Париж, моему господину, подробный отчет. Они никогда не сообщали ни о каких привидениях и наотрез отказываются верить в их существование. Однако полгода назад двое детей месье де ла Бланшет вместе с гувернанткой приехали в замок в самую пору сбора винограда. С большим трудом они выдержали там всего три ночи и были вынуждены вернуться обратно в Париж – гувернантка опасалась, как бы детская психика не пострадала от кошмаров, свидетелями которых им приходилось становиться каждую ночь.

– В прошлом месяце, – продолжал Купри, – сама мадам де ла Бланшет, которой доктор предписал провести несколько недель на природе, останавливалась в замке, но на следующее же утро уехала оттуда, поклявшись, что ноги ее больше не будет в этом проклятом месте; после чего мой хозяин поручил мне поехать в Ла Бланшет и разобраться в том, что там происходит.

Капулад внимательно посмотрел на этого жизнерадостного здоровяка и в душе откровенно позавидовал его мужеству.

– И вы не боитесь? – поинтересовался он.

– Боюсь? – захохотал его собеседник. – Fichtre![3] Я прихватил с собой пистолет и не сомневаюсь, что с его помощью раскрою тайну появления призраков.